Михаил Черненок - Точки пересечения

ГЛАВА VI

Несколько секунд они молча смотрели друг на друга: плечистый, чуть не в Ширину дверного проема, Антон Бирюков и невысокая полненькая Галина Терехина. Будто не веря своим глазам, она всплеснула руками: - Антон Игнатьевич! Великан! Неужели это ты?! - И, приподнявшись на цыпочки, еле-еле дотянулась губами до его щеки. Бирюков легко подхватил бывшую секлассницу под мышки и тоже поцеловал ее в щеку. - Здравствуй, Галка! Это - я. - Получил мое письмо? Ой, проходи в комнату! Хорошо, что приехал! Представь себе, вчерашним вечером видела Танечку Зоркальцеву - она убита горем! Если, не дай бог, с Геной случилось что-то серьезнЬе, Танечка не перенесет... Представляешь, она понастоящему любит Гену, Такой кошмар!.. Бирюков улыбнулся: - Галочка, ты сейчас - вылитая Трындычиха из "Свадьбы в Малиновке". - Извини, Антон, я потрясена трагедией Зоркальцевых, - Терехина провела Бирюкова в комнату со скромной обстановкой, усадила на диван и, присаживаясь рядом, спросила: - Что нового в нашей родной Березовке, в районе? - Березовка - на прежнем месте. Недавно новый Дом культуры там отгрохали - с паркетом и люстрами, словно в оперном театре. Ну а районные новости... враз не перескажешь. - Сам как живешь? Все еще не женился? - Работы много, некогда невесту подыскать, - с улыбкой ответил Антон. - У тебя какие успехи на семейном фронте? - Мой "семейный фронт" давно развалился, - Почему? Терехина махнула рукой: - Как теперь принято говорить, не сошлись характерами. Замуж выходила за Володю Милосердова. Вместе учились в пединституте. Я - на филфаке. Милосердое - на инязе. Прекрасный парень был, умница. Когда женились, он работал переводчиком в "Интуристе", постоянно общался с иностранцами и, представь, отъявленным фарцовщиком сделался. Какой только заморской дряни в дом не тащил! Джинсы, рубашки, подтяжки, жевательную резинку, сигареты в даже пустые бутылки с импортными наклейками. После, как прожженный барыга, продавал эту дребедень втридорога. Не поверишь, квартира наша была похожа на комиссионный магазин или, точнее, на контрабандный притон, где постояиио толклись какие-то сомнительные типы. Знал бы ты, сколько я уговаривала Володю прекратить этот поганый бизнес... Ничего не помогло. В конце концов он обозвал меня дурой-идеалисткой, сложил в чемоданы импортное барахло и ушел. Как я и предполагала, темные делишки для него добром не кончились. Вскоре после нашего развода Милосердова выгнали из "Интуриста". Теперь работает официантом то ли в "Садко", то ли в "Орбите". Год назад приходил мириться, но получил от ворот поворот. Представь себе хоть на минуту; у меня, учительницы, муж - официант. Позорище! - Говорят, не место красит человека... - Правильно говорят, если это касается умных, порядочных людей. Милосердов же, как я убедилась, окончательно потерял совесть. Его нынешняя цель - иметь, кроме зарплаты, не менее тридцати рублей каждый вечер. Скажи, Антон, положа руку на сердце, разве порядочный мужчина с высшим образованием, владеющий франаузским, английским и немецким языками, станет унижаться перед ресторанными гуляками ради чаевых? - Каждый по-своему с ума сходит, - отшутился Бирюков, - Жалко ведь таких "сумасшедших"... Извини, я опять вернусь к трагедии Зоркальцевых, - внезапно сказала Терехнна. - Милосердов, конечно, не успел раскрыться как личность. Сразу после института Володя нашел теплое местечко, стал ловчить и обогащаться, а Зоркальцев - другой человек, Я с ним в одной школе работала. Лучшего математика и физика у нас не было. Представь себе, трое из его учеников уже стали кандидатами наук. Не преувеличиваю, даже откровенных лентяев и тупиц Гена умел научить своим предметам. И вот такой способный педагог бросил преподавательскую работу и ушел на завод, где вынужден был подрабатывать репетиторством. Когда писала тебе письмо, я не знала об этом. Вчера Танечка, жена Зоркальцева, рассказала, что у Гены не было ни минуты свободной. Представляешь, он вынужден был даже возить репетируемых к себе на дачу. Давал им там задание, а сам ухаживал за дачным садом и прибирал участок. - А за девочками не ухаживал на даче? - Антон! Гену можно подозревать