Майкл Ридпат - Где распростерся мрак…
Диего сидел в кафетерии автовокзала, прихлебывая пятую, а то и шестую за день чашку кофе, и беспокойно шарил глазами между двумя входами.
На улицу вышел здоровенный парень. Рыжий.
Это он!
Диего вмиг отставил недопитый кофе и вылетел наружу.
За работу.
Магнус брел вверх по склону к бару «Гранд рок». На часах половина девятого, а в голове отчетливое ощущение, что сегодня в его услугах больше не нуждались.
Балдур рвал и метал. Любые положительные впечатления, которые Магнус произвел на него ранее, испарились без следа. Какого черта Магнус не соизволил позвонить, как только узнал, что Хакон — отец задержанного Томаса Хаконарссона? И с какой стати он оставил Хакона без присмотра вместо того, чтобы дождаться подкрепление и произвести арест преподобного? А может, Магнус специально позволил Хакону смыться? И так далее со всеми остановками…
Пока прочие сотрудники «особо тяжкого» отдела носились со всех ног, сержанту не дали ни единого поручения, и он решил сам уйти.
Бармен узнал Магнуса и без лишних вопросов налил ему большую кружку «Туле». Парочка завсегдатаев тоже приветливо кивнула, однако сержант был не в настроении болтать, а посему примостился в углу бара, где принялся в одиночку потягивать свое пиво.
Балдур, конечно, прав. Причину, по которой Магнус тянул с докладом вплоть до возвращения в Рейкьявик, благородной никак не назовешь: сержанту хотелось, чтобы именно он, а не инспектор вытащил из Томаса всю подноготную.
Так оно и вышло: Магнус действительно распутал дело — не только разоблачил убийцу Агнара, но и выяснил, что же на самом деле случилось с отцом Инкилейф. Миг победы был сладок, но краток.
Оставалась, правда, слабая надежда, что Хакон попросту уехал по каким-то делам и вернется через час-два. А может, его вообще задержит полицейский пикет. Внешность у пастора приметная, здешняя страна невелика — по крайней мере в населенных областях. На секунду Магнус призадумался, не решит ли Хакон укрыться в глуши, где, подобно разбойникам из местных саг, ему придется жить на ягодах и мелких зверушках.
Тоже не исключено.
Словом, с какой стороны ни возьми, а Магнус допустил серьезный прокол.
На худой конец это означает, что национальный комиссар не станет настаивать на продлении командировки до полных двух лет, как это первоначально предполагалось. Должно быть, сержанту с удовольствием дадут пинка уже на следующей неделе.
И он с удовольствием уберется подальше.
Разве не так?
Он ничуть не соврал, когда говорил Инкилейф, что детские воспоминания о жизни в Исландии очень мучительны, к тому же встреча с кузиной лишь усугубила эту боль. Да и отношения с Балдуром не сложились. С другой стороны, за краткое время пребывания в этой стране он все же нашел и немало симпатичных черт в Исландии. Магнус испытывал к ней тягу… Хотя нет, не так: он испытывал к ней лояльность, чувство долга. Гордость, которую исландцы питали к своей родине, их готовность надрывать хребет, лишь бы все здесь работало слаженно и хорошо, была заразительной.
Идея комиссара перенять опыт у кого-нибудь вроде Магнуса отнюдь не казалась высосанной из пальца. Те сотрудники местных правоохранительных органов, которые встретились сержанту, отличались сообразительностью, честностью и трудолюбием. Все как один славные ребята, даже Балдур. Им просто недоставало знаний и навыков борьбы с криминалом, характерным для мегаполисов, а вот Магнус чувствовал себя в этих вопросах как рыба в воде.
И не будем забывать про Инкилейф.
Магнус не испытывал никакого желания возвращаться к Колби, к тому же сам понимал, что и она не хочет вновь заводить с ним отношения.
А вот Инкилейф…
Да уж, здесь он всерьез дал маху. Инга права: их связь заключала в себе нечто большее, чем простое «кувыркание в стогу», если можно так выразиться. Насколько большее, Магнус не знал, да и она тоже — но это не важно. Вернее сказать, ему не следовало во всеуслышание придавать этому важность…
Он заказал еще пива.
Ничего, можно попробовать еще разок. Можно объяснить, что он виноват, но уже понял свою ошибку. Очень хочется увидеть Инкилейф еще раз, прежде чем лететь домой. Не исключено, конечно, что она его просто пошлет куда подальше, однако овчинка стоит выделки. Терять-то нечего.
Магнус одним глотком осушил полкружки и покинул бар.
Диего подыскал себе отличное местечко за уличным столиком напротив «Гранд рока», где заказал себе пива и убедился, что объект на месте. Здоровенный коп сидел в углу над кружкой и думал какую-то думу.
