Катафалк дальнего следования - Николай Иванович Леонов
Гуров начал решительно подниматься с койки, медсестра из противоположного угла недовольно наблюдала за его попыткой встать и сделать самостоятельные шаги. Он покачнулся, но удержался на ногах, даже получилось улыбнуться:
– Освобождаю кровать для нуждающихся. Только хотелось бы переговорить с врачом перед выпиской. Где его найти?
– По коридору налево, крайняя дверь. – Женщина вздохнула тяжело. – Но сейчас он может быть где угодно, еще не закончил осмотр. Вашу куртку я принесу из гардероба.
– Спасибо! – кивнул Гуров и, стараясь не обращать внимания на дурноту, шаткой походкой вышел из палаты.
Следователь Егоркин шел за ним.
– Товарищ полковник, давайте я отвезу вас. Тут гостиницы нет, но квартиру можно снять. Вернее, комнату в квартире. Я отвезу вас к себе, только заехал в съемное жилье. Вы мне расскажите, что произошло. Работы очень много, десятки свидетелей надо опросить. Но я решил, что вы как оперативник могли заметить что-то важное. И к тому же вы ехали в том вагоне, где произошел взрыв, почти в самом эпицентре.
Гуров, который осторожно обходил сидящих прямо на полу людей, повернулся к следователю и тихо попросил:
– Андрей, а давай я с тобой буду на «ты». Забери мою куртку, подожди в машине на улице, хорошо? Пять минут, и поговорим обо всем. У врача узнаю о своем лечении.
– Да, хорошо, – закивал мужчина и заторопился к медсестре, которая призывно махала, стоя у двери.
Лев Иванович заглянул за одну дверь – кабинет для приема, здесь тоже организовали палату и перевязочную для пострадавших; возле второй двери его перехватил сморщенный старичок с пигментными пятнами на лице. Седой, с желтыми прокуренными усами, он со строгим видом постучал кулаком по двери:
– Куда, ну? Там операционная стерильная, реанимация мобильная организована! Он грязный, в саже, туда лезет!
И тут же, подслеповато всмотревшись при тусклом свете старых ламп, доктор радостно улыбнулся, узнав Гурова:
– А, герой-спаситель! Уже с кровати вскочил? Ну что ж, удерживать не буду, но пока рекомендую постельный режим, препараты для очищения организма. Свежий воздух, обильное питье. Серьезных травм не нашел, вот плечо только у вас мне не понравилось.
Крепкие пальцы прошлись по впадине ключицы по той стороне, на которую Лев Иванович упал, держа Лену на руках.
– Кость не деформирована, может быть, трещина, но это только на рентгене увидим. В районный центр с общей партией запишитесь у медсестры на перевозку, глава районного центра пообещал машину и дать в помощь врачей. У нас – увы и ах, дефицит бюджета. Кроватей не допросишься, какие уж рентгеновские аппараты.
– Спасибо, я чувствую себя вполне сносно. Лучше скажите, как Лена? Девушка, что пострадала при взрыве, она была в самом центре.
– У нее крепкий молодой организм, ей повезло. Ссадины, кровоподтеки, гематомы значительные, но переломов или сильных ожогов нет. Сильнее всего она пострадала от вредных испарений при пожаре. Я собрал все необходимые препараты из соседних поселков, будем ставить ее на ноги. Через пару дней выведем из острого состояния и отправим долечиваться в районный центр. Прогнозы хорошие, вовремя вы ее вытащили, еще минут пять, и уже последствия отравления были бы необратимы.
– Спасибо, спасибо, доктор. Еще можно будет задать пару вопросов? Если, конечно, у вас есть время. Много пострадавших, я слышал.
– Много, – вздохнул старичок и метнул испытующий взгляд на Гурова: – Вы ведь из полиции, верно? Из Москвы. Не удивляйтесь, у нас информация быстро передается, поселок уже в курсе. Может быть, хоть это происшествие заставит их расшевелиться. Ведь главная проблема в том, что у нас в фельдшерском пункте ничего нет. Лекарственных препаратов, персонала, приборов. Даже элементарных койко-мест. Вот что значит коррупция, все, что не приносит деньги, гниет и разрушается. – Перехватив удивленный взгляд оперативника, врач с горечью вздохнул. – Не обращайте внимания, ворчу по-стариковски. Хочется тоже спасителем быть, а не оправдываться, почему не могу оказать помощь пострадавшим.
– Сколько их?
– Девять человек с диагнозом отравление угарным газом, все пассажиры взорванного вагона, больше тридцати, с мелкими порезами, травмами от отлетевшей обшивки. Ну и так, по мелочи, впечатлительные бабульки с подскочившим давлением. Пока цифры примерные, легкие больные ждут осмотра, только начинаю с ними работу.
