Джон Макдональд - В плену подозрений
— Я мало что понимаю в технике, мистер Дин, но нас заставили пройти краткий курс, поэтому, боюсь, чтобы поставить вас в тупик, потребуется не более одного простого вопроса. Ну, например: какой эффект может иметь изменение предельной проводимости одного из многочисленных ферритных пластиков на степень надежности смежных транзисторов, диодов, криотонов, мазеров, параметрических усилителей и так далее и тому подобное?.. Ну как, сдаетесь?
— Вы поставили меня в полный тупик уже первыми словами.
— Не беспокойтесь понапрасну. Чем сложнее птички, которые вы строите, тем искуснее и оригинальнее их можно испортить.
Возьмите, например, такую мощную и сложную пташку, как «Поларис», — ее не только можно, но в целом ряде конкретных случаев уже практически незаметно даже для инструментального контроля портили таким образом, что система наведения выходила из строя ровно через шесть месяцев хранения на резервном складе. Их-то мы самыми первыми и обнаружили. Что же касается «Дин продактс», то, до тех пор пока вы совершенно неожиданно для нас не развили вдруг бурную деятельность, мы, к сожалению, искали в основном среди служащих и персонала, но никак не среди управленческой верхушки. Сейчас наша тактика коренным образом пересматривается.
— Вы можете сообщить мне реальное положение дел?
— Частично. Сегодня утром наконец пришло официальное разрешение на ваш частичный допуск к совершенно секретной информации в рамках данного проекта. Нам известно по меньшей мере о четырех тайных агентах, работающих вне завода, и, как вполне можно предположить, есть и еще. Лефей только один из них. Другой снимает комнату в том же месте, где жил Шеннари, что объясняет подкинутое орудие убийства. Сейчас мы также проверяем вдову вашего брата.
— Кто она такая на самом деле?
— Все, что у нас имеется на данный момент, — это то, что она не Ники Уэбб. Ваш мистер Уилтер проделал в Кливленде просто отличную работу. Оказывается, фотограф, делавший снимки выпускных классов в школе, которую закончила настоящая Ники Уэбб, по каким-то никому не ведомым причинам сохранил негативы фотографии того выпуска. Мы ее увеличили: внешнее сходство казалось весьма правдоподобным до тех пор, пока эксперты не начали измерять и сравнивать размеры лица, расположение носа, ушей, расстояние между зрачками глаз и так далее...
— Откуда она родом?
Он пожал плечами:
— Думаю, скоро узнаем. Круг медленно, но верно сужается. Пока мы предполагаем, что это Мэри Геррити, с кодовым именем Шарлотта. Провела детство в трущобах Чикаго. Когда ей исполнилось пятнадцать, ее, крутую, как настоящая сорвиголова, и смышленую, как уличная кошка, затащил в постель какой-то профессор-радикал, который запудрил ей мозги галиматьей насчет справедливости, социального рая и в конечном итоге привел в Лигу молодых коммунистов. Это было в 1941-м. Почувствовав, что его вот-вот схватят, он спешно сбежал вместе с нею в Мехико. Через три года его там убили. До нас дошли слухи, что это была какая-то внутрипартийная разборка. А она полностью исчезла из виду. В 47-м, когда наши люди выясняли причины серьезнейших утечек в Берлине, оказалось, она «обслуживала» одного высокопоставленного чиновника из британского правительства, которому следовало бы быть поразборчивей в связях. Ей устроили засаду, поймали, но, пока старались ее расколоть, нежданно-негаданно явились возмущенные консульские работники и предъявили должным образом оформленные бумаги, свидетельствующие о том, что она гражданка Польши. Ничего не оставалось, как ее освободить. В течение последующих двух лет нам несколько раз удавалось заснять ее на групповых фото в Подмосковье. Партийные торжества, банкеты, ну и тому подобное. Рассказываю вам обо всем этом только потому, что лично я убежден — это она. С большей уверенностью мы сможем утверждать это, когда ее служанка Виктория передаст нам что-нибудь вещественное с достаточно четкими отпечатками пальцев. В следующий раз ее след был обнаружен — где бы вы думали? — в Камбодже! Но след оказался крайне слабым, и она успела безнаказанно принести заметный ущерб, избрав для этого банальный постельный вариант. Лет пять тому назад нам сообщили о ее неожиданном возвращении в Мехико. Нетрудно было догадаться, что скоро она окажется здесь, в Америке, и будет искать что-то вроде постоянного прикрытия, но мы снова потеряли ее след и с тех пор ищем не покладая рук, так как нам прекрасно известно: она прошла великолепную подготовку и, учитывая ее природные способности, лучшая из всего, что у них есть. К тому же пять лет тому назад любой дурак без труда мог догадаться, что «Дин продактс» вот-вот получит ряд секретных космических заказов. Поэтому-то они и послали братьям Дин особую посылку.
