Настоящие мужики детей не бросают - Романов Владислав Иванович

…Сан Саныч приехал в детский сад без четверти пять. Пока ехал в промерзшем автобусе, не мог продохнуть от жары, точно пожар разгорался в груди: такой неимоверно жаркий свитер из верблюжьей шерсти подсунул ему армейский дружок. Даже лоб испариной покрылся. Он вышел из автобуса, расстегнул пальто, стащил с головы шапочку, чтобы немного остудиться. Сам не помнил, как добрел до сада, поднялся на крыльцо, вошел внутрь.

Из группы Полины Антоновны двоих уже забирали, и Смирнов, робея, вручил им групповые снимки. Те, рассмотрев их, заохали, полезли за деньгами, но Сан Саныч родителей остановил.

— Это мой подарок! Я сына снимал и решил уж всех заодно, — заулыбался Смирнов.

Он прошел в комнату воспитателей, где сидела Полина Антоновна, глядя телевизионные новости.

— Как и было обещано, вот ваши веселые воспитанники, двоим я их фото отдал, а остальным вы уж сами раздавайте! — Он протянул ей пакет с фотографиями.

Та вытащила несколько штук, взглянула и заулыбалась. Снимки получились отменные. Дети, схваченные в движении, на пике радости, выглядели столь привлекательно, что некоторых воспитательница узнавала с трудом — так преобразило их веселье.

— Да это же Леша Викулов! Ну и рожицу скорчил! Вот его мать обрадуется, она никогда его таким смеющимся не видела!

— Я бы больше напечатал, да бумага закончилась, а я так промерз за день, что не хотелось из дома вылезать, — он улыбнулся, развел руками.

— Снимки чудесные! Вы действительно достойны наград этого… ну, как его?..

— Биеннале.

— Вот-вот, биеннале! — восторженно проговорила она. — В вас есть талант, а в наше время это так важно! Кажется, простая же вещь: снять ребенка, чтобы он получился похожим на себя. Но, оказывается, это искусство! Один пришел, повеселил пару часов и все сделал так, что никто не заметил, а другой терзал и мучил весь день и ничего у него не получилось! — Детсадовская мама говорила уже больше для себя, рассматривая снимки и покачивая головой. — Но в том и состоит магия искусства…

— Полина Антоновна, можно я сам отведу Сашу Смирнова домой? — перебив ее, неожиданно попросил Сан Саныч.

Она посерьезнела, отложила в сторону снимки и долго смотрела на фотографа.

— Я знала, ради кого вы пришли, сразу разгадала, когда вы начали фотографировать. Это ваш сын?

Сан Саныч кивнул.

— Похож. — Воспитательница улыбнулась. — А она и есть та, которая вас бросила?

Смирнов шумно вздохнул, опустил голову.

— Вот уж не ожидала! Я ее видела несколько раз, мы даже как-то разговаривали о Саше, он очень живой и впечатлительный ребенок…

— Я тоже.

— Да, я вижу, — Полина Антоновна кокетливо улыбнулась и немного смутилась. — Признаюсь, что с мамой Саши не просто было общаться, она дистанцию держит. Сильный человек!.. А вы хотите примириться с супругой?

— Нет, я хотел бы сына повидать, пообщаться. Он еще не знает, что я это я…

— Я понимаю. — Она помолчала, неожиданно поднялась. — Что ж, пойду скажу Саше, чтоб он одевался, а дальше вы уж сами продолжите разговор.

Воспитательница вышла. Сан Саныч снова вытер испарину со лба: так нелегко ему дался разговор. А с Сашей и Александрой будет еще труднее. Он столько раз говорил с воображаемым сыном на самые разные темы: и о том, почему столько лет они не виделись, и о профессии фотографа — Смирнов открывал сыну и смысл великого изречения Гете «Остановись, мгновение, ты прекрасно» применительно к фотографии, — и о том, как они будут жить дальше. Теперь главное — встретиться и объясниться.

По телевизору передавали новости, на экране показывали рисунок человека, похожего на того больного, стоящего за оградой детского сада, в бобровой шапке и темно-синем пальто. Тогда днем он случайно попал в объектив его «Никона». Сан Саныч приблизился к телевизору и усилил звук.

