Георгий Миронов - Игуана
- История началась действительно в 1866 году в славном городе Пскове.
Известный питерский сыщик Иван Дмитриевич Путилин прибыл в 1866 году в Псков для оказания помощи местному градоначальнику в создании сыскного отделения при городской полиции.
Панагия Софьи Палеолог. Расследование ведет Иван Путилин
Известный питерский сыщик Иван Дмитриевич Путилин прибыл в 1866 году в Псков для оказания помощи местному градоначальнику в создании сыскного отделения при городской полиции
Только сели они в просторном кабинете начальника полиции за самовар с свежайшими обсыпанными маком бубликами местного производства (купец "Иван Калинин и сыновья: булки, баранки, калачи"), как в кабинет, в котором, в силу старинных высоких сводов каждое слово эхом отзывалось, в связи с чем допросы снимать там было одно мучение, вбежал правитель канцелярии:
- Ваше превосходительство, Ваше превосходительство...
А у самого губы дрожат, не знает, к какому превосходительству раньше обратиться, с одной стороны, вроде как, генерал из Петербурга будет выше чином, с другой стороны, - работать то со своим, псковским, не обидеть бы пренебрежением...
- Ну, что случилось, Иван Епилдифорович? - повернул его рассеившееся внимание на себя начальник псковской полиции.
- Несчастье-то какое в губернии! Иеромонах Илларион из мужского монастыря преставился... Значит, Богу душу отдал.
- Крепкий ещё был старикан хотя и похварывал, - резонно возразил начальник.
- Не сам помер. Убийство! - с таинственным придыханием добавил правитель канцелярии.
- А, вот кстати, - неудачно обрадовался начальник полиции, - тут у нас такое серьезное преступление, - поправился он, а у нас кстати оказался опытнейший сыщик из самого Санкт-Петербурга, Иван Дмитриевич Путилин... Скажи, чтоб лошадей запрягали.., мы едем тот час же...
- Да, - уже накидывая на крутые плечи шубу, добавил начальник полиции, - не забудь сообщить прокурору и следователю. Наше дело - разбойника сыскать, а уж их дело - расследовать все по существу и закону.
У ворот монастыря Путилин и Колыванов, начальник полиции, встретились с прокурором Томилиным и следователем Расторгуевым.
Наскоро поздоровавшись, все вместе направились к огромному монастырскому зданию, где размешались кельи монашествующих
У входа в монастырское общежитие их встретил благочинный.
- Горе то какое, удивленно развел он полными руками, - такого святого человека убили.
- Показывайте, - сурово приказал Колыванов.
В келью дверь была приоткрыта и уже с порога было видно тело иеромонаха Иллариона, лежащего поперек комнаты, головой в сторону двери, руки его были раскиданы в стороны, так что лекал он как бы в позе Христа распятого.
- Святой человек, - скорбно повторил благочинный.
Лицо убитого было обращено вверх.
Старческое вялое горло было проколото неизвестным предметом сразу в нескольких местах.
Довольно большие раны с рваными краями были полны запекшейся кровью.
Большие лужи крови виднелись вокруг трупа. А к дверям вели четыре следа, видно, убийца наступил на кровь, да не поостерегся, так и оставил кровяные следы.
- Следов то...
- Я приказал не убирать, - смутился настоятель.
- И правильно, отец благочинный, - тут теперь каждый следок ведет к преступнику. Так что, правильно, что не убрали. А говоря, что следов много, я имел в виду не только собственно следы на полу кельи.
- А что же еще? - удивленно спросил Колыванов.
- А вот и руку разрезанную... Вы обратили внимание, господа, обратился Путилин к прокурору и следователю, - что рука у иеромонаха имеет глубокий порез?
- Но ведь это след на руке убитого, а каков же при этом след преступника? - резонно возразил следователь, слегка надменно взглянув на приезжее "светило" криминалистики.
- Так ведь что получается, - он защищался! - возразил Путилин.
- Точно так-с, - согласился подошедший к группе склонившихся над трупом чинов местный, псковский, а не монастырский, разумеется, доктор. Он отчаянно защищался. Видите, какой глубокий разрез на руке. Илларион явно держался за лезвие ножа убийцы, пытаясь его отвести от своего горла.
- Вот и орудие преступления, господа, прошу обратить внимание, аккуратно, двумя пальцами, приподнял с пола сначала один нож, бережно положив его на беленый известкой столик - приступочек, а затем и второй.
