Ящик Скиннера - Лэй Ми
Люо Цзяхай не обратил на жест Фан Му ни малейшего внимания; он не отрываясь смотрел ему в глаза.
– Откуда вы знаете?
Фан Му поднял руку, веля ему успокоиться.
– Мы можем это обсудить. Пока ты должен знать следующее: я верю, что ты – хороший парень. Все, что ты сделал, имеет объяснение. Мне правда интересно узнать, что привело к этому происшествию, – если ты захочешь рассказать.
Глаза Люо Цзяхая наполнились слезами, нож в руке задрожал.
– Они разрушили ее жизнь… Ей было всего двадцать два года…
– Фан Му! Ты получил приказ! – громыхнул в наушнике голос Бьян Пиня.
Фан Му застыл на месте. Если они сейчас застрелят Люо Цзяхая, секрет, связанный с девушкой и запахом, о котором он упоминал, так и останется неразгаданным и может затронуть кого-то еще – может, ту самую девушку и ее жизнь.
Слезы медленно катились у Люо Цзяхая по щекам. Жестокий убийца рыдал, как обманутое дитя.
– Зачем топтать нас… Мы так мало хотели… Просто вести тихую жизнь…
Рыдания сотрясали его с такой силой, что он начал оседать вниз. Периферийным зрением Фан Му даже не видел, а скорее ощущал, как снайпер на крыше изготовился стрелять. Он знал, что в оптический прицел тот видит вены на шее Люо Цзяхая. Что еще секунда, и грянет выстрел. Но тут снайпер скрылся за выступом, и у Фан Му отлегло от сердца.
– Пусть сделает еще шаг вперед, – отчеканил в наушнике констебль Дуан, и Фан Му понял, что и он тоже смотрит в прицел.
Юноша понимал, что с крыши дома напротив эта сцена выглядит по-другому. Что кажется, будто он утратил контроль над своими эмоциями. Тем не менее Фан Му не хотел пробуждать подозрения Люо Цзяхая. Он изогнул шею и яростно замахал рукой в окно.
Люо Цзяхай принял решение.
– Офицер Фан, я сдаюсь. Единственное, чего я прошу, это дать мне шанс рассказать всю правду о случившемся. Мы с Шен Сянь не хотели бы покинуть этот мир с грузом страшного преступления на душе… – Он перестал плакать и опустил нож. – Забирайте ее. Я пойду с вами.
Затем положил ладонь девочке на спину и подтолкнул ее к Фан Му.
Фан Му инстинктивно протянул к ней руку, но тут же мысль, словно молния, промелькнула у него в мозгу. Люо Цзяхай вышел на линию стрельбы!
Нет!
Времени подавать сигналы не оставалось. Стиснув зубы, Фан Му бросился вперед и заслонил собой окно.
– Черт! – воскликнули в наушнике с яростью.
Юноша зажмурился. На мгновение ему показалось, что он слышит, как пуля калибра 7.62 свистит в воздухе, разбивает стекло и врезается в его плоть. Он даже ощутил ее невыносимый жар…
Но ничего не случилось. Фан Му открыл глаза. Лоб его был подернут холодным потом.
Сделав над собой усилие, юноша улыбнулся Люо Цзяхаю.
– Идем. Пора выбираться отсюда.
* * *
Стоило им выйти из дверей, как солдаты спецподразделения бросились вперед. Люо Цзяхая быстро провели по ступенькам и затолкали в полицейскую машину; Фан Му успел лишь сказать «поаккуратнее с ним». Девочку отвезли в больницу, а толпа криминалистов наводнила место преступления, выполняя свою работу.
Все тело Фан Му ломило; ему пришлось опереться о поручень лестницы, чтобы медленно спуститься вниз. Мимо проносились полицейские; время от времени один из них на бегу хлопал его по спине, говоря: «Отличная работа!»
Напряжение отпустило, и Фан Му почувствовал себя уставшим. Волоча ноги, он с трудом вышел из подъезда. Снаружи его дожидались мрачные Бьян Пинь и констебль Дуан.
Начальник не стал ни критиковать, ни поздравлять. Он сказал лишь:
– Ладно, ты справился. Иди, посиди в машине, передохни чуть-чуть.
Фан Му не осмелился произнести ни слова. Он наклонился, отстегнул со щиколотки кобуру и протянул ее констеблю Дуану. Забрав оружие, констебль несколько секунд глядел ему в глаза, а потом показал большой и указательный палец, между которыми оставалось не больше пары миллиметров.
– Две десятые секунды. – Он сделал паузу. – Две десятые. Опоздай я вот на столько, ты был бы уже мертв.
Фан Му слабо улыбнулся и пробормотал:
– Спасибо.
Глава 2
Воссоединение
На следующее утро, как следует отоспавшись, Фан Му отправился в Департамент общественной безопасности. Однако прибыл не первым: на входе ему сообщили, что капитан Бьян Пинь ждет его у себя в кабинете.
Шеф выглядел разбитым; глаза у него были красные, будто он не спал всю ночь. Фан Му поглядел на пепельницу, переполненную окурками, и попытался угадать, над каким делом ломает голову его премудрый начальник. Но тут ему в глаза бросились фотографии на столе. На одной из них был труп женщины, лежащий на полу в гостиной, – со вчерашнего места преступления. Это было дело Люо Цзяхая.
Бьян Пинь заметил, куда он смотрит, и сразу перешел к делу.
– Парень довольно странный.
Фан Му протянул ему сигарету, подал зажигалку, а потом закурил сам.
– Материалы дела в полиции?
– Да.
– Люо Цзяхай признался?
– Не-а. – Бьян Пинь потер шею. – Ребята всю ночь допрашивали его, но этот говнюк только и твердит, что убил старуху; насчет мотива молчит как рыба. Однако они более-менее разобрались, откуда он взялся. Ты не поверишь, но он, кажется, совершил еще одно убийство.
– Что? – Фан Му застыл, потрясенный. – И жертвой была девушка в красном, верно?
Бьян Пинь поднял голову и многозначительно на него посмотрел.
– Это возвращает меня к вопросу, который я в любом случае собирался тебе задать. Откуда ты узнал про девушку в красном?
– Догадался. – Фан Му сделал паузу. – По движению глаз Люо Цзяхая.
– Итак, я тебя слушаю.
– В обычной ситуации, если человек правша и если он в задумчивости смотрит влево, это значит, он вспоминает реальное событие из прошлого. Если вправо – представляет себе нечто, чего раньше не видел. Если взгляд скользит вниз и влево, он вспоминает звук голоса, если вниз и вправо – думает о чем-то, что воспринимал через зрение или другие органы чувств.
– А красный цвет? Его-то ты как угадал?
– По напряжению мышц лица Люо Цзяхая. Обычно, когда человек думает о чем-то красном, это вызывает у него нервозность и мышцы лица сокращаются. Если он думает о чем-то желтом, у него не только напрягаются мышцы, но еще и появляется выражение отторжения, недовольства. – Фан Му сделал торопливый вдох и продолжил: – Вчера в какой-то момент Люо Цзяхай задумался. Раньше я уже заметил, что он держит нож в правой руке, поэтому, когда его взгляд сначала скользнул вверх и влево, а потом вниз
