Нил Олсон - Икона
— Меня впустил Бенни.
— Бенни?
— Езраки. Только не говори, что ты не знаешь Бенни.
Он вспомнил это имя. Израильский друг деда. Занимается то ли маркетинговыми исследованиями, то ли еще чем-то. Бывший сотрудник МОССАД — можно подумать, что они действительно бывают «бывшими».
— Да, я знаю его. Но я не давал ему ключей.
— У него такой огромный набор отмычек; он говорит, что может открыть восемьдесят процентов всех стандартных замков в городе.
— Это успокаивает. А почему он тебя сюда привел?
— Я попала в переплет. — Она пыталась говорить как ни в чем не бывало, но голос не слушался. — Он решил, что мне лучше пока к себе не возвращаться.
Мэтью быстро закрыл бесполезные замки, а когда повернулся, она уже подбежала к нему, ударившись лбом о его подбородок.
— Извини.
— Ничего.
Несколько минут они просто стояли, прижавшись друг к другу. Он крепко сжимал ее в объятиях, ощущая под пальцами ее ребра. Это было так странно — чувствовать это успокоение, давать успокоение, находясь в таком потрясенном состоянии. Он и не думал, что когда-нибудь снова обнимет ее. Голова была забита объяснениями, обоснованиями, мольбами, которые помогли бы ему снова завоевать ее доверие. И все это казалось недостаточным и неубедительным даже ему самому. И все-таки вот она. И не надо никаких объяснений, никаких причин. Теплое дыхание на его шее, исходящий от волос запах алоэ.
— Я чувствую себя такой глупой, — прошептала она ему в воротник, — я боюсь.
— Расскажи, что случилось.
Медленно разжав руки, она уселась за маленький кухонный стол. Он приготовил чай, но оба не притронулись к нему, пока она рассказывала о Розентале, дель Карросе и встрече в соборе. Когда он закончил рассказ о своих злоключениях в Греции, было уже три часа ночи. Он держал ее руки в своих, дрожа от усталости.
— Не могу поверить, что после всего, что ты наговорила мне на прошлой неделе, ты стала охотиться за этим типом.
— Я решила, что он просто старый коллекционер, — ответила она. — Мне не показалось это опасным. Я думала, что смогу кое-что разузнать.
— Вот и разузнала, — рассмеялся он.
— Ну, в общем, он мне кое-что рассказал. Прими во внимание сам источник информации. А затем я раскрыла свой большой рот — и намекнула, что знаю кое-какие секреты. Интересно, будут ли они меня искать?
— Сомневаюсь. Они же знают, что ты под защитой.
— Может быть, они думают, что я знаю, где икона.
— А что думает Бенни?
— То же, что и ты. Они готовы были меня сцапать, потому что у них была такая возможность, но вряд ли они снова пойдут на это. Им нужна только икона. Я не могу отвязаться от этой чертовой доски даже сейчас, когда продала ее.
«Это потому, что ты разрешила мне войти в твою жизнь», — чуть было не ответил он, но удержался. Несколько мгновений они молчали.
— Итак, они исчезли, — снова заговорила Ана. — И икона, и твой крестный.
— Похоже, да. Вообще-то я догадываюсь, где он может быть.
— Правда? Где? Нет, лучше не говори мне.
— Я и не собираюсь тебе говорить. На самом деле я пытаюсь завязать со всем этим.
Она крепко сжала его руки.
— Да. Именно это мы и должны сделать.
— Я так устал.
— Тебе надо поспать. Я уже могу уйти.
— О чем ты говоришь?
— Я уверена, что опасность уже позади. Тебе нужно побыть одному.
— Ты никуда не пойдешь. Я с тебя глаз не спущу.
— Хорошо, — улыбнулась она. — Но я не уверена, что смогу заснуть. Боюсь, мне будут сниться кошмары — что меня кто-то преследует.
— У меня тоже сегодня было ощущение, что меня кто-то преследует.
— Когда?
— В метро, по дороге домой. Не волнуйся, там никого не было. Просто сумасшествие. Хотя правда казалось, что кто-то или что-то идет за мной.
— Эта доска съедает тебя заживо. Пожалуйста, пообещай, что ты больше не будешь этим заниматься.
— Обещаю, — сказал он тоном, который убедил даже его самого. — Я должен забыть о ней. Я просто не создан для этого.
Она обошла вокруг стола и снова обняла его.
— Обещай мне.
— Я обещаю себе. Я хочу все это бросить. — Он закрыл глаза. — Я только молюсь о том, чтобы они оставили нас в покое.
— Это вполне мог быть он. Вполне возможно.
Они вышли из кафе к машине, чтобы Бенни мог покурить. И в любом случае отсюда лучше просматривалась улица Мэтью. Пока что ни он, ни Ана не выходили, что, по мнению Андреаса, свидетельствовало об их примирении.