в каких угодно грехах, только ве в этом.. Более гармоничной семьи, чем у Зоркальцевых, трудно найти, - Терехина вдруг спохватилась. - Извини, обеденное время давно миновало, а я так обрадовалась твоему появлению, что даже не спросила: ты голоден? - Если. предложишь стакан чая, не откажусь. Дальнейший разговор продолжался за обеденным столом. Побочными вопросами Бирюков осторожио выяснил: о конфликте Зоркальцева с Харочкиными Терехина ничего не знает. Не знала она и от кого распространился слух, будто дачу поджег Вадим Фарфоров, а о том, что знакомые поговаривают о Фарфорове, Терехиной сказала жена Зоркальцева. При этом Танечка сразу, ого-. ворила, что это чистейший вздор, поскольку, мол, Вадим Алексеевич - в высшей степени человек порядочный. На всякий случай Антон поинтересовался Лелей Кудряшкиной и неожиданно для себя узнал, что Леля была постоянной "клиенткой" Милосердова, когда тот спекулировал импортными тряпками. За разговором незаметно подкрался вечер. В седьмом часу Бирюков попрощался с бывшей соклассницей и, перехватив попутное такси, доехал до магазина "Хрустальный башмачок", рядом с которым в сером многоэтажном доме по улице Гурьевской жил геолог Фарфоров. Дверь открыл невысокий хмурый мужчина с окладистой, как у Хемингуэя, бородой. Наморщив широкий обветренный лоб, он смерил рослого Бирюкова пристальным взглядом бесцветных глаз и шевельнул сутулыми плечами, как будто поправлял за спиной тяжелый рюкзак. - Здравствуйте, Вадим Алексеевич, - сказал Антон, отметив про себя, что за прошедшее время Фарфоров внешне нисколько не изменнлся и даже его привычка, подергивать плечами, сохранилась. - Здравствуйте... - глуховатым голосом ответил геолог. - Товарищ Бирюков?.. - Он самый. Не забыли? - Разве можно забыть незабываемое. Плечи Фарфорова опять дернулись. Он еще больше нахмурился, однако тут же предложил Бирюкову войти в уже знакомую квартиру. Все здесь было по-прежяему: сразу бросающийся в глаза оригинально устроенный из прозрачно-слюдянистых кирпичиков камин и великое множество разноцветных камней. Фарфоров вялым жестом, как и в тот раз, когда Бирюков приезжал выяснять мотивы смерти его жены Ирины, показал на одно из кресел: - Садитесь, пожалуйста, - и первым опустился в кресло напротив. - Вадим Алексеевич, вероятно, вы догадываетесь о причине, которая вновь привела меня к вам, - начал издалека Антон. - Странное исчезновение Зоркальцева?.. - Да. Фарфоров скосил в сторону усталые глаза: - Со мной уже беседовали в областном уголовном розыске. К тому, что рассказал там, добавить нечего. - Надо кое-что уточнить. Вы давно знакомы с Зоркальцевым? - Достаточно. Десять лет работаю с его женой в одном отделе. Было даже, что мы дружили семьями. - Осложнения в этой дружбе не возникали? Лицо Фарфорова болезненно поморщилось: - Имеете в виду слухи об ухаживании Геннадия за Ириной? - Они беспочвенны? - вместо ответа опять спросил Антон. - Полностью. Почему?.. Зоркальцев - не ловелас. Он до мозга костей практичный человек, любитель устанавливать надежные деловые контакты. Через Ирину Геннадий хотел завести дружбу с ее мамой, Аллой Константиновной, которая заведует солидным магазином, где часто бывают в продаже дефицитные импортные товары. Иными словами, ему хотелось без лишних затруднений отовариваться импортом. Алла Константиновна от дружбы такой уклонилась. Зоркальцев сразу потерял к Ирине интерес и перестал приглашать ее на свою дачу. - Часто Ирина туда ездила? - Всего два или три раза. - А других женщин Зоркальцев на дачу привозил? - Только тех, которые чем-то ему были полезны. - Какую пользу приносила Зоркальцеву Леля Кудряшкина? - Она путалась с каким-то книжным, спекулянтом и помогала Геннадию доставать книги, как говорится, повышенного спроса. - Он книголюб? - Не сказал бы. Мода теперь такая. - Лично вы у Зоркальцева на даче были? - Относительно. - Не понял... Фарфоров зажал в кулак бороду: - Не поджигал я эту проклятую дачу. Поверьте, не поджигал! - Вполне, Вадим Алексеевич, верю, - успокаивающим тоном сказал Бирюков. Тем более, алиби ваше доказано. - Тогда к чему подобный вопрос? - Пытаюсь выяснить, кто распустил о вас слух и с какой целью. - Какая цель! Обыватели