Норвежские каникулы - Фьорд Марина
Солнце быстро опускалось за горизонт, окрашивая море в багровый цвет. Рабочий день закончился, пришло время возвращаться в квартиру. Евгений немного постоял, любуясь закатом, затем перебрался на катер и неспешно направил его вдоль берега. Катер проплыл мимо уютной бухты между двумя скалами. На берегу у воды примостился одинокий летний дом. Хозяева редко посещали его, а в последний год Евгений ни разу не видел, чтобы какое-нибудь судно причаливало к этому берегу. Когда дом скрылся за скалой, он заметил моторную лодку, которая появилась из-за скал и направлялась в бухту, двигаясь на низких оборотах.
– Редуктор стучит, – подумал Евгений, автоматически уловив неполадку в работе мотора.
Катер завернул за скалу, и моторка исчезла из виду.
8
Паром мягко причалил к пристани острова Хеллёй. Несколько машин съехали на землю и покатились по единственной узкой дороге, петляющей вдоль скалистого берега.
– Далеко ехать? – спросила Алинуся.
– Пять километров. – Татьяна неторопливо вела Мерседес. Они миновали живописное озеро, небольшую гавань с яхтенной мариной и маленьким песчаным пляжем, магазин севен-елевен, и зеленые поля с пасущимися овцами.
– Это единственный на острове магазин. Здесь находится островной центр цивилизации, – объясняла Татьяна. – Летом гавань полностью забита яхтами и катерами. Люди загорают на пляже и купаются, тусят семьями. Собственники магазина открывают летнее кафе. Для них это золотой сезон.
Алинуся с любопытством смотрела по сторонам. Ее поразило спокойствие и тишина, царившие на острове. У причалов одиноко стояли несколько белых яхт. Никого из людей видно не было.
– Остров случайно не вымер? – спросила Алина.
– Не волнуйся. Это видимая сторона местной жизни. На самом деле каждый твой шаг здесь не останется незамеченным. Люди не просто сидят по домам, они сидят у окон. Заметила, какие у них в домах большие окна?
Татьяна притормозила, давая Алине возможность осмотреться.
– А этот дом принадлежит лососевой компании. – Татьяна указала на небольшое белое здание на берегу гавани. – Часть здания стоит на земле Бьёрна. Хозяева компании – миллионеры, но платить арендную плату мужу не хотят.
Алина заметила, что в разговоре о муже и его близких Татьяна редко употребляла слово «мы», как будто она не чувствовала себя ни членом семьи, ни частью местного сообщества. В каждой ее фразе сквозило противопоставление себя людям, окружавшим ее здесь, включая Бьёрна и его близких. Алинусе пришло на ум, что Татьяна рассматривает этот период своей жизни, как временную остановку, после которой продолжится ее путь. Представляла ли Танюха, когда и куда будет двигаться дальше? Или она просто плыла по течению, полагаясь на удачу? Алина решила не задавать вопросы, она не любила разбираться с чужими тараканами и напрягаться из-за ненужных проблем. Сама Алинуся была твердо убеждена, что жизнь надо воспринимать легко, как увлекательную игру. Она все делала с азартом, превращая любое дело в приключение, независимо, касалось ли это работы или развлечения. Если Алинуся не получала дозы адреналина от того, чем занималась, то начинала страдать физически, поэтому избегала пресного однообразия и не упускала возможности ввязаться в какую-либо авантюру. При этом Алина давно определила свою генеральную линию жизни, вернее, ее направление, в котором уверенно двигалась безо всяких планов и расчетов. Зачем планировать, если неожиданные повороты, которые встречаются на пути, делают его увлекательнее. Главное – не сбиться с верного направления, а найти его несложно, если знать, чего ты не хочешь получить в итоге.
Мерседес остановился около обитого темными крашеными досками строения с мансардным этажом. Дальше дорога вела вниз по склону к большому белому дому, который удачно располагался на высоком берегу, возвышающемся над морем.
