Любовное письмо - Люсинда Райли
Пока Саймон готовил чай, Джоанна разглядывала аккуратно расставленные вдоль столешницы стеклянные банки.
– Всю жизнь терпеть не могла вяленые помидоры, – задумчиво протянула она. – А Мэтью их обожал.
– Что ж. – Саймон взял банку, полную злополучных помидоров, и высыпал в мусорное ведро. – Значит, в вашем расставании есть и положительный момент. Тебе больше не придется их есть.
– По правде говоря, если задуматься, – Джоанна подперла руками подбородок, – есть много такого, что нравилось только Мэтью, а я просто притворялась ему в угоду.
– Например?
– О, воскресные походы в «Люмьер», где показывают странные зарубежные артхаусные фильмы, хотя я бы предпочла остаться дома и включить мыльную оперу. И еще музыка. Ну, я люблю классику – в небольших количествах. А он никогда не разрешал мне включать сборник хитов ABBA или альбомы Take That.
– Боюсь тебя разочаровать, но в этом я с ним солидарен, – усмехнулся Саймон, заливая чайные пакетики кипятком. – Честно говоря, мне всегда казалось, что Мэтью стремился вести себя согласно неким критериям, которые сам для себя и устанавливал.
– Ты прав, – вздохнула Джоанна. – А я в его глазах была не слишком-то значительной. Всего лишь скучная йоркширская девчонка из среднего класса.
– Поверь мне, ты очень даже значительная. И вовсе не скучная. Возможно, искренняя; да, немного приземленная. Но эти качества достойны восхищения. Вот держи. – Саймон протянул ей кружку с чаем. – Пойдем-ка отогреемся возле огня.
Джоанна устроилась на полу перед камином и, привалившись к коленям Саймона, потягивала чай.
– Боже, Саймон, – пробормотала она. – Меня пугает сама мысль, что вновь придется ходить на свидания. Мне уже двадцать семь. Я слишком стара, чтобы все начинать сначала.
– Ну да, сама древность. Я практически чувствую исходящий от тебя запах тлена.
– Не стоит с этим шутить! – Джоанна шлепнула его по икре. – На то, чтобы снова привыкнуть к одиночеству, уйдет целая вечность.
– Проблема в том, что мы, люди, боимся перемен любого рода и не любим их. Думаю, именно поэтому так много несчастных пар остаются вместе, хотя им было бы гораздо лучше разойтись.
– Наверное, ты прав. Взять хотя бы меня. Я столько лет ела дурацкие вяленые помидоры! Кстати, о парах. Давно не было вестей от твоей Сары?
– На прошлой неделе она прислала мне открытку из Веллингтона. Кажется, учится ходить под парусом. Да, год в разлуке тянулся очень долго, но в феврале она вернется из Новой Зеландии. Осталось потерпеть всего несколько недель.
– Очень мило, что ты ее дождался, – улыбнулась Джоанна.
– Если любишь кого-то, отпусти. Кажется, так гласит старая поговорка. Просто я думаю, что если, вернувшись домой, она по-прежнему захочет быть со мной, значит, у нас с ней все всерьез и надолго.
– Даже не надейся. Я тоже думала, что у нас с Мэтью «всерьез» и «надолго».
– Ну спасибо за поддержку. – Саймон поднял брови. – Да ладно, не кисни. У тебя есть работа, квартира и я. Ты борец, Джо, и сможешь преодолеть все невзгоды. Подожди, сама увидишь.
– Насчет работы – это спорный вопрос. Статья о поминальной службе сэра Джеймса Харрисона получилась откровенно дерьмовой. Что и неудивительно, учитывая Мэтью, жуткую простуду и эту странную старушку…
– Она в самом деле живет в комнате, заставленной деревянными ящиками? Ты уверена, что тебе это не привиделось?
– Ага. Она сказала, что не задержится настолько долго, чтобы распаковывать вещи… или что-то в этом роде. – Джоанна прикусила губу. – Брр, там ужасно пахло мочой… Неужели мы станем такими же, когда состаримся? Все это меня жутко расстроило. Пока я стояла в той комнате, в голове крутилась мысль: если жизнь обернется таким образом, то есть ли смысл вообще бороться?
– Возможно, она из тех сумасшедших эксцентриков, которые живут на свалке, а сами при этом хранят на банковском счету миллионы фунтов. Ну или в деревянных ящиках, как вариант. Тебе стоило проверить.
– Сначала с ней все было хорошо. Потом во время службы появился старик в инвалидном кресле, который устроился рядом с нашей скамьей. И, увидев его, она совершенно потеряла голову.
– Вероятно, это ее бывший муж. Может, в тех ящиках припрятаны его миллионы, – рассмеялся Саймон. – Ладно, красавица, мне пора идти. До завтра еще нужно кое-что сделать.
Джоанна проводила его до двери. На прощание он стиснул ее в объятиях.
– Спасибо за все. – Она поцеловала его в щеку.
– Обращайся. Я всегда рядом, если понадоблюсь. Завтра позвоню тебе с работы. Пока, Бутч.
– Спокойной ночи, Сандэнс[2].
Закрыв за ним дверь, Джоанна вернулась в гостиную. На душе немного полегчало. Саймон всегда умел поднять ей настроение. Они все детство провели вместе в Йоркшире. Их фермы находились по соседству, и хотя Саймон был на пару лет старше Джо, круг общения в их среде не отличался особым разнообразием. Так и вышло, что они сдружились, еще будучи детьми. Джоанна, единственный ребенок в семье и сорванец по натуре, очень радовалась обществу Саймона. Он научил ее лазать по деревьям, играть в футбол и крикет. Во время длинных летних каникул они вдвоем ездили на пони на вересковые пустоши и подолгу играли в индейцев и ковбоев. Лишь в ту пору они и ссорились, поскольку Саймон вечно требовал, причем самым несправедливым образом, чтобы она умерла, а он остался в живых.
– Это моя игра, и играть будем по моим правилам, – властно настаивал он, нацепив на голову большую ковбойскую шляпу.
Они гонялись друг за другом по жесткой траве вересковой пустоши, и Саймон неизбежно догонял ее и хватал сзади.
– Пиф-паф, ты мертва! – кричал он, наставляя на нее свой игрушечный пистолет.
И Джо, пошатнувшись, падала на траву, затем каталась, изображая агонию, но в конце концов сдавалась и умирала.
В тринадцать лет Саймона отправили в школу-интернат, и они стали видеться реже. И хотя во время каникул между ними сохранялась прежняя близость, по мере взросления у обоих появились новые друзья. Когда Саймона приняли в Тринити-колледж в Кембридже, они отпраздновали это бутылкой шампанского на вересковых пустошах. Два года спустя Джоанна поступила в университет в Дареме, выбрав в качестве специализации английский язык.
Затем жизнь почти полностью развела их в стороны. В Кембридже Саймон познакомился с Сарой, а на последнем курсе Дарема Джоанна встретила Мэтью. И лишь когда они вновь столкнулись в Лондоне, где, как оказалось, жили всего в десяти минутах езды друг от