порою строят такие догадки, что уму непостижимо. Кто-то болтнул обо мне без злого умысла, а другие подхватили. - А если все-таки "болтнули" с умыслом, чтобы, скажем, отвести подозрение от действительного преступника? - Не знаю, не знаю... - Фарфоров по-стариковски ссутулился. - Я уже высказывал в угрозыске предположение, что оговорить могла только Леля Кудряшкина. После смерти Ирины она набивалась мне в жены, я отказался от ее услуг. - Леля даже такие планы строила?! - Будто не знаете Кудряшкину. В планах у Лели недостатка нет. Вот ума только маловато. Бирюков помолчал. - Вадим Алексеевич, ответьте на мой вопрос откровенно... Бывали вы на даче у Зоркальцева? Фарфоров зажал коленями ладони рук. На его лице появилась болезненная гримаса. Пауза затягивалась, однако Антон не торопился. Наконец бородатый геолог тяжело вздохнул: - Хорошо, я скажу нечто новое. На даче Зоркальцева мне довелось побывать всего один раз. Произошло это так... Весной прошлого года, когда Ирина была еще жива, однажды в конце рабочего дня ко мне в кабинет внезапно вошла расстроенная Таня Зоркальцева и буквально со слезами стала умолять съездить с нею на дачу, Я попытался узнать, что случилось, но она, будто помешанная, повторяла одно и то же: "Потом узнаете, Вадим Алексеевич, потом узнаете". Я не смог отказать плачущей женщине. Когда мы приехали на дачу, там, к моему удивлению, находились сам Зоркальцев, Ирина, Леля Кудряшкина и еще какой-то элегантно одетый молодой мужчина с пижонскими черными усиками. Все четверо вальяжно сидели у камина и слушали японский транзистор... Фарфоров надолго замолчал, и Антон вынужден был поторопить: - Произошел семейный конфликт? - Не сказал бы... Правда, Таня резковато бросила мужу: "Если не прекратишь подобные встречи, сожгу твой любимый дом свиданий". Зоркальцев принялся объяснять, мол, встреча деловая, не надо раздувать из мухи слона, и все в таком роде... - Фарфоров снова сделал затяжную паузу. - Сейчас вот думаю, не вспомнился ли Кудряшкиной тот случай и не решила ли она воспользоваться пожаром, чтобы причинить мне неприятность. Может ведь такое быть? - Может, - согласился Антон, - А откуда жене Зоркальцева стало известно, что муж находится на даче с компанией? - После Таня мне рассказала, будто случайно увидела из окна проезжавшую мимо нашего треста свою машину и догадалась, что Геннадий повез компанию на дачу. - Ваши отношения с Зоркальцевым после того случая не испортились? - Нисколько, - Фарфоров движением руки показал на слюдянисто-прозрачный камин. - Вскоре после того случая Зоркальцев соорудил вот это украшение. У Геннадия воистину золотые руки... Слушая ответы, Бирюков исподволь присматривался к Фарфорову. Первоначальная нервозность Вадима Алексеевича постепенно прошла. Он вроде бы проникся доверием к собеседнику и теперь, похоже, переживал некоторую неловкость от того, что поначалу взял было несколько враждебный той. И о Зоркальцевых, и о бывшей своей жене Фарфоров отзывался объективно, не сгущал темные краски. Неприязнь в его голосе сквозила лишь к Леле Кудряшкиной. Между тем, к концу беседы именно Кудряшкина интересовала Бирюкова, поскольку невыясненным оставался вопрос о бирюзовом перстне, который якобы видел у Лели Вадим Алексеевич. Когда Антон заговорил об этом, фарфоров спокойно подтвердил, что несколько дней назад Леля приходила к нему домой к действительно показывала серебряный перстеиь с бирюзой, чтобы определить, не фальшивый ли камень. Он сказал: "Бирюза не поддельная". Тогда Леля спросила: "Сколько рэ можно заплатить за такую прелесть?" "Пятьсот рублей". - "Однако!" - удивленно воскликнула Кудряшкина и сразу ушла. - Она что, у кого-то хотела купить этот перстень? - уточнил Бирюков. Фарфоров повел сутулыми плечами: - Я не понял, чего Леля хотела: купить или продать. Но в том, что это был перстень Геннадия Зоркальцева, не сомневаюсь ни на йоту. Геннадий покупал его с рук и так же, как Кудряшкина, приносил мне, чтобы определить стоимость. - Вы сказали об этом Кудряшкиной? - Нет, разговор с Лелей был коротким. Я не переношу ее присутствия. Антон извинился перед Фарфоровым за отнятое время и поднялся из кресла. Вадим Алексеевич проводил его до