Елена Михалкова - Золушка и Дракон
– Закрой глазки, – попросил человек с ножом. – Не нужно смотреть. Закрой!
Лиля слабо дергалась, не отводя глаз от блестящего лезвия.
– Ну извини. Не бойся, больно не будет.
Рука с ножом вскинулась вверх. Лиля все-таки зажмурилась, и в этот момент раздался оглушительный хлопок, как будто в подвале взорвали петарду.
– А-а-а! – закричали рядом с Лилей, и руку обожгло прикосновение лезвия.
Она открыла глаза. Возле тела Олега стоял Сергей Бабкин, целясь из пистолета в стонущую женщину, которая прижимала к себе раненую руку, а по лестнице быстро спускался кто-то еще.
Держа пистолет двумя руками, как в фильмах, Сергей подбежал ближе. Лиля смотрела на его лицо, и в какой-то миг ей показалось, что он сейчас выстрелит – когда он бросил взгляд на нее. Но вместо этого сыщик ткнул дулом в шею Ольги Романовны и скомандовал:
– В сторону. Лечь на землю. Живо!
Последнее слово он проорал так, что Лиля моргнула от страха. Ольга Романовна подчинилась, не переставая стонать, и Сергей ногой отшвырнул нож в сторону.
– Макар, Григорьевой нужен жгут, – уже спокойнее крикнул он. – Шевельнешься – прострелю башку! – пригрозил он, и Лиля поняла, что это относится к заведующей.
Осознание, что все закончилось, пришло одновременно с пониманием того, что она лежит совершенно голая на полу, со связанными руками. И вместо облегчения Лиля испытала жгучий стыд. Сергей стоял вполоборота к ней, и единственное, чего хотела Лиля в эту секунду – чтобы он не оборачивался.
Сверху над ней взметнулось что-то темное, и на Лилю опустился пыльный дырявый плед. Он закрыл ее от груди до ног. Кто-то присел рядом, наклонился над ней. Молодой мужчина, светловолосый, с очень ясными серыми глазами и умным насмешливым лицом.
– Извини, – сказал он и одернул плед так, чтобы грудь была закрыта. – Лучше ничего не нашлось. Потерпи немножко, скоро все будет хорошо.
Кто-то добрый, невидимый надавил Лиле на веки, и глаза у нее закрылись сами собой. «Потерпи немножко, скоро все будет хорошо», – шепнул тихий голос, уже не разобрать чей, и она с облегченным сердцем провалилась в забытье.
Двое суток спустя
– Если бы я не видела ее с ножом своими глазами, то не поверила бы, – призналась Лиля. – Мне по-прежнему хочется списать все на бред, вызванный наркотиком.
– Кстати о наркотиках! – вспомнил Илюшин. – Вы так и не сказали, как Григорьева уговорила вас выпить настой.
– И зачем вы вообще согласились пойти к ней в коттедж? – добавил Бабкин.
Они втроем сидели в машине возле больницы, где Олег Чайка лежал с сотрясением мозга в той же самой палате, что и Сергей несколькими днями раньше.
– Как же было не пойти? – жалобно спросила Лиля, кутаясь в огромный красно-синий платок. После покушения она пришла в себя на удивление быстро, но постоянно мерзла, и Лидия насильно всучила ей шаль чудовищной расцветки. – Ольга Романовна попросила меня помочь принести плакаты из ее домика. Сказала, они тяжелые и одной ей не справиться!
– Ну конечно, – язвительно заметил Бабкин. – И выбрала себе в помощники женщину ростом метр тридцать.
– Метр пятьдесят восемь, – поправила девушка. – Знаете, я не удивилась, потому что все вокруг были заняты. Бегали, суетились, кричали… В общем, праздник ей и в самом деле удался на славу. А когда мы зашли в коттедж, Ольга Романовна протянула мне стакан с каким-то темным соком. Это выглядело так естественно… У меня не возникло даже тени сомнения. Да и с чего? Я подозревала Олега!
– Мы тоже его подозревали, – подал голос Илюшин с заднего сиденья. – Потому что на первый взгляд все складывалось!
– На самом деле подсказки были, но я их игнорировал, – виновато сказал Сергей. – Приятель Валентина Чайки упомянул, что дядя и племянник жестоко рассорились после того, как учитель обвинил Олега в краже. Он кричал, что у него украли что-то ценное, но что ценное – не говорил. Я уверен, что это были запасы средства, которым он одурманивал девчонок. Ольга Григорьева, спрятавшись за шкафом, видела, как он дает наркотик своей жертве, и поняла его действие. Она утащила все пробирки, еще не зная, как распорядится ими, и хранила много лет, пока не поняла, что настало время снова использовать его.
– Стоп-стоп-стоп! – перебила Лиля. – Я все равно не поняла! Дядя Олега не убивал сестру Ольги Романовны?
– Нет, конечно! Валентин Чайка вообще не собирался убивать никого из похищенных девчонок. И к Олесе он не имел никакого отношения.
– Зачем же он похищал их?!