– Погибшие есть?
– Если и есть, то не в больнице. Ими уже спасатели занимались, в больнице из серьезно пострадавших лишь ваша знакомая.
– Спасибо. – Лев Иванович хотел бы сказать что-то ободряющее, теплое, глядя на посеревшее озабоченное лицо пожилого врача.
Старый доктор, явно пенсионного возраста, в темном крошечном здании без ремонта, с тусклым освещением. Пятна на потолке, ободранные стены, вытертый линолеум – все здесь кричало о крайней бедности. В таких ограниченных условиях он борется, хлопочет о состоянии каждого пациента.
Но в глазах у Льва Ивановича уже темнело, носоглотка горела огнем от долгого разговора, ему нестерпимо хотелось выйти как можно быстрее на свежий воздух, поэтому он промолчал.
– Я зайду к вам попозже, когда станете посвободнее? – спросил он, переборов свое состояние. – Мне кажется, вам есть что мне рассказать. Спасибо еще раз, что позаботились о Лене. Если что-то будет необходимо – скажите.
– Обязательно, заходите, за вами еще надо понаблюдать. Уезжать пока не советую, здоровье слабовато. Отлежитесь хотя бы дня три, герой.
Старичок ободряюще похлопал Гурова по руке и двинулся дальше осматривать ожидающих по всему коридору пациентов. А Лев Иванович поспешил к выходу. На кривом деревянном крыльце ноги совсем его перестали слушаться, и он с размаху опустился в серый сугроб. Егоркин, сидевший за рулем, засуетился, выскочил из машины, помог подняться:
– Осторожно, вот ваша куртка.
От едкого запаха гари изнутри поднялась тяжелая волна тошноты, все вокруг стало зыбким. Гуров вытащил из карманов телефон, документы, портмоне, а куртку протянул обратно.
– Упакуй в пакет и приобщи к вещдокам. Может, следы взрывчатого вещества найдутся. По пути расскажи, что произошло, а я уже своей версией поделюсь, сообщу, что помню.
В несколько тяжелых шагов Лев Иванович преодолел дорогу к новенькому автомобилю и обмяк на пассажирском сиденье. Егоркин пристроился за рулем, поглядывая на опытного опера, заговорил в своей торопливой манере:
– Здесь недалеко, пять минут, – и приедем. Ну что можно рассказать о произошедшем. От дежурного из линейного пункта на вокзале поступил сигнал о взрыве в вагоне пассажирского поезда. Взрыв не сильный, централизованный в конкретном купе. Эксперты еще работают, причины и обстоятельства происшествия не установлены. Здесь в поселке нет лабораторий, да здесь ничего нет, кроме церквушки да святого источника, из которого живую воду по бутылкам разливают. Все население Туманного на этом заводе по розливу воды работает. Я был на месте взрыва, осмотр не провел, поскольку в вагон пройти невозможно. Все в саже, запах просто адский. Тело обнаружили одно в купе номер три, очень обгорелое, не опознать, кто это. Вообще от взрыва купе вместе со всем содержимым превратилось в ошметки, даже не знаю, сколько в лаборатории провозятся с идентификацией. Билеты тоже сгорели, проводница из третьего вагона исчезла. У меня есть версия, что это она зашла перед взрывом в купе и погибла. Больше никто серьезно не пострадал, кроме вашей коллеги. Испугались, конечно. Шутка ли, эвакуация целого состава в пятнадцать вагонов, ждали, что опять рванет. Сейчас состав убрали с рельсов. Остальные вагоны, всю станцию минеры с собаками осматривают. А так… непонятно, кто и зачем устроил взрыв.
Егоркин пытливо взглянул на Гурова, что он думает. Не нашел ответа на свои вопросы и продолжил размышлять:
– Может, просто несчастный случай? Хотя я думаю, что так могло бахнуть в купе? Ни крупного электроузла, ни горючих материалов там нет. Я вот хотел с вами посоветоваться – как такое могло произойти, каковы мотивы. Даже не знаю, с какой стороны подступиться, такое сложное дело. – Молодой следователь помолчал и вкрадчиво и с надеждой спросил: – Может быть, это вам отомстили за расследование? Вы ведь крупными делами занимаетесь, серьезными… люди разные бывают, особенно преступники. Как думаете, Лев Иванович, могли такое вам враги устроить? – В глазах Егоркина мелькнул страх. – Вам, наверное, лучше тогда в районный центр поехать? Только туда добраться сложно, автобус ходит два раза в день, утром