двери. Расставаясь, дружелюбно пожал протянутую руку. Теплый солнечный вечер уже кончался, когда- Бирюков вошел в сумрачный подъезд десятиэтажного дома, где находилась квартира Лели Кудряшкиной. Остановившись перед знакомой дверью, нажал кнопку электрического звонка звонок не работал. Пришлось постучать. В квартире никто не отозвался. Антон постучал сильнее - опять тишина. После третьей попытки открылась соседняя дверь слева. Выглянувшая на лестничную площадку белоголовая чистенькая старушка с любопытством оглядела Бирюкова: - Ленка сегодня чего-то подзадержалась на работе. Должно, позднее заявится. - Во сколько, примерно? - спросил Антон и посмотрел на часы, показывающие пять минут десятого. - Дак, кто ее, молодуху, знает, во сколько. Придет. Она всегда ночевать домой приходит, - старушка еще раз окинула Антона взглядом. - А ты кто, знакомый ей будешь? - Я из милиции буду - Бирюков показал удостоверение. - Можно, подожду у вас в квартире? Старушка заглянула в развернутые корочки: - Почему б нельзя. Я живу справедливо, милиции не пугаюсь. Ты, случaeм, в телевизерах не разбираешься? В прошлом месяце чего-то речь отнималась, а теперь соображение пропало. - У кого? - занятый своими мыслями, спросил Антон. - Дак, у телевизера. Речь слышна, а соображения нету. - Ах, изображение... - Антон засмеялся. - Сейчас, бабуся, посмотрим, почему он "соображать" перестал. Следом за старушкой Бирюков вошел в комнату с каким-то необычным для городской квартиры крестьянским уютом. Со старомодного карниза, укрепленного над широким окном, спускались тюлевые шторы, сквозь которые виднелась лоджия, усаженная, словно палисадник, яркими цветами. Сбоку от окна, в углу, стоял "Рекорд" с небольшим экраном. Антон подошел к телевизору, щелкнул кнопкой стабилизатора и стал искать причину, отчего "пропало соображение". Неисправность оказалась пустяковой - надо было всего лишь отрегулировать частоту строк. Когда "Рекорд" заработал, старушка радостно всплеснула руками: - Гляди-ка! Еще чище стал казать, чем раньше! - И повернулась к Бирюкову. - Сколько за ремонт возьмешь? Антон отмахнулся; - Я ничего не ремонтировал. - Дак, телевизер-то заработал! Вот когда у него речь отнилась, я на ателье мастера приглашала. Он также мигом поломку устранил, но пятью рублями не побрезговал. - Мастера бывают разные. - Это так. Один от души работу исполняет, другой - лишь бы деньгу заколотить, - старушка гостеприимно усадила Бирюкова на простенький диванчик. - Ты по какому делу к Ленке? - Кое-что узнать надо. - Коль надо, узнаешь. У нее что на уме, то и на языке. Простецкая девка. Вот муженек у нее был. Мишка, тот другой закваски... Прикидывался ученым работником, по дальним командировкам колесил, а как милиция разобралась... Книжками, сукин сын, спекулировал. И, видать, крупно ворочал. Когда после суда имущество из квартиры стали забирать, полнехонький грузовик одними книгами нагрузили. Ленка-то в панику ударилась, как Мишку посадили. Прибежала ко мне в слезах: "Чо теперь делать, баба Зина? Без копеечки осталась, хоть в петлю полезай". - "И-и-и, - говорю, - в твои ли годы о петле думать! Устраивайся на работу, берись за ум да подыскивай работящего мужа, а не своди судьбу с кем попало". Полный вечер правила Ленке мозги. Послушалась. На завод поступила, дырки какие-то там сверлит. А то?.. Если с душой, можно и на дырках хорошо зарабатывать. Теперь Ленка повеселела. Выпивку бросила, не курит, из парней никого не водит. Редко по воскресеньям забегает к ней один, Мишкин дружок. Вроде присматривает. Наружностью видный, а по манере поведения - чижик-пыжик с крашеными волосами. Работает, Ленка сказала, карлсоном в ресторане... Бирюков улыбнулся: - Наверное, гарсоном? По-русски - официантом. - Может, и так. Я иностранных слов на понимаю. Знаю, по телевизору Карлсона показывали, который с моторчиком, как самолет, летает. Бирюков, словно уставший спортсмен на дальней дистанции, почувствовал второе дыхание. Разговорчивая старушка показалась ему бесценным кладом. От нее можно было получить сведения не только о Леле Кудряшкиной, но и о семье Харочкиных, живущих, как выяснилось, "через стенку от Ленки". Осторожно задавая вопросы, Антон