Болотный Человек Bogman - Анkа Б. Троицкая
Филипп хороший друг. Он уже не работает в арестантской. Он повышается и в данный момент проходит кучу всяких курсов и переподготовок. Я в их рангах слабо разбираюсь, но его новая должность будет очередным шагом к званию следователя. А сыщиком ему быть очень даже подойдет. Может быть, он серьезнее станет. В свои тридцать пять он иногда ведет себя как мальчишка, и это несмотря на то, что он перенес два года назад ужасную потерю. Его хорошенькая жена Лора умерла от запущенного рака груди. Фил, наверное, так до конца и не отошел. Да, наверное, и не отойдет. Несмотря на всю его внешнюю веселость, в его глазах осталась глубокая пустота, бездна, полная холода и тьмы. Она появилась в тот самый день и долго потом мраком окружала его, отталкивая друзей и всяческое сочувствие. Постепенно она стекла в него вдоль появившихся морщин, как по водостоку, и осталась глубоко в глазах. Поэтому во время различных мероприятий, сальсы в клубе, несмотря на шутки и выходки, которые он себе позволяет, все стараются не смотреть ему прямо в лицо. Так легче верить, что он снова стал самим собой и что все позади.
Я поднялась с сопровождающим полицейским по светлой лестнице на четвертый этаж. Это по-нашему он четвертый, а по-англицки, как вы знаете, — третий. Там находился отдел, связывающий полицию с отделом судмедэкспертизы. «Форензики» — называю я их про себя. Туда меня привели поиски Фила, и я увидела его в лаборатории в компании какого-то толстячка со знакомым лицом. Этот сидел к Филу спиной и занимался своими делами. Где я его видела? Его, кажется, Боб зовут… или Бред? Что-то на «Б». Как же мне плохо запоминаются некоторые имена! Легче латинские названия растений запомнить, ей-богу!
Сам Филипп вообще никогда не сидит. Вечно он суетится и бегает. Даже если и присядет, то тут же вскочит, а вечером валится с ног от усталости. Фил гораздо рыжее меня, у него усы и короткая борода, под которой он прячет уродливый шрам на подбородке. Нет, он не пострадал во время службы. Он в юные годы навернулся с мотоцикла, сломал руку и так дюзнулся лицом об урну, что его потом полгода никто узнать не мог. Нос и зубы ему починили, а вот шрамы от швов пришлось прятать под волосяным покровом.
А душа у Филиппа действительно самая страстная. Именно благодаря такому его качеству мы и вляпались в эту историю. Если бы он не переусердствовал… А впрочем, может быть, так и надо жить? Лезть куда не просят, везде совать свой нос, а потом докапываться до самого дна? Да, за это можно и схлопотать по первое число… Эх! Стареем!
Фил только что прошел курсы обучения по программе компьютерного определения отпечатков пальцев. Она как-то по-другому называется, да я не запомнила. Как только я вошла, он, не поздоровавшись, схватил меня за руку и потащил к аппарату под названием «Лайфскан». Я такой видела в полиции Харлоу и в Илфорде. Говорят, что скоро на всех участках такие будут. Никаких больше чернил и деревянных дощечек с викторианских времен. Ну, в общем, у Филиппа тут был тренировочный, который должны были скоро увезти дальше по курсовому расписанию. Он начал что-то горячо объяснять и прикладывать мои пальцы к стеклянному окошку на горизонтальной поверхности, как у кассового аппарата в супермаркете. В нем вспыхивал красный свет, а в это время на компьютерном экране над всем этим появлялись и застывали мои отпечатки пальцев, только раз в сто крупнее. Я уже видела эту машину в работе, а Фил в восторге все говорил и говорил:
— Мне велено практиковаться, ну я и практикуюсь. А что? У всех теток внизу вчера взял. Даже у Джулии. Чуть по шее не получил. Вот теперь пропускаю через систему спекулятивного поиска, и через пятнадцать минут станет ясно, если ты рецидивист и уже засветилась в мире преступности…
— Ну и что ты тогда будешь делать?
— Когда? — Фил меня не понял.
— Ну, когда окажется, что я рецидивист.
Фил растерялся. У него даже усы обвисли. За соседним столом захихикал толстяк. Как же его зовут? Билл… Нет, Бен… Не помню.
— У меня он тоже взял. Фил, а ты свои пробовал?
Филипп снова ожил.
— Пробовал. Не засветился, — было такое впечатление, что он удивлен и даже разочарован. Он помахал в воздухе серым тюбиком. — А вот еще штучка портативная. Мажешь этим гелем пальцы, ждешь минуту, пока застынет, и снимаешь отпечатки пленочкой, как обгорелую кожу.
— У меня есть косметическая маска такая же. Дочь обожает потом ее с лица сдирать. Говорит, что так ее прыщики чистятся.
— Какие у нас планы на выходные?
— На эти ничего, кроме сальсы. А вот на следующие есть вариант.
— Ну-ка, ну-ка?
— Меня тут пригласили на одно мероприятие… Нет, не вечеринка. Мероприятие археологическое в Ирландии. На раскопки какие-то едем.
— Вау? А мне можно? Что раскапывать будем?
— Да мы ничего не будем. Там музей, ну и работы все еще ведутся. Сейчас много интересного находят в ирландских болотах. Захоронения какие-то, могилы и остатки побоищ. Я затем и заскочила. Поедешь? Я и Джулию хотела пригласить, но у нее собака опять болеет.
— Без разговоров. Где, когда и сколько?
— В следующую субботу в восемь собираемся на Кингс-Кроссе. Туда на поезде лучше и дешевле. А потом на пароходе. Первый взнос — пятнадцать фунтов, а все дело — пятьдесят. Ну, и за дорогу, харчи и B&B сам платишь.
Bed & Breakfast — «Постель и Завтрак». Это такой тип частного дешевого мотеля на одну ночь. Это лицензионный английский бизнес, который хозяин дома устраивает в своем же многокомнатном жилище, что вполне возможно в некоторых старых домах. Если в каждой спальне пристроить крошечные душевые с туалетом и умывальником, делать там гостиничную уборку каждый день, а в столовой подавать на завтрак апельсиновый сок с хлопьями или там… кофе с тостами и яичницей, то можно обеспечить себе доход на старости лет.
— Окей. Уговорила — еду! Кофе будешь?
— Нет, я домой. Устала очень.
— Ну тогда я пошел в «подвал». Мне нужно
