Расследования & Путешествия - Елена Дорош

знал их. На лбу глиняного человека он написал слово «эмет» – «истина», а в рот ему вложил «шем» с именем Бога, которое никто не мог произнести, даже если бы очень захотел. Первым глиняного человека обошел семь раз против часовой стрелки Ицхак, произнося свои заклинания. Как я уже сказал, Ицхак символизировал огонь. И когда он закончил, Голем загорелся и накалился докрасна, как глина в печи при большой температуре. Затем против часовой стрелки пылающего Голема обошел Иаков, олицетворявший воду, и Голем остыл. Но не только! Глина обратилась в человеческое тело, по которому шли вены, и по ним текла кровь. А еще у Голема выросли волосы и ногти. Потом нового человека стал обходить сам Иегуда бен Бецалель, олицетворявший эфир и Божий дух, произнося свои молитвы. И тогда все трое мужчин уловили стук сердца новорожденного существа, увидели, как дрогнула грудная клетка Голема, наполняясь воздухом, услышали первый вздох ожившего человека. Чудо было сотворено! Голем открыл глаза, увидел своих творцов, и его взгляд был красноречивее всех слов. «Ты – Голем, – сказал ему бен Бецалель, – сотворенный мною, чтобы служить иудейскому народу». Что Голем и делал, отпугивая от гетто его врагов.

Вскоре они повернули и пошли к выходу. Равви активно помогал себе палкой.

– Сколько всего сказано о бунте Голема, – заговорил Крымов. – О его мести людям и своему создателю – воскресителю. Но почему он взбунтовался, равви?

– А вы не догадываетесь, молодой человек?

– Скажите вы, – попросил Андрей.

– Человек не может создать нечто совершенное, как это может сделать Бог. Поэтому Голем не говорил, а мычал, туго соображал, был уродлив и агрессивен. Он был создан недоделком и завидовал людям, созданным по образу и подобию Божьему. А если Голему суждено было влюбиться? Например, в дочь своего создателя? Представляете, молодые люди, какие бури могли закипеть в его бешеном сердце? На что толкнуть?

– Да, я представляю, – ответил за двоих сыщик.

Они дошли до ворот еврейского кладбища.

– Когда Голем перестал слушаться хозяина, тот вытащил из его рта шем, и Голем замер навеки. Такая вот история, милый пан и милая пани.

– Спасибо за экскурсию, – сказала спутница Крымова старичку-иудею. – Без вас мы бы плутали вслепую.

Он улыбнулся им, поклонился, и они попрощались. Равви заковылял в одну сторону, молодые люди готовы были двинуться в другую.

– Второй рассказ дополнил первый, – сказал самому себе Крымов.

– О чем ты? – спросила Эльза.

Но тут зазвонил ее телефон. Она взяла трубку. Кажется, девушка ждала этого звонка.

– Алло? – отойдя в сторону, она стала собранной и деловой. – Да, я все поняла. Конечно. Всего наилучшего, спасибо. – Она дала отбой. – У меня срочные дела, милый пан.

– Вот как?

– Да. Но я знала, что они вот-вот накроют меня с головой.

– И сколько продлятся твои дела?

– Пока не знаю. Но прогулку вдоль Влтавы мы отложим на завтра, если не возражаешь.

Крымов пожал плечами:

– А куда деваться? Значит, отложим.

– Спасибо. – Она шагнула к нему, чмокнула в губы. – Я позвоню сама – пока!

Девушка быстро зашагала вдоль еврейского кладбища. И тут же раздался новый звонок. Крымов достал из кармана куртки телефон – на дисплее значилось: «Профессор». Что ж, рано или поздно он должен был понадобиться «куратору».

Крымов нажал на кнопку.

– Алло?

– Андрей Петрович? – спросил Долгополов.

– Слушаю, Антон Антонович.

– Два имени и два адреса. Два возможных кандидата. Первое имя – Иосиф бен Шатах. Оно вам что-нибудь говорит?

– Разумеется: второй в первой тройке.

– Молодцом.

– Живет как раз тут, в квартале Йозефа.

– А вы сейчас там? Уже осматриваетесь?

– Именно так.

– Иосиф бен Шатах – наиболее вероятный кандидат на воскресителя. За ним давно велась слежка. Амбициозный, властный, даже деспотичный мудрец. У него два ученика – Шмуэль и Менахем, которых он последние десять лет готовил к некоему духовному подвигу. Два года эти ученики потихоньку скупали скульптурную глину и натаскали в дом учителя килограммов двести. Как раз для дела. А теперь вопрос: вы хорошо лазите по крышам?

– Как матерый кот.

– Отлично. Сейчас вы получите сообщение с адресом и подробными инструкциями. И второе имя с адресом тоже.

– Скажите, Антон Антонович, а чего добивается этот Иосиф бен Шатах? Зачем ему Голем? Оживший монстр? Бецалель, создавая живого робота, хотел защитить свой народ от посягательств врагов. А этому что нужно?

– Пока не знаю. Уверен, у Иосифа бен Шатаха есть рецепт создания нового Голема, обладающего разумом. Но получится ли он у него – другой вопрос. И еще, наши с вами задачи, Андрей Петрович, и задачи господина Коэна отныне сильно разнятся.

– Продолжайте.

– Коэн и сотоварищи по их клубу иудейских праведников хотят просто уничтожить Голема и показательно наказать гордецов-воскресителей. Мне же нужен рецепт Иосифа бен Шатаха. Конечно, в том случае, если Голем оживет. В ином случае вы просто уберетесь оттуда восвояси и поторопитесь по следующему адресу.

– И как я раздобуду этот рецепт?

– Подумайте, вы же у нас смелый и находчивый, детектив и супермен.

– Как быстро вы меня повысили в звании? – усмехнулся Крымов. – А зачем он вам – рецепт? Сами хотите слепить глиняного человечка?

– Я хочу запереть этот рецепт за семью замками на веки вечные, чтобы им никто более не воспользовался.

– Ну слава богу. А то я уж подумал, что и вы туда же.

– Хватит болтать – за работу, – строго констатировал Долгополов. – Если получите рецепт, ваш гонорар увеличится в десять раз.

– Ого! А медалька будет?

– Будет. Только вы не сможете ее никому показать. Еще поязвим или достаточно?

– Достаточно. Бросайте вашу инфу, Профессор.

– Только не переусердствуйте и будьте настороже, – на прощание попросил «сказочный старичок» Антон Антонович Долгополов. – Удачи, детектив!

4

Яркая весенняя луна щедро расплескала золотой свет по багрово-рдяным черепичным крышам Праги, по их прочной керамической чешуе, когда Андрей Крымов пробирался мимо антенн и парапетов в один названный ему дом. Маршрут был рассчитан куратором Долгополовым и его таинственными подручными с предельной точностью. Крымову оставалось превратиться в эквилибриста, канатоходца и Человека-паука одновременно, пройти там, где бы не прошел ни один другой сыскарь. А совершал он это путешествие буквально в сердце Злата Праги, в одном из ее старинных районов, за кварталом Йозефа, близ паркового массива, у Влтавы. Со стороны ловкач в черном спортивном костюме и шапочке, в перчатках и с рюкзачком за спиной, лазающий по крышам, показался бы любому прохожему опасным и дерзким домушником, но под покровом ночи ему все должно было сойти с рук. Он был скользящей тенью, да и только! Пожарные лестницы, печные