едва успевал запоминать информацию. Прежде всего баба Зина - так называли старушку соседи, а по паспорту Зинаида Григорьевна Петелькина - "обсказала" Антону свою судьбу. Жизнь ее прошла в колхозе. Полвека трудилась дояркой, теперь на заслуженной пенсии. Перебраться из деревни в город сманила внучка Нинка - по фамилии тоже Петелькина. Нинке двадцать четыре года. Замуж пока не собирается. Работает водителем троллейбуса на пятом маршруте и до того "принципиальная", что даже родную бабку, когда та едет в ее троллейбусе, заставляет расплачиваться за проезд. Учится Нинка на третьем курсе заочного института - хочет стать начальницей над всеми троллейбусами. Сегодня внучке выпала вечерняя смена, поэтому придет с работы в первом часу ночи. К городской жизни баба Зина, можно сказать, уже привыкла, весь Новосибирск вдоль и поперек объездила. С соседями живет мирно, хотя такие, как Харочкины, ей очень даже не нравятся. - Почему? - спросил Антон. - Ну их к лешему... - старушка махнула сухонькой рукой. - О себе много заботятся. Когда вот эту, где живем, кооперативную многоэтажку распределяли, так Евген Евгеныч дополнительно к своей квартире хотел и Нинкину заграбастать. Дочка, видишь, у Харочкиных на выданье, Анжелка. Себе плановали - трехкомнатную, где теперь живут, а дочке - Нинкину. Хорошо, начальство городское на дыбы поднялось за Нинку, не то облизнулась бы моя внучка с кооперативом. - А как вообще Харочкины?.. - Куркули нелюдимые. - Дочь их как? - Анжелка.,. Непутевая. И внешностью не удалась, и по манере поведения никуда не годится. Табак курит в открытую при родителях, вино пьет без меры. Нынче в майские праздники чуть тепленькая подъехала на такси к дому. Какие-то ребята с ней были, куражилась перед ними, - старушка понизила голос. - Не знаю, правда - нет, но Ленка Кудряшкина на днях сообщила мне новость, будто забеременела Анжелка и сама не знает от кого: то ли от учителя, то ли от ресторанного карлсона... Этот, ресторанный, вроде бы не прочь жениться на Анжелке, но такое приданое заломил, что у Людмилы Егоровны и Евген Евгеныча глаза на лоб полезли... Ничего, очухаются заплатят жениху, сколько тот ни запросит. - Такие богатые? - Очень даже. Ты зашел бы к ним из интересу. Правда, грязновато в квартире, но чего только там нет!.. - старушка вздохнула. - Нинка меня грызет, мол, надо новую мебель заводить. Говорит, во всем Новосибирске ни у кого такого старья, как у нас, не сыщешь. А мне жалко уничтожать вещи. Они хоть и не модные, но трудом нажиты. У Харочкиных же - все по последней моде. И все дорогое. Недавно такую люстру подвесили - глядеть боязно. Людмила Егоровна хвасталась, будто из заграничного стекла, стоимостью... Сколько, думаешь? Две с лишним тыщи! Это, считай, однокомнатная кооперативная квартира под потолком висит. А вдруг оторвется?.. - Да-а-а, - стараясь поддержать установившийся со старушкой контакт, протянул Бирюков и сразу сменил тему: - Зинаида Григорьевна, вы говорили, что ресторанный гарсон по воскресеньям забегает к Кудряшкиной. Как же, в таком случае, его отношения с Анжеликой?.. Петелькина трубочкой вытянула губы: - Сама дивлюсь. К слову, раньше Лепка с Анжелкой душа в душу жили: покуривали вместе, выпивали. А последнее время, примечаю, между ними вроде черная кошка пробежала. Может, со зла Ленка на Анжелку ляпнула. У нее такое бывает. Невзлюбит человека, как бодливая корова становится. - А о Фарфорове Кудряшкина не рассказывала? - Кто такой? - Один из ее знакомых, бородатый мужчина. - Нет, бородатых мужиков у Ленки не видала. Стриженый как-то спрашивал ее. Помню, я полюбопытствовала: "Чо, родимый, в колонии отбывал?" Парень обиделся: "В солдаты, бабка, хотели забрать, да отменили до осени". - Как он выглядел? - Допризывного возраста или Ленкин ровесник. Одежка неприметная. Какая именно, теперь и вспомнить не могу. - Давно это было? - Можно вычислить... - старушка, рассуждая вслух, стала загибать пальцы. - Мишку-спекулянта посадили в конце марта. 