Дочки-матери - Павел Алексеевич Астахов
– Ну, нам-то свою лошадь менять не надо, – засмеялся Костя и ласково погладил руль. Машину он считал живым существом и, Натка знала, всегда с ней разговаривал, когда думал, что никто не слышит.
– Нам – нет, но кофе выпить можно, – заканючила Натка. – Нет, ну, правда, Кость, давай остановимся, будем пить кофе и представлять, что мы на постоялом дворе.
– Наташ, мы всего тридцать километров проехали из восьмисот пятидесяти. Ты собираешься на дороге ночевать? Если хочешь кофе, то покопайся в сумке на заднем сиденье, я термос захватил. Знал же, что ты обязательно кофе заклянчишь. Так что до Тамбова остановки только санитарные.
– А в Тамбове что? – с подозрением спросила Натка.
– А в Тамбове – обед. Он как раз примерно на середине пути, так что остановимся там передохнуть на час и дальше в путь. Поняла?
– Мальчик хочет в Тамбо-о-о-ов, ты знаешь, чики-чики-та[2], – запела Натка и деловито полезла на заднее сиденье за термосом.
Ей было немного стыдно, что захватить с собой кофе догадалась не она. Конечно, Костя, в отличие от нее, бывалый командированный, знает, что нужно брать с собой в долгую дорогу.
У Таганцева вообще любое дело ладилось, все ему в этой жизни было к рукам и по плечу. И кран заменить, и машину починить, и с любой другой житейской неурядицей разобраться. Этим его свойством вовсю пользовалась не только Натка, но и ее сестра Лена. Вообще-то ее старшая сестра познакомилась с тогда еще младшим лейтенантом Таганцевым первой и даже имела с ним непродолжительный роман, но потом познакомила ухажера с младшей сестрицей, и тот, пораженный Наткиной красотой, что называется, пропал.
Натка всегда с благодарностью думала о том, что во многих семьях такой кульбит привел бы если не к полному разрыву семейных связей, то к холоду в отношениях точно, но Лена не была бы собой, если бы обиделась на то, что сестра отбила у нее кавалера. Наоборот, за Натку она искренне радовалась, надеясь в глубине души, что серьезный и обстоятельный Таганцев отучит ее сестрицу влезать в любые валяющиеся на дороге неприятности, а с Костей просто продолжала дружить. Ну и пользоваться его незаменимостью в трудных ситуациях, разумеется.
Влезать в неприятности Натка, впрочем, не перестала. С ней постоянно что-то случалось, то ли в силу врожденного авантюризма, то ли от невезучести, вот только теперь из разных историй ее вытаскивала не только старшая сестра, но еще и капитан Таганцев. Как ни крути, а Лене хоть какое-то облегчение.
Через шесть часов пути они приехали в Тамбов. Непоседливой Натке дорога, признаться, порядком наскучила, поэтому она с радостью вылезла из машины, попрыгала, чтобы размять ноги, и увидела вывеску кафе, в которое ее привез Таганцев. «Автосуши. Автопицца» было написано на нем. Ну, конечно, Костя не мог забыть об огромной Наткиной любви к японской еде, а потому постарался и в путешествии позаботиться о том, чтобы она могла получить удовольствие. Она с чувством расцеловала капитана в обе щеки.
– Спасибо тебе, – сказала Натка, примерилась и поцеловала Таганцева еще раз, теперь уже в губы. – Ты всегда все продумываешь. С тобой действительно можно отправляться в любой поход.
– Лучше бы ты наконец отправилась со мной в ЗАГС, – проворчал Костя.
– И что, скажи мне на милость, поменяет штамп в паспорте? – Этот спор они вели уже не в первый раз. – Если людям вместе хорошо, то ничего. А если плохо – тем более.
– Если плохо – не наш случай. А штамп в паспорте дал бы мне возможность заботиться о тебе на законных основаниях. Вот попадешь опять в больницу, а меня к тебе не пустят, потому что официально я тебе никто.
– В больницу я больше не собираюсь, – от воспоминаний о том, как полгода назад она оказалась в ковидном госпитале, Натку передернуло. – Спасибочки.
– Ну хорошо. Я окажусь в больнице. Будет то же самое.
– И ты ни в какой больнице не окажешься. Типун тебе на язык, Костя, – рассердилась Натка. – Хватит болтать. Пошли суши есть.
За соседним столиком в кафе оказалась молодая семья, которая невольно привлекала внимание. Высокие, спортивные, светловолосые, даже внешне похожие друг на друга муж и жена и с ними двое детей. Мальчик лет шести был точной копией родителей – такой же светленький. А вот кроха-дочка, сидевшая в коляске и постоянно вертевшаяся, оказалась смуглянкой с темными колечками кудряшек на голове. Интересно, неродная или причуды наследственности?
Родители ели суши, старшему мальчику была заказана детская пицца, а вот крохе в коляске было выдано детское пюре, которое можно было сосать из мягкого тюбика, особо не боясь испачкаться. Впрочем, дети во время еды пачкаются всегда, поэтому именно в тот момент, когда Натка рассматривала семью, малышка посильнее нажала на пакетик, яркая оранжевая струйка выплеснулась наружу и шмякнулась на штанишки.
– Павлик, вытри сестру салфеткой, – тут же отреагировала женщина.
Мальчик беспрекословно взял со стола бумажный квадратик, заботливо собрал пюре с коленок сестры, выбросил салфетку в опустевшую тарелку.
– Ну что же ты, Оля, – приговаривал он при этом, – аккуратнее же нужно кушать. Вот смотри, как надо это держать. Давай, я тебе покажу.
Натка от этой умильной картины расползлась в улыбке. Все-таки хорошо, когда в семье двое детей. Старший ребенок учится заботе о младшем, а тот всегда может в этой жизни рассчитывать не только на родителей, но и на старшего брата или сестру. Вот как она всю жизнь рассчитывает на Лену. Может, это не Таганцев, а сама судьба толкает ее к тому, чтобы в семье появился второй ребенок? Сенька, конечно, растет чудесным мальчиком, но все-таки видно, что он – единственный сын и племянник, да и соседи по даче в нем души не чают, а потому постоянно балуют. Ему было бы полезно поучиться ответственности за другого человека.
– Смотри, а малышка-то наверняка приемная, – шепнул ей на ухо Костя, тихо, чтобы за соседним столиком не услышали.
– Думаешь? – спросила Натка. – Может, просто девочка в какого-то дальнего родственника пошла?
– Нет, что ты, сразу же видно, что у нее южная кровь в жилах течет, – покачал головой Костя. – Видишь, ничего страшного в усыновлении детей нет. И мальчик такой трогательный… Так о сестренке заботится.
– Я тоже сразу подумала о том, что у старшего ребенка в такой ситуации вырабатывается чувство ответственности, – призналась Натка. – И моему Арсению это было бы совсем нелишним. И все-таки