– Приехали, – сказала Татьяна, паркуя машину на отсыпанной гравием площадке перед темным дощатым строением. Здесь же стояли квадроцикл и прицеп. Ступени у входной двери строения заменяли куски сланца. Под окнами громоздился огромный плоский камень, имитирующий стол. Две длинные скамьи у стола были выдолблены из толстых дубовых стволов. С противоположной стороны дороги возвышалось внушительное здание с подъемными воротами. Его высота была не менее десяти, а ширина и длина около двадцати – двадцати пяти метров. В стороне виднелся видавший виды черный Вольво. Рядом с машиной валялась перевернутая вверх дном старая моторная лодка без мотора. Вдоль дороги на деревянных столбах крепилось проволочное ограждение, за которым ровными рядами росли садовые деревья. Между деревьями паслись несколько альпак. Животные подняли головы и смотрели на девушек большими любопытными глазами.
– Какие они хорошенькие! – с умилением сказала Алина.
Она подошла к ограждению и протянула альпакам руку. Альпаки стайкой испуганно отбежали в сторону и оттуда наблюдали за гостьей. Одна из них, самая высокая и худая вышла вперед, подвигала нижней челюстью и неожиданно плюнула в Алинусю.
– Фу, гадость! – Алина отскочила и вытерла оплеванное лицо рукой. – Она что, верблюд?
– Эта стерва у них старшая. Она так отпугивает незнакомых от стада. Пошла прочь! – Татьяна замахала на альпаку рукой, та угрожающе пожевала губами, набирая слюну.
– Я тебе плюну! – грозно прикрикнула Татьяна. Альпака плюнула, презрительно фыркнула и как ни в чем не бывало стала щипать траву. За садом начинался крутой заросший деревьями спуск к каменистому берегу. Там внизу у бетонного пирса была припаркована моторная лодка.
– Это пирс и моторка Бьёрна, – сказала Татьяна, глядя с берега вниз. – А это гараж. – Она кивнула на большое здание и открыла его боковую дверь. В гараже стояли два экскаватора, трактор и разнообразные станки. Каркас гаража был сварен из мощных металлических профилей, стены обшиты досками.
– Это пилорама, – показала на длинный станок Татьяна. – Бьёрн жутко ей гордится, она может резать доски толщиной от семидесяти сантиметров до трех миллиметров и длиной до двенадцати метров. Стоит немерено.
– А зачем она ему?
– Обрабатывать дубовые бревна, чтобы сделать дубовый домик для альпак.
– А где ваш дом? – спросила Алинуся.
– Мы около него оставили машину, – ответила Татьяна.
Алина недоверчиво посмотрела на подругу, вышла из гаража и уставилась на одноэтажное строение с мансардой, которое приняла за хозяйственную постройку.
– Лучше бы он сделал домик для жены, – подумала Алинуся и подошла к строению. Только теперь она заметила шторы на темных окнах и светильник на подоконнике.
– Ты здесь живешь? – опешила Алинуся.
– Внутри не так страшно, как выглядит снаружи, – успокоила Татьяна. – До моего приезда было гораздо хуже. После развода Бьёрн депрессовал и не хотел ничего делать. Дом разваливался. Мы покрасили его, переделали спальню и ванную на втором этаже, заменили крышу. До этого она текла. Во время дождей Бьёрн подставлял ведра, чтобы вода не залила весь этаж. Этому дому двести лет.
– И родственники твоего мужа думали, что ты приехала сюда ради вот этого… археологического памятника? – Алинуся сдержалась, чтобы не назвать строение сараем. Она не могла поверить, что будет ночевать в таком ужасном месте.
Они вошли внутрь. Из крохотного тамбура дверь вела в узкий коридор, который с одной стороны заканчивался кухней, а с другой – гостиной. Рядом с кухней находилась большая комната, в которой помимо трех морозильных камер, стояли шкафы, большой стол, лыжи, коробки и разнообразный хозяйственный хлам.
– Мы называем эту комнату холодной, потому что она не утеплена. Многочисленные родственники свезли сюда вещи, которые им некуда деть, – прокомментировала Татьяна. – Я предложила вернуть это все обратно и освободить комнату под фотостудию, но Бьёрн побоялся, что они обидятся. Обещал перетащить хлам в гараж, но так пока все остается на месте.
В коридоре напротив входа была дверь, за которой узкая деревянная лестница поднималась на мансардный этаж с тремя крошечными спальнями и ванной комнатой.
