Мила Бояджиева - Ядовитый цветок (= Маски любви)

- Да, у нас были чудесные времена. Любящая, прекрасная жена - счастье для победителя, но кара для побежденного. - Угрюмо заметил он.

- Вы же не собирались сдаваться. А красота для мужчины, насколько я понимаю, понятие относительное. Известно ведь, что шрамы лишь украшают героя. Как-то не верится, что женщина способна замечать недостатки внешности возлюбленного, полученные в честном бою.

- Но если эта женщина считает, что шрамы её мужа - свидетельства жизненных поражений. А ещё - малодушия... Да, именно... Тогда, думаю, обезображенное лицо способно вызвать отвращение. - Его глаза встревоженно сверкнули в прорезях бинта и Сандра едва удержалась, чтобы не утешить, назвав его настоящим именем.

Она давно уже знала, что изувеченного гонщика зовут Берт Уэлси. Тайком, порывшись в старых журналах, Сандра нашла свадебную фотографию, на которой юная, но уже знаменитая Мона Барроу - та самая красотка, что с воплем упала к ногам забинтованного мужа, стояла рядом с обаятельным шатеном, глядящим на неё с преданностью и восторгом. Чувствуя, что совершает нечто постыдное, Сандра изучила газетные сплетни о Берте Уэлси, разраставшиеся по мере того, как шла в гору его спортивная карьера.

И вот, последнее сообщение о случившейся с претендентом на мировое первенство в "Формуле-1" трагедии. Авария произошла на соревнованиях "Гран-при Венгрии", проходивших в середине августа в Будапеште. Эксперты придерживались версии о том, что мотор болида, над которым целый год экспериментировал сам Уэлси - конструктор по специальности, не выдержал нагрузки. Берт чудом остался жив, и после того, как венгерские медики подлечили ожоги и ушибы, отправился в санаторий "Кленовая роща", рекомендованный ему коллегами. Враги и друзья потерпевшего в многочисленных статьях спорили о том, удастся ли Берту вернуться к гоночному спорту. Перелом бедра, смещение шейных позвонков, сотрясение мозга, вывихи, ожоги все это было известно Сандре по собственному опыту. И ещё то, что залечив травмы, человек может навсегда остаться прикованным к инвалидному креслу. Во всяком случае, с ней произошло именно это. А надежды и боевой задор, помогающий сражаться с недугом Берту, не спасли Сандру. Испытав все предлагаемые врачами способы, она сдалась, сказав себе, что неподвижность её судьба. К несчастью, рядом с девушкой не оказалось человека, способного вдохновить на подвиг. Тот юный кавалер, что был не прочь поухаживать за благополучной наследницей огромного состояния, исчез, когда Сандра вернулась домой в инвалидном кресле. Да она и сама не успела влюбиться, чтобы потом, в трудную пору беды, держаться за свое чувство, как за спасательный круг. Берту повезло - у него была Мона.

Расторгнув контракт на съемки в Америке, Мона примчалась в Швейцарию. В маленькой гостинице Гриндельвальда она ждала того часа, когда сможет вернуть окрепшего, сбросившего гипсовые оковы мужа. Это вдохновляло, но и пугало Берта. С появлением Моны он стал редко видеться с Сандрой. Теперь мадам Барроу проводила долгие часы в санатории, катая по аллеям своего знаменитого мужа. Сандра удивилась тому, как больно ранила её нечаянно подсмотренная сценка - в прикрытии живой изгороди супруги обнимались, как влюбленные гимназисты. Мона пристроилась на здоровое колено Берта и прильнула к нему, запустив руки под шерстяной свитер.

Сандра даже обрадовалась, когда начались дожди и в горле появилось неприятное першение. - "Ангина", - постановил доктор и предписал постельный режим.

Отделавшись от простуды, Сандра тут же поспешила на площадку и напрасно прождала до обеда - Берт не появился.

Все казалось особенно печальным в тот день - даже торопливо меркнущий солнечный сентябрьский день с