— Которая разнесла нас к чертовой матери, — произнес я внезапно осипшим голосом.
— Потому что посылка специально готовилась для братьев-холостяков, мистер Дин. Новоиспеченные дилетанты, ухмыляющиеся над шпионским вариантом а-ля Мата Хари и считающие, что все это бред сивой кобылы, просто законченные дураки, другого определения не подобрать. Им невдомек: одна умная, изворотливая и профессионально подготовленная женщина, которая настолько красива, что при одном взгляде на нее перехватывает дух, и при этом настолько презирает мужчин, что получает дикое, ни с чем неописуемое удовольствие от каждой минуты, когда они ее трахают, потому что это низводит их на уровень животных, и которая слепо, по убеждению, принимает все требования партийной дисциплины, какими бы жесткими они ни были, — такая женщина, поверьте мне, стоит по меньшей мере пары ядерных субмарин.
Так что не торопитесь называть себя идиотом. Когда любитель выступает против настоящего профи, он в любом случае и при любых обстоятельствах проиграет, как минимум, со счетом ноль — три. Вы же пока проигрываете со счетом один — три, что, должен признаться, в высшей степени примечательно. Она прогнала вас и когда пришло время, широко открыла двери для Мотлинга. Зато сейчас вы очень помогаете нам захлопнуть ловушку намного раньше, чем мы смогли бы сделать это без вас.
— Вы можете взять и Мотлинга тоже?
— Хотелось бы, но для этого требуются веские доказательства, а их у нас, к сожалению, пока нет. Равно как и тех, кто готов заговорить. Зато теперь мы, по крайней мере, можем практически полностью перекрыть ему доступ к нашим оборонным технологиям. Если нам это удастся, будем считать, мы победили.
— Ну а как насчет Лестера Фитча? Этот, уверяю вас, сразу же расколется и заговорит в первую же минуту. Скажет все, абсолютно все.
— И что нам это даст? Ровным счетом ничего. Он всего лишь мелкая сошка, разменная монета, не больше. К тому же наверняка не из их людей. Просто заставил Долсона взять его в свою воровскую долю. Я бы сказал, скорее всего, здесь имел место самый обычный шантаж на основе того, на что он наткнулся совершенно случайно. Именно это и заставляло его страстно желать, чтобы все как можно дольше оставалось как раньше. Если бы у руля встали вы или Грэнби, Долсона могли лишить его золотой кормушки, поэтому он стал неистовым приверженцем Мотлинга. Очевидно, ваш брат сказал ему нечто такое, что он с самого начала заподозрил неладное, когда Кендала убили. Кстати, в последнее время Фитч заметно нервничал. По-моему, даже слишком.
— Вы сказали, какое-то время мы с Джоан будем оставаться для всех убитыми. Интересно, как долго?
— Вплоть до заседания вашего Совета директоров в понедельник утром. И там посмотрим, какой эффект на них произведет ваше внезапное воскрешение. Скорее всего, никакого. Во всяком случае внешне. Подумайте вот о чем, мистер Дин: если бы они убили вас обоих и если бы нам ничего не удалось доказать даже при самой тщательной проверке «Дин продактс», то тогда Мотлинг остался бы у руля компании, потому что по вашему завещанию все переходит к брату, а значит, к членам его семьи. Тогда эта изворотливая бабенка получила бы ни много ни мало, а шестнадцать тысяч акций с правом голоса. Так что, если эффект с вашим неожиданным появлением не сработает, вы сможете лишить его возможности оставаться в компании путем простого голосования.
— И поставить на его место Грэнби?
— Это ваша проблема.
— И что, никакого, даже самого маленького наставления о чувстве долга перед родиной, перед совестью и перед людьми я от вас не услышу?
Он встал со стула:
— Извините, мне надо немного поспать. Что же касается так называемого чувства долга, то, боюсь, вам жить со своим, а мне со своим. Это одна из тех ловушек жизни, из которых еще никому и никогда не удавалось выбраться.
Он коротко кивнул и вышел. Я задумчиво подошел к окну, выходившему в огороженный высокими стенами внутренний садик. Да, а во Флориде май просто чудесен. Тарпон начинает мигрировать на север, зловредные комары еще не набрали силу, в любой момент можно поехать на равнинные озера и вдоволь там порыбачить...