Сергей с Илюшиным переглянулись.
– Похоже на то, что учитель им поклонялся, – сказал наконец Макар. – Я в этом почти уверен. Понимаете, он действительно был психически болен. Ему нравились девочки-подростки, он проводил в школе много времени и даже организовал для них кружок. Олег Чайка говорит, что его дядя поклонялся растениям. Он с ними разговаривал, некоторым даже молился и, кажется, стал причислять себя к друидам. Сложно сказать, в какой момент учитель свихнулся окончательно, но девчонки требовались ему не в качестве жертв, а в качестве идолов.
– Он заманивал их к себе в дом?
– Нет, – ответил Бабкин. – Встречал в лесу. Чайка колесил по лесным дорогам на старой машине и не вызывал ни у кого подозрений. Скорее всего, он давал на уроке задание: например, собрать какую-нибудь ботву в строго определенном месте.
– Сам ты ботва, – фыркнул Макар.
– А что, не так? Ладно, пусть будут фиалки. Дальше все происходило так: Валентин Петрович оказывался поблизости будто бы случайно, давал девчонке выпить свою отраву, прятал ее в машине и ехал домой. Там перетаскивал в подвал и плясал вокруг голышом в венке из роз.
– Правда? – поразилась Лиля.
– Да нет, конечно. Какие розы в Вязниках? Наверное, это были одуванчики.
– Вы надо мной смеетесь, – укоризненно сказала девушка.
– Насчет одуванчиков я не уверен, а за остальную картину могу ручаться. Что бы учитель ни делал в подвале, потом он погружал спящую девчонку в машину и увозил обратно в лес. Только этим можно объяснить, что поисковые группы никого не находили: когда они искали, в лесу никого и не было!
– А как же Олег? Он ни о чем не догадывался?
– Он, несомненно, догадался бы, – сказал Илюшин, – если бы его дядя продолжал свои шалости. Рано или поздно, но Олег стал бы свидетелем ритуала или увидел, как дядя переносит тело. Сложно таиться от человека, с которым живешь в одном доме. Но Валентин Чайка похитил только двух девчонок. Ему везло, потому что никто ни о чем не догадывался: ни Олег, ни остальные жители.
– Кроме Ольги Курехиной, – мрачно поправил Бабкин. – Но она не догадывалась. Она знала. В тот день, когда похитили одну из девочек, Светлану, она забралась в дом, чтобы выкрасть дневник сестры. Ольга Романовна сама рассказала мне об этом. Ей нужно было навести меня на мысль об учителе, потому что это было частью ее плана, а громоздить лишнюю ложь было опасно. Прочитав дневник, она хотела убежать, но тут вернулся учитель со своей жертвой, и Ольга спряталась в подвале. Может быть, он по неосторожности оставил открытой тайную дверь или специально подготовил все к своему возвращению… Наверняка сказать нельзя. Зато можно сказать точно, что Оля Курехина спряталась за шкафом в потайной комнате и наблюдала весь ритуал от начала до конца. Потом она убежала, прихватив с собой пузырьки, но о своем открытии никому ничего не сказала.
– Но почему?
– Я думаю, что она собиралась извлечь из этого пользу, – сказал Илюшин. – При ее уме и сообразительности она бы, безусловно, так и сделала. Но случай подвернулся раньше, когда она встретилась со своей двоюродной сестрой, Олесей, и узнала, что та переспала с парнем, в которого обе девчонки были влюблены. Олеся рассказала ей все, у них не было секретов. И пока она рассказывала, в голове у Ольги сложился дьявольский план. Я бы назвал его просто зверским, если бы она не просчитала все с точностью, поразительной для семнадцатилетней девчонки. Говорю вам, она чертовски умна и настолько же амбициозна. Серега, ты можешь усмехаться сколько влезет, но в другое время из скромной поселковой девочки Оли Курехиной получилась бы вторая леди Винтер.
– Какие усмешки?! – поежился Бабкин. – Стыдно, конечно, признаваться, но эта женщина наводит на меня ужас. Гремучий коктейль из честолюбия, влюбленности, ненависти к своей среде обитания и готовности идти на все. Собственную сестру убить, да еще и сымитировать изнасилование – это ж какую душу нужно иметь!
– Ты недооцениваешь, насколько она была влюблена в Илью Григорьева. Людьми такого рода управляют страсть и расчет. Жуткое сочетание, надо сказать, особенно в женском обличье.
– Так Ольга Романовна убила сестру и выдала себя за нее? – вмешалась Лиля, переводя недоверчивый взгляд с Макара на Сергея. – Но как она смогла обмануть будущего мужа?! Такого не может быть!
– Может, – ответил Илюшин. – Илья Григорьев был очень порядочным и неиспорченным мальчиком. Он впервые в жизни напился, ушел с понравившейся девочкой и переспал с ней в чужом сарае. Когда проснулся, девочки уже не было. А потом она пришла к нему и сказала, что беременна. Я вас уверяю, Лиля, что девять мужчин из десяти легко попались бы на эту удочку и спутали сестер.