3 апреле к Ленке зачастил этот... из ресторана. В мае он притих, реже заглядывал. Так... А стриженый появлялся где-то в начальных числах июня. - Внучка ваша не дружит с Кудряшкиной? - Нет, моя Нинка строгой манеры поведения. Она с Ленкой больше все мимоходом. И с Анжелкой тоже просто так: здравствуй - до свидания. - Тот учитель, о котором говорили, часто у Харочкиных бывает? - Не часто, но видала его. Очень обходительный, любезный человек. Как-то у Нинки контрольная задачка не получалась. Он тут удачно подвернулся, в минуту помог. Нинка после говорила, что сильно умный мужчина. Самые трудные задачи как семечки щелкает... - Петелькина внимательно присмотрелась к Антону. - Ты очень уж подробно все выспрашиваешь. Наверно, серьезное что-то случилось? - Потерявшегося мужчину ищем, - сказал Антон. - Давно? - Две недели. - Э-э-э, милый! У нас в колхозе тракторист Потап Романенков целый месяц потерянным считался. Милиция с ног сбилась в розысках, а после оказалось в соседнем селе у закадычного дружка Потап на целых тридцать дней пригрелся, чтобы жену свою проучить, которая крепко его обидела. А ты говоришь, две недели. Две недели - пустяк... На лестничной площадке внезапно хлопнула дверь. Баба Зина прислушалась: - Ленка пришла. Бирюков, поблагодарив старушку за интересный разговор, поднялся. - Подожди чуток, - заговорщицким тоном проговорила Петелькина. - Я щас в лоджии букет цветов нарву. Преподнеси Ленке в подарок, она откровеннее с тобой станет... Кудряшкина открыла дверь, едва Бирюков успел постучать. За прошедший год Леля заметно изменилась. Шелушащееся от косметики лицо поблекло. Большие печальные глаза глубоко ввалились. Похудела так, что простенькое платье казалось явно великоватым. - Здравствуйте, Леля, - весело сказал Бирюков и широким широким протянул перед собою букет. Кудряшкина отпрянула от цветов: - Это что за хохма? - Это - вам. - От кого? - Лично от меня и от уголовного розыска. Леля смерила Антона сердитым взглядом; - Не смешно. Если к Мишке притопал, он - в казенном доме, а дефицитные книги в фонд государства уплыли. Ни менять, ни продавать теперь нечего. - Я, Лелечка, пришел поговорить с вами по душам. - В моей душе пусто, как у грешницы. Антон посерьезнел: - Возьмите же цветы. Честное слово, это вам - от меня. Кудряшкина неловким движением, чуть не рассыпав, приняла букет, скривила в ухмылке губы: - Во юмор... Раньше парни с бутылкой приходили, теперь цветочки несут. Бирюков решил перейти с Ладей на "ты": - Мне действительно надо с тобой поговорить. Разрешишь войти? Леля мгновение поколебалась: - Ну, заходи... Только не надолго. - Не пугайся, до утра не засижусь. - Меня напугать трудно, Кудряшкина посторонилась, и Бирюков вошел в пустую, если не считать раскладушки с постелью да облезлого стула, комнату. Всей "роскошью" здесь был стоявший прямо на полу синий телефонный аппарат. Антон медленным взглядом обвел голые стены и посмотрел на прислонившуюся к косяку Лелю: - Да-а, пустовато стало... Леля молча унесла цветы в ванную. Вернувшись, усмехнулась: - Еще что скажешь? - Еще скажу, что ты меня не узнала. Помнишь, в прошлом году, когда погибла Ирина Крыловецкая, мы с тобой долго разговаривали вот в этой самой комнате, только битком заваленной книгами, о Вадиме Фарфорове? Кудряшкина уставилась на Антона: - Геолог?.. С Вадькой вместе работаешь?.. - Нет, теперь я в другом ведомстве, - слукавил Антон. - В каком? - Секрет фирмы. - Не темни. Серьезно спрашиваю. Бирюков не успел ничего ответить - зазвонил телефон. Леля присела на корточки и сняла трубку. Видимо, отвечая на вопросы, грубовато заговорила: - Привет... Ну, у тебя и уши... Нет, не он... Русского языка не понимаешь? Не он... Какая тебе разница - кто... Ну, приходи, приходи убедись! - И сердито бросила трубку. - Вот кадра! Сквозь кирпичные стены слышит мужской голос. Думает, с ее королем романсы кручу. Сейчас припрется, дура красномордая. - Анжелика? - спросил Антон. - Как догадался? - Если ты "с королем романсы крутишь", то, кроме Анжелики, появиться некому. Смотрела фильм "Анжелика и король"? Кудряшкина изумленно вскинула тонко выщипанные брови - У тебя не голова, а электронно-вычислительная машина. С ходу усекаешь. - Спасибо за комплименч. "Король" - это гарсон из ресторана? - Неужели Их Величество из Португалии на такую Лауру зарится? - А как фамилия "короля"? - Фамилия красивая - Милосердов, - Леля, явно кого-то передразнивая, прогнусавила нараспев- - Вольдэма-а-ар... "Не бывший ли муж Галки Терехиной?" - мелькнуло у Антона и он опять спросил: - У Анжелики что-то серьезное с ним? - Чего привязался? Сейчас прикостыляет "принцесса на горопине", спроси у самой, что там у них: серьезное - не серьезное...