То, что надо.
Имелась, правда, одна проблемка: машина осталась в паре кварталов от автовокзала, потому что Диего проследил за копом на своих двоих. Отсюда получается, что сделать дело в светлое время суток не получится. Тут требуется мрак, иначе не удастся унести ноги.
Кстати, на часах половина десятого вечера, а вокруг светло. Что за страна такая? На дворе апрель, дома сумерки спустились бы еще пару часов назад…
Что ж, за Джонсоном придется вновь тащиться пешком. Если по дороге стемнеет, тем лучше: Диего завершит задание. А если нет, то хотя бы выяснит, где тот живет, и заберется внутрь под утро.
Тут он увидел, что коп решительно поднялся со стула, вышел из бара, миновал уличные столики и двинулся по тротуару.
Диего направился за ним.
Наконец стало смеркаться. Пока что сумерки были недостаточно густыми, однако если дорога предстоит неблизкая, появится шанс что-нибудь предпринять. Диего с большим удовольствием пустил бы пару пуль в голову Джонсона на тихой улочке, чем решился бы лезть в чужую квартиру, где его могло поджидать незнамо что.
Магнус шел по направлению к дому Инкилейф. Добравшись до места, он увидел свет в ее окнах. Сержант помедлил в нерешительности. Может, она и слушать-то не станет?
Есть только один верный способ получить ответ.
Он позвонил в дверь, что вела на лестницу, по которой он в свое время поднимался в квартиру Инкилейф.
Она открыла.
— А, это ты…
— Я пришел попросить прощения, — сказал Магнус. — Я вел себя как идиот.
— Вот именно. — Лицо Инкилейф ничего не отражало. Открытой враждебности нет, однако и радости от встречи тоже не наблюдается.
— Можно войти? — спросил он.
— Нет, — отрезала Инкилейф. — Хоть ты и вел себя как олух, дело не в этом. Через пару дней ты уедешь из Исландии, так что нет смысла завязывать отношения.
Магнус заморгал.
— Это-то я понимаю, к тому же сам так и сказал, только в менее тактичной форме. Но…
Инкилейф недоуменно подняла брови.
— «Но»?
Магнусу хотелось объяснить, что она ему по-настоящему нравится, что он хотел бы ближе узнать ее, что это было бы правильно, хотя и довольно бессмысленно… Увы, ее глаза сверкали льдинками. «Нет, — говорили они. — Нет, и точка».
Сержант вздохнул.
— Приятно было познакомиться, Инкилейф, — сказал он. Подался вперед, клюнул губами в щеку и, развернувшись, зашагал в надвигающийся полумрак.
Арни из своей машины, которую в нарушение правил припарковал напротив книжного магазина «Эймундссон» на Естурстрайти, позвонил в управление. Выяснилось, что Магнус уже ушел. Тогда он перезвонил Магнусу на мобильник. Нет ответа; телефон вообще выключен. Арни подумал и решил справиться у сестры.
— Привет, Арни! — сказала Катрин.
— Слушай, ты Магнуса видела?
— Сегодня еще нет, хотя он может быть на месте. Постой-ка, я проверю… — Арни сидел, отбивая пальцами нетерпеливую дробь, пока его сестра ходила смотреть комнату сержанта. — He-а, нет его…
— А где он?
— Откуда я знаю?! — возмутилась Катрин.
— Ну ладно, ладно, не кипятись… Куда он заглядывает по вечерам, ты не в курсе?
— Да нет… Или постой, кажется, он давеча упоминал что-то про «Гранд рок».
— Спасибо.
Арни нажал «отбой» и, не теряя времени, направил машину к бару. На месте он оказался через пару минут.
С Магнусом надо срочно переговорить. Потому что Арни проверил свою догадку. Он и впрямь ошибся. Теперь-то окончательно ясно, кто убил Агнара.
Арни бросил машину у входа в «Гранд рок» и влетел внутрь, где помахал своим удостоверением перед барменом и спросил насчет Магнуса. Действительно, тот сюда заглядывал, но с четверть часа назад ушел.
Арни прыгнул в машину и понесся в сторону Хатльгримскиркья. На перекрестке пришлось тормознуть — и тут он обратил внимание на мужчину, который переходил дорогу. Высокий, худой, в шерстяной ветровке с капюшоном. Смуглая кожа; решительный, целеустремленный шаг. Что-то смутно знакомое… Где он его видел?
А! В зале прилета аэропорта Кеблавик. Точно: тот самый тип, которого встречал наркодилер-литовец.
Латиноамериканец, подняв капюшон, торопливо шел по пустынной улице.
