Почти идеальная семья - Рина Осинкина
Но это утро действительно было другим. Вчера ей, конечно, не удался демарш с подушками на диван в гостиную.
Леонид вырвал у нее из рук плед и сказал устало:
– Не мотай мне нервы, Лера, у меня и без того сплошные проблемы. Ложись нормально, завтра все обсудим.
И она послушно легла, заняв свое место на супружеском ложе, но заснула только под утро.
Леонид с его «проблемами» вырубился на счет «раз». Может, притворялся? И что за проблемы у мужа?
Вот, например, третьего дня он был на похоронах. Хоронили его приятеля. Это можно считать проблемой? Да нет, какая проблема – похороны… Скорее тяжкая необходимость и долг чести. Или он столь серьезно переживает утрату?
Валерия так и не вникла, что с этим приятелем произошло. Какой-то несчастный случай. Она не была лично знакома с Ярославом Тимохиным, а знала его лишь по Лёниным рассказам. Мужики сдружились на почве общего увлечения пейнтболом, вряд ли их связывало что-то большее.
Ни в тот день, когда Славку нашли мертвым, ни в дни последующие Леонид никаких пространных разговоров с женой на эту тему не заводил. Собирался, но не сложилось. Желание поделиться тут же исчезло, как только перед Леонидом образовалась ситуация в виде рыжей девицы в сиреневых штанах. Все прочие разговоры теперь казались в своей важности фальшивыми или же неуместными. Он лишь бросил в тот вечер коротко: «Вчера Славка погиб», а Лера ничего уточнять не стала. Ей тоже было не до погибшего Славки.
Сейчас, лежа в постели без сна, она жгуче жалела, что была такой крысой и не помогла мужу выговориться, а ведь это бывает так важно – чтобы кто-то тебя послушал. Нет, не кто-то, а именно тот, кто не осудит за сопли и сколько нужно будет терпеть твои излияния, не задирая иронично бровь и не кривя губы в скептической ухмылке. Но не порасспросила и не выслушала.
Хотя понять ее можно. Когда без предупреждения в твою жизнь врывается мужнино прошлое и начинает все рушить, непросто оставаться благородно-бесстрастной.
А вдруг ты все не так видишь, вдруг его ностальгия вовсе и ни при чем? Может, и нет ее, ностальгии? А замкнутым он сделался все-таки из-за кончины друга… А также потому, что Лере нет никакого дела до того, что у мужа по жизни происходит, вообще ни до чего нет дела, кроме своей уязвленной гордости, которую на самом деле никто не задевал.
Сама виновата. Родила бы Лёньке ребеночка и не тряслась бы сейчас. Была бы спокойной и невозмутимой мамашкой и женой в своем праве.
Но он же был согласен! Он с самого начала не возражал и не настаивал, и потом, когда они достаточно долго прожили вместе, никогда не поднимал эту тему, значит, его все устраивало?! Или нет?.. Ну, мог бы хотя бы намекнуть!.. А теперь получается, что Лера ему не нужна и сама во всем виновата.
А кто еще? Сама и виновата. Особенно если сравнивать. После того как выяснилось, что есть в жизни Воропаева Леонида женщина, которая захотела от него родить. И без всяких условий. Родила и воспитала, и вырастила, а вот ты, Лера, не захотела. Да, сравнение не в твою пользу, детка, ох, не в твою.
И что теперь? Пока не поздно обзаводиться потомством, чтобы мужа окончательно не потерять?
От накатившего ужаса Лера даже тихонько взвыла, почувствовав себя приговоренной к пузу, молокоотсосу и всему прочему.
Она ворочалась в кровати, вставала попить водички, снова ложилась и вновь ворочалась, и сон все не шел, и ей было муторно и тошно. Утром, все выяснится утром. Она боялась утра. Как будто сделала что-то гнусное, подлое и чрезвычайно непорядочное, ну, к примеру, изменила мужу, и это вылезло наружу, и впереди разговор, который всего-навсего отложен.
Что за выверт сознания?! И отчего она чувствует себя виноватой? Кто, в конце концов, в этой ситуации жертва? Конечно, она, Лера. Это муж должен ощущать вину, а не наоборот. И ей нечего бояться. Она сможет достойно выдержать любую правду, лишь бы это правда была, а не увертки, за которыми обычно любит прятаться сильный пол.
Но утром разговора не случилось. Муж даже не притронулся к творожной запеканке, которую Лера ему выложила на тарелку, обильно удобрив густой сметаной. Он не присел к столу. Молча и торопливо выпил чашку кофе, который сам себе и сварил. Выпил, стоя над плитой. А потом отбыл на работу.
А Лера делала вид, что это ей безразлично. Что ее не задевает остывшая запеканка. И не трогает, что муж не произнес ни единого слова. И не кивнул. И не посмотрел в ее сторону ни разу. Просто ушел.
Или он так решил ее наказать? Зашибись! А за что?
Сидя сутуло на высоком кухонном табурете, она горестно послушала, как мягко захлопнулась входная дверь, а потом, разозлившись на себя за эту бабью горечь, выдернула из пачки сигарету.
Фигня все это. Это все фигня. Она справится. Соберется с мыслями и примет решение. Сама. Как это делала раньше. Как это делала всегда. А потом решение исполнит. И хватит себя жалеть, в самом деле.
Вот то, что «спецназа» больше нет, это действительно жалко. Разбежались девчонки, а то бы они быстро Леру вылечили, и следа бы от хандры не осталось. Ситуация не изменилась бы моментально, однако относиться к ней Валерия начала бы уже по-другому – и легче, и проще. Да и совет непременно толковый получила бы, и в его исполнении активную помощь.
«Спецназ» – это три Лерины подруги: Катя Демидова, Алина Росомахина и Киреева Надежда Михайловна. Хотя теперь она не Киреева.
Все они работали на капиталиста Лапина в холдинге «Микро-трон», там и сдружились. По-настоящему. Характеры разные, у каждой свои тараканы, амбиции, проблемы, но сдружились.
Лёня их тусовку «спецназом» назвал в иронично-уважительном смысле. Хотя лично ни с одной из Лериных подруг на тот момент знаком не был, но от Леры был наслышан об их невероятной крутизне. А какие еще подруги могли быть у его жены? Только такие. Конечно, говорить про девчонок, что они «разбежались», несправедливо. Они просто очень и очень заняты сейчас, но разве Лере от этого легче?..
Разброд их начался с того, что Алина ушла в декретный отпуск и в положенный срок произвела на свет пацана, которого назвали Тимофеем. Ей, наступая на пятки, Катя разродилась двойней и тоже пацанами, Илюхой и Кирюхой. Но