- Кудряшкина вроде бы хотела еще добавить более ядовитое, но входная дверь без стука распахнулась. В комнату вошла полная молодая девица с накрученными под прозрачным платком бигуди, в длинном, чуть не до пят, халате. Пунцовым длинноносым лицом и монументальной фигурой она сильно походила на рассерженную Людмилу Егоровну Харочкину, с которой Антон сегодня утром случайно встретился в прокуратуре у дверей кабинета Маковкиной. Словно демонстрируя ярко-пестрый до рези в глазах халат, Анжелика крупным шагом прошлась по пустой комнате, смерила бесцеремонным взглядом молчаливо стоящего Бирюкова и посмотрела на прищурившую глаза Кудряшкину: - Ну, как новый халатик?.. - Как на корове седло, - притворно вежливо ответила Леля. - Завидуешь? - Ужасно! - Дай закурить. - А выпить не хочешь? - Хочу. У тебя что есть? - Мартини, водка, рислинг, виски... - Накропи виски. - Окэй! С чем прикажете подать; с содовой или... ну ее на фиг? До Анжелики только теперь дошло, что Леля над ней насмехается. Обидчиво надув пухлые губы, она с сильным прононсом заговорила: - Нэ поднимай волны. Сигарэту насчастную пожалела. Ладно - попросишь у мэня... Кудряшкина вспыхнула: - Не попрошу ни в жизнь! Убедилась, ягодка, с кем романсы кручу, и катись колобком к маме с папой! Анжелика хмуро поплыла к выходу. У порога хотела что-то сказать, но вместо этого неожиданно, совсем по-детски, показала Кудряшкиной язык. Леля хлопнула себя руками по бедрам: - Ну не дура ли?! - Сама из психушки! - огрызнулась Анжелика, скрываясь за дверью. Кудряшкина глянула на Бирюкова: - Видал жертву всеобщего среднего образования?.. - Смешная девушка, - из солидарности сказал Антон. - Девушка... роковой любви, - саркастически усмехнулась Леля. - Ну, ладно, перекусить бы... Пойдем на кухню, там договорим. Есть хочется, аж смех берет. В столовке поужинать сегодня не успела - к скорняку за шапкой проездила. Показать, какого голубенького песца зимой носить буду? - Не дожидаясь согласия Антона, она принесла из прихожей большой полиэтиленовый пакет, вытащила пушистую, с голубоватым отливом серую шапку, торжественно надела ее на голову и повернулась на одном каблучке. - Видал красотищу!.. Еще воротник для пальто, сказал скорняк, такой же получится. По ассоциации Бирюкову вспомнился перепуганный после угона "Лады" кладовщик Тюленькин, занимавшийся разведением песцов. - Где шкурку покупала? - спросил Антон. - Не в магазине, конечно. По госцене такую голубизну днем с огнем не сыщешь. Знакомый парень раздобыл по блату, - Кудряшкина бережно положила шапку на раскладушку, - Ну, пойдем, перекусим за компанию. Кухня выглядела веселее, чем комната, У электрической плиты стоял новый стол со шкафом для посуды. Возле стола - две табуретки, тоже новые. В углу - небольшой холодильник "Морозко". Остановившись перед ним, Леля озадаченно прижала ладонь ко лбу: - В морозилке - торричеллиева пустота. И в магазин на радостях не забежала. Чего бы пожевать?.. - глянула на Антона. - Вчерашние пряники с чаем будешь?.. - За компанию - можно, - ответил Антон, садясь на табуретку. Кудряшкина налила под краном чайник, поставила его на включенную плиту и тоже села. Глядя Бирюкову в лицо, вдруг сказала: - Глаза у тебя красивые. - У тебя - тоже, - зная неравнодушие Лели к своей персоне, улыбнулся Антон. - Не ври. У меня зеленые, как у кошки, а у тебя - синие, будто чистое небо. И взгляд у тебя умный. Люблю умных парней, но в жизни всякие обормоты ко мне липнут. Уже не раз обжигалась и все не могу научиться понимать людей. Лишь вот теперь... На механический завод сверловщицей устроилась. Третий месяц не курю, хотя и тянет сильно. С выпивкой завязала. Это соседка, баба Зина, меня образумила. Добрый она человек. Знает, что я - не конфетка, а жалеет. Даже деньги взаймы дает. Завидую Нинке Петелькиной, что у нее такая душевная бабка есть. А у меня все поумирали. Мама - когда