- Убийство двумя ножами... Что-то такое, знаете ли, испанское... Тореадор какой-то, усмехнулся следователь. Бандернльеро-с! Впервые такое, знаете ли, в моей практике...
- Давно ли изволите служить, по следственному делу? - осторожно спросил Путилин.
- Да уж почитай, лет пять...
- Знатный срок. А раньше где изволили служить?
- А раньше - в конной гвардии...
- Понятно. Отчаянной храбрости требует ваша профессия. Да... Я же, стало быть, все больше в полиции... Начинал с должности самой наименьшей младшего помощника квартального надзирателя на Толкучем рынке, в Петербурге... И вот за поимку как раз убийцы, использовавшего два ножа, правда, раны в том случае были нанесены в спину, получил орден Святого Станислава 3-й степени... Так что, доложу я Вам Ваше превосходительство, в уголовной практике два ножа при убийстве -, вещь, конечно, редкая, но не исключительная.
Он поднял со стола ещё раз оба ножа, внимательно рассмотрел их.
- Извольте, господа, обратить внимание, - ножи разные. Один - хлебный, скорее всего принадлежал иеромонаху, второй - перочинный, лезвие его согнуто, он, вполне возможно, принадлежал убийце и потому представляет для нас особый интерес. Вещь, знаете ли, господа, всегда несет на себе следы своего хозяина. Кстати, что из ценного было украдено?
- Ценнейшая панагия XIII века, - не в силах сдержать слезы ответил настоятель.
"Эскориал "в Техасе. Любопытные умирают первыми
Техасский мультимиллионер Роберт Локк как всегда проснулся рано. Не открывая глаз, протянул руку с блюду на прикроватной тумбе, снял, с него крышку, взял двумя пальцами чайную примочку, протер гноящиеся глаза, оставив примочки на закрытых веках, минуту полежал, бегло просматривая внутренний "дневник: с утра две деловых встречи, после чего на конспиративной квартире встреча неофициальная, с представителем империи Локка в России Михаилом Логвиновым. Он, Локк, уже заработал на российских реформах несколько десятков миллионов долларов или - сотен... ОН умел считать центы, но путался, когда пытался подсчитать миллионы, вложенные в дело, лежащие в банках, переведенные в золото и драгоценности. Наверное, он заработал на России уже миллиарды. Причем совершенно официально - на банковских операциях, биржевых спекуляциях, их смешных скачках и метаниях в этом мифическом "валютном коридоре".
И все же неофициальные доходы от России у него больше. Уже десять лет он контролировал транзиты наркотиков через Россию с Востока на запад и с Запада на Восток, а в последние годы хорошие деньги стала приносить и торговля наркотиками внутри России. Если добавить традиционное для него направление криминального и полукриминального бизнеса, связанное с торговлей произведениями искусства и антиквариата, то выходили за год астрономические суммы. От таких прибылей было не грех выделить пару миллионов долларов на реставрацию церкви, десятка картин из запасников крупного музея, а то и подарить под восторженные вопли "прозападной" интеллигенции какую-нибудь второстепенную вещицу крупному московскому музею. Тем более, вещицу, доставшуюся ему почти задаром в результате сложной рокировки.
Это было ещё одно увлечение миллиардера - умение заполучить в свою собственность картину выдающегося художника почти задаром - как залоговую стоимость продаваемого наркотика, как покрытие долга, как взятку для создания режима наибольшего благоприятствования в том или ином регионе...
Но "Мадонну с младенцем", фактически задаром приобретенную им ещё в юности в Туркестане, он дарить русским не будет. Хотя, конечно, в этом была бы некая историческая справедливость, - подарить им то, что когда-то им же и принадлежало... При свете юпитеров, с интервью "Эн-Би-Си", с кругами паблисити по всему миру и благодарственными умильными улыбками из музейщиков и руководителей департамента культуры.
Он усмехнулся морщинистым ртом.
Вот странно, - у него прекрасные искусственные зубы, элегантно, на основе новейших технологий "вживленные" в челюсть. Это не то, что фарфоровые вставные челюсти его деда. А лицо все равно производит впечатление лица старика, только что вставившего себе искусственную челюсть. Может, лицо такое? Или просто - старость.
Вредная старушенция, эта старость... Подозрительная. Никак её не о обманешь. Как это русские говорят? "На кривой козе не объедешь?" Или что-то вроде...
Он снял чайные примочки.
Что ни говори, а старые рецепты, ещё от няни-негритянки, - надежнее новых, всяких там химических растворов. Просто - чай. А глаза уж видят мир светлее и праздничнее.
