Этим пыльным январем - Татьяна Игоревна Луганцева
– Что? Поминки? – слегка протрезвев, ахнула Валентина. – Но зачем же вы тогда меня туда пригласили?
– Кто? Я? Зачем?! – искренне удивился Виталий Михайлович.
– Так я же вам понравилась. Вот и вы мне понравиться хотели…
– Кому понравиться?!
– Вам. То есть мне… – пролепетала Валя, понимая, что летит в пропасть.
И в этот момент дверь открылась. В кабинет, цокая каблуками, вошла Аллочка.
– Ой, шеф, извините! – молитвенно приложила ладони к груди она. – Стоило мне только отлучиться на минуту, и к вам в кабинет уже врываются всякие…
С этими словами она посмотрела на Валентину и вздрогнула, как будто видела её в первый раз.
– О ужас! Да это же городская сумасшедшая! – воскликнула Аллочка. И нахмурилась грозно: – Немедленно покиньте кабинет!
Не веря в реальность происходящего, Валентина двинулась вслед за ней.
– Девушке нужна работа, – крикнул Виталий Михайлович вслед своей секретарше. – Пожалуйста, распорядитесь оформить.
– Вы серьёзно? – спросила Аллочка, повернувшись на каблуках. – Ну хорошо, я распоряжусь.
Захлопнув дверь кабинета шефа, Аллочка так посмотрела на Валентину, что та дёрнула и порвала нитку пластмассовых бус-сердечек, которую всё это время нервно теребила.
– Ах ты моя дорогая добрая чистая девушка! – начала она, свирепо глядя на ничего не понимающую Валентину. – Да что ж ты ко мне прилипла-то и отсвечиваешь своим позитивом всю жизнь? И ожогами своими сверкаешь. А ты хоть раз подумала, что я должна чувствовать рядом с той, которая на всю жизнь стала моей спасительницей-благодетельницей? Которая от кислоты меня защитила? Что я, ручки должна была тебе целовать? Чтобы ты вот так ошивалась рядом со мной – ходячая типа совесть?
– Алла! – понимая, что с подругой явно что-то не так, попыталась успокоить её Валентина.
– Заткнись! – рявкнула Алла. – Ладно, приклеилась ты ко мне как банный лист. Я тебя терпела. Но когда ты посягнула на самое святое, когда влезла на мою территорию, я терпеть не стала… Ты знаешь, что я уже давно установила камеры видеонаблюдения по всей своей квартире? Нет, не для того, чтобы наблюдать, как там мой Михаил кувыркается с девками, а следить, чтобы эти самые девки ничего из дома не упёрли! И регулярно эти записи просматриваю. А тут вот она ты – припёрлась к нам домой делиться проблемами. Я тебя пригласила, да и забыла об этом – такой мужик у меня был жаркий в тот вечер! В общем, приехала домой, тебя уже нет, хрен мой пребывал в невменяемости… Смотрю я запись – и что узнаю? Что мой Мишенька, оказывается, имеет тягу к престарелой девственнице с обожжённой рожей! Как жалеет, что по глупости выбрал меня, а не эту прекрасную женщину, которая нарожала бы ему кучу детей и никогда бы не изменяла… Да уж конечно – кто на тебя позарится-то?
– Алла, Алла, я же не знала! Я не хотела! – взмолилась Валентина. – Я знаю, что тебе больно…
– Что?! Ты ещё жалеть меня будешь? Ты дура, что ли? Так ничего и не поняла? – Алла просто пришла в ярость. – Нет, в том, что ты не соблазнишься на моего ненаглядного, я даже не сомневалась. Муж подруги – это для тебя святое и неприкосновенное! Ха! Меня возмутило другое – как он посмел нас сравнивать? Да ещё поставить тебя выше меня! Тварь… Я никогда не забуду, с какой жалостью ты смотрела на меня в ресторане. И не позволю тебе считать, что ты выше меня!
– Алла, Алла, да ничего я так и не считаю! Да ты с ума сошла, Аллочка, дорогая… – Валентина попыталась схватить свою обезумевшую подругу за руку, но та злобно вырвалась.
– Я с ума сошла? – усмехнулась Алла. – Нет, это я тебе так красиво отомстила. Ты и вправду поверила, что смогла понравиться такому мужчине, как мой новый шеф? Вот кто с ума сошёл… Здорово я тебя развела? День святого Валентина… День позорной Валентины! Ты посмотри на себя. Одела я тебя как чучело, накрасила под пугало – а ты и рада. Типа тебя и такую полюбят. Вернее, полюбили уже и ждут встречи. Ха-ха-ха! Виталий Михайлович тебя в ресторане даже и не заметил. Мужчины вообще таких, как ты, не замечают – и правильно делают. А что касается меня… да, ты угадала – мне этот мужик понравился. Никакой влюблённости, конечно, тут я верна себе. Но он будет моим. Да и денег у него, думаю, побольше, чем у моего хлюпика. Так что буду брать.
Валентина глубоко вздохнула, чувствуя, что вот-вот упадёт в обморок.
Алла больно хлопнула её по спине.
– Ну что, протрезвела, подруга? Ах ты ж моя неудачница… И работу потеряла, и мама болеет, и с любовью облом. Ах, ну да – тут поступило распоряжение взять тебя на работу и тем самым облагодетельствовать. Так что я его выполняю – с этого дня ты у нас работаешь. Вот и отправляйся, зарабатывай денежки, не ленись. Видишь, в конце коридора дверка? Там лежат тряпки, вёдра, швабры и моющие средства. Как закончатся поминки, уберись-ка ты в столовой. Ну, что стоишь, уборщица? На рабочее место шагом марш! Ниже голову!
…Забившись в угол подсобного помещения и накрывшись половой тряпкой, Валентина рыдала в голос. Понять, почему подруга так поступила, она не могла. Как не могла найти в себе сил подняться и уйти прочь из того места, где её так ужасно унизили. Она была так привязана к Алле и так влюблена в Виталия Михайловича…
– Ой! А кто это тут у нас нюни распустил? – раздалось вдруг над головой Валентины. Одновременно с этим включился яркий свет. – Ты кто?
– Я это… уборщица, – пробормотала Валентина.
– Новенькая, что ли? Что-то меня не предупредили… Меня зовут тётя Маша. Можно просто Мария, – присмотревшись к Вале, сказала невысокая сухопарая женщина. – Я здесь главная над уборщицами.
– Я Валя.
– А чего ты плачешь, Валя? Себя жалеешь – работа неказистая?
– Нет-нет, это я просто так! – вскочила на ноги Валентина и вытерла глаза. –