— Изображенный на этом фотороботе мужчина лет тридцати пяти, худощавого телосложения, с длинными волосами, последний раз был одет в темно-синее длинное пальто и в потертую бобровую шапку. Он подозревается в похищении и убийстве троих малолетних детей. Всех, кто что-нибудь знает о месте нахождения подозреваемого, просим позвонить по телефонам…

На экране появились телефоны, а Смирнов, глядя на рисунок убийцы и заметив одновременно свое отражение в большом зеркале, висевшем на стене, вдруг обнаружил и свое сходство с рисунком. Тот неизвестный в темно-синем пальто на фотографии лишь отдаленно походил на него, а этот фоторобот больше напоминал Сан Саныча.

Фотограф услышал приближающиеся шаги и закрыл собой экран телевизора, боясь напугать воспитательницу, но, к счастью, картинка на экране сменилась, и дикторша стала рассказывать о погоде, обещая пургу и морозы. Вошла Полина Антоновна.

— Саша ждет вас, — волнуясь, доложила она, держа руки у груди. — Вы только не спешите все сразу выкладывать, он мальчик живой, впечатлительный…

— Я понимаю.

Они вышли из детского сада, взявшись за руки. Саша обрадовался, узнав, что его отведет домой фотограф. А увидев много своих фотографий, сделанных Сан Санычем, мальчишка готов был броситься ему на шею.

— А трудно научиться фотографировать? — вежливо поинтересовался Саша.

— Непросто, но я тебя научу.

— Правда? — воскликнул он.

— Если ты захочешь!

— Конечно захочу!

— Значит, заметано! — Смирнов-отец подмигнул мальчику.

По дороге они зашли в супермаркет. Сан Саныч купил бутылку золотого шампанского, большую коробку конфет и шоколадку для Саши.

— А вы к нам в гости идете? — не выдержав, спросил малыш.

— Если ты меня пригласишь, я готов, — улыбнулся Сан Саныч.

— Я попрошу маму, чтобы она тебя пригласила. Можно?

— Конечно можно.

Малыш замолчал, а Смирнов никак не мог найти подходящую тему для продолжения разговора. Не учить же мальчишку на ходу понятию ракурса или точки съемки и не объявлять ему по дороге о своих отцовских чувствах. Обычно дети задают взрослым массу вопросов, а тут и Саша молчал. Если б он учился, можно было бы поговорить о том, что им задают на дом и кто из учителей ему нравится.

«Что же они в детском саду-то делают? — мучительно вспоминал Сан Саныч. — Неужели только носятся, орут и мутузят друг друга? Должны же их чему-то учить?!»

— А тебе нравится Полина Антоновна?

— Она хорошая, — сказал Саша.

«Воспитательницы бывают хорошие и плохие, это и дураку ясно», — ядовито усмехнулся про себя Сан Саныч.

— Ты знаешь, я хочу сказать тебе одну важную вещь, — наконец решившись, проговорил он. — Ты только не волнуйся, мы же с тобой мужчины, верно?

— Мы мужики! — поправил его Саша.

— Правильно, мужики! — воодушевился Смирнов. — А значит, умеем держать себя в руках!

— Мне Полина Антоновна сказала, что у вас тоже фамилия Смирнов и зовут вас Саша-Саша, как меня, это правда?

— Да, правда, — еле слышно выговорил фотограф.

— Но ведь если у людей одинаковые фамилии и имена, значит, они родственники? — подытожил Саша. — Разве совсем чужие люди могут иметь все одинаковое?

— Нет, совсем чужие не могут…

Сан Саныч так разволновался, что на мгновение даже остановился, дабы перевести дух.

— Мы уже пришли! — оглянувшись, радостно выкрикнул мальчик. — Вон мое окно на третьем этаже!

Он подбежал к своему подъезду, набрал код, щелкнул замок. Спустился лифт, они молча поднялись на третий этаж, остановились перед дверью квартиры и несколько секунд стояли, словно ждали, что хозяйка откроет сама.

— До звонка я еще не достаю, — тихим голосом напомнил Саша.

— Да, я как-то не подумал об этом, — усмехнулся Сан Саныч, дотронулся до кнопки звонка, но никаких звуков не услышал.

— Надо сильнее, у нас заедает, — подсказал мальчик, — а починить некому.

Смирнов нажал посильнее, и послышалось тихое мурлыканье. Он напрягся, попытался улыбнуться, но почувствовал, что губы не раздвигаются. Послышались шаги. Сан Санычу даже захотелось сбежать. Почему-то вспомнился гоголевский Подколесин из «Женитьбы», который, видимо, испытал точно такой же страх, если не выдержал и сбежал из-под венца.