я в пятый класс ходила, отец чуть позднее. Шофером работал и по пьяной лавочке с другом кувыркнулся на самосвале... Доучивалась за счет колхоза... - Ты из села? - спросил Антон. - Ну, из Мошковского района. Приехала в Новосибирск поступать в институт - конкурс не прошла. Назад вернуться ума не хватило, совсем лопоухая была. Тут городские ухари налетели, закружилась с ними... Осточертело все. Махну, наверно, в село родное, устроюсь дояркой на ферме. Баба Зина говорит, теперь доярки больше трехсот рэ в месяц получают, если не ленятся. А я раньше не ленивая была. Это в городе привыкла дурочку валять... - Кудряшкина облокотилась на стол, подперла кулаками подбородок. - Что-то меня на откровенность поволокло. Наверно, от радости, что шапку приличную завела. Давай теперь ты выкладывай: кто такой и зачем пришел? Бирюков показал удостоверение. Кудряшкина, заглянув в него, опешила. Поблекшее лицо Лели зарозовело. Она зябко повела плечами и криво усмехнулась: - С тобой не затоскуешь... А вообще-то терять мне нечего. С протоколом будешь допрашивать или на слово поверишь? - Поверю на слово, - сказал Антон. - Хоть за это спасибо. О ком рассказывать? - О Зоркальцеве и Анжелике. - Оклеветала красномордая Генку. Тот, дурачок, скрылся, но все равно ведь поймают. А вообще Генка - мировой мужик. Хочешь знать, это он устроил меня ученицей на свой завод. Деньги, понятно, любит зашибать. А кто теперь задарма вкалывает?.. Всем красиво жить хочется. Знаешь, например, как Зоркальцев "Жигули" купил? Сам мне рассказывал. Сначала собрал из утиля небольшой мотоцикл и продал его на законном основании. За полученный "навар" купил подержанный "Урал" с коляской. Своими руками довел его до ума и выручил полную стоимость "Урала", Потом за пустяковую цену взял разбитый в аварии "Москвич", отремонтировал лучше, чем на заводе. Таким способом и наскреб кругленькую сумму на новенькие "Жигули". Ну какое здесь преступление? - Зоркальцева в этом и не обвиняют. Что у него с Анжеликой получилось? - Ничего! С Милосердовым Анжелика доигралась до бэби, а когда Людмила Егоровна - вот по ком тюрьма плачет! - подняла пыль до потолка, девочка поджала хвост и на своего репетитора бочку покатила. Честно, Зоркальцев не пакостник. Среди его знакомых есть настоящие красавицы. Он с ними обаятелен, вежлив - и только. Неужели на гундосую Анжелику такой представительный мужчина, как Генка, позарился бы? Ни в жизнь!.. - Что сама Анжелика говорит? - Сказать ей нечего. Гундосит, что мама буром в прокуратуру поперла, а теперь, когда одумалась, не знает, как затормозить. - Милосердов действительно не прочь жениться на Анжелике? - За деньги "карлсон" - так баба Зина его называет - на обезьянке женится. - Чего он к тебе похаживал? - Мишка наказал ему за квартирой приглядывать, чтобы я не вздумала этой квартиркой с кем-нибудь махнуться. Друзья они были. Тут "карлсон" и приспособился с "королевой" встречаться, когда она объявила, что в приданое будет новенькая "Волга", трехкомнатная квартира с венгерским гарнитуром и дачка в два этажа.. На плите задребезжал крышкой вскипевший чайник. Кудряшкина, протянув руку, щелкнула выключателем и опять повернулась к Бирюкову. - Ставь пряники на стол, - сказал Антон. - В самом деле будешь? - Почему бы нет? Ты ведь есть хотела. - Уже расхотелось. - Перестань... За чаем с черствыми пряниками Бирюкову удалось выяснить, каким образом среди знакомых Зоркальцева распространился слух о поджоге дачи Фарфоровым. Оказывается, Кудряшкина, услышав на заводе разговор о пожаре, опрометчиво брякнула: "Это, наверно, геолог Фарфоров красного петуха пустил в отместку за то, что его бывшая женушка ездила на зоркальцевскую дачку". Ктото передал эти слова жене Геннадия Митрофановича, Тане. Она приходила к Кудряшкиной на работу "разбираться", и, когда Зоркальцев бесследно пропал, о Фарфорове заговорили еще больше. В возникшую таким образом "версию" Кудряшкина сама не верила. Больше того, Леля даже проговорилась Антону, что почти на сто процентов знает, кто действительный виновник пожара, но назвать его категорически отказалась: "Не скажу ни в жизнь! Может, еще один человек, как Вадька Фарфоров, пострадает от сплеен".