— Но ты не уверен?
— А как я могу быть уверен? — Бенни захлопнул дверь машины и тут же зажег сигарету. Его левая рука была забинтована, и это явно ему мешало. — Я же никогда не видел его в жизни, только на фотографии. Все старики выглядят одинаково.
— Тогда почему ты думаешь, что это мог быть он?
— Я видел лицо довольно близко. И вокруг него крутился голландец. Зачем простому коллекционеру такой человек?
— Он не простой коллекционер. Безусловно, это опасный человек. Но это не означает, что он — Мюллер.
— Ана Кесслер думает, что это он и есть.
— Почему?
— Может, женская интуиция? Не знаю, она была слишком взволнована, поэтому я не мог ее хорошенько расспросить. Но наверное, он признался, что видел икону много лет назад. Не просто видел. У нее сложилось ощущение, что икона какое-то время находилась у него, возможно, даже в собственности. А когда он уже собирался закончить разговор, она обвинила его в краже иконы. Просто чтобы посмотреть на его реакцию.
— Похоже, она увидела эту реакцию.
— О да. Сразу после этого его желание продолжить разговор резко усилилось. Ему удалось напугать ее до смерти. Могу только предположить, что она каким-то образом сделала то же самое.
— Я не думал, что ей известно о существовании Мюллера.
— Может, она о нем и не знает — его имени, я имею в виду. Но она же не дура, слышала много разговоров. Ее дед получил икону как трофей от гитлеровского офицера. Не обязательно знать имя этого офицера, чтобы догадаться, что это мог быть он.
— Конечно. Очень глупо с ее стороны было дразнить его подобным образом.
— Она не понимала, во что ввязывается.
— Хорошо, что ты был там.
— Хорошо, что ты поручил мне присмотреть за ней. Возможно, теперь Мюллер снова в поле нашего зрения. Тогда всем, кто сомневался в успехе нашей затеи, придется перед нами извиниться. — Бенни, затянувшись сигаретой, удивленно покачал головой. В его глазах было такое выражение, что Андреас почувствовал себя неуютно.
— Ты бы убил его? — сказал Андреас скорее утвердительно, чем вопросительно. — Прямо там, в церкви? Если бы знал наверняка, что это Мюллер?
— А какая мне разница, церковь это или нет? И вообще она больше похожа на музей.
— Значит, убил бы?
— А почему бы и нет, если бы я был уверен? Хотя это было бы рискованно. Пришлось бы убрать и голландца. Кроме того, там были люди. Но когда еще подвернулась бы такая возможность?
— Меня беспокоит твое безрассудство. Я уже сомневаюсь, надо ли было тебя втягивать во все это.
— Какое безрассудство? — Бенни выдохнул дым прямо Андреасу в лицо. — Пока что были одни разговоры. Обыск в комнатах, где никто не живет? Ненадежная информация. Единственный безрассудный поступок, который я пока что совершил, — спас эту девушку.
— Прости меня. Да, ты хорошо сработал. Просто я воспринимаю твои слова буквально, и они беспокоят меня.
— Не знаю почему. Мы оба уверены, что этот человек должен умереть. В любом случае все это не имеет значения. Я упустил его, и теперь один черт знает, найдем ли мы его опять.
— Ты не упустил его. Ты занимался мисс Кесслер. И это было правильно. А сейчас ты ранен, а я в драке бесполезен. У него телохранитель. Все это дело стало слишком опасным.
Бенни пристально посмотрел на Андреаса:
— Ты хочешь сказать, нам надо забыть об этом деле?
— Пусть этим занимаются власти. Я сказал это Мэтью. Пока что счет не в нашу пользу, а цель не оправдывает риск.
— У нас с тобой разные цели. Твой внук в неведении гоняется за иконой, которая принесет ему только несчастье — вне зависимости от того, найдет он ее ил и нет. И ты правильно посоветовал ему держаться от этого дела подальше. А у нас более простая цель.
— У тебя.
— Хорошо, у меня. Простая, прямая, обоснованная, и я в состоянии ее достичь.
— И поэтому твоя рука в бинтах, а мы даже не знаем, гоняемся ли за тем, кого ищем.
— Черт тебя подери! — выругался Бенни, давя окурок в грязной пепельнице. — Мы только что это обсудили. Меня ранили, когда я действовал по твоему указанию. Убрать эту парочку было бы значительно проще.
— В следующий раз это уже не будет так просто. Они тебя видели.
— Ты пытаешься убедить себя или меня? Найти Мюллера была твоя идея. Теперь мы почти у цели, а ты собираешься все бросить. Чего ты все это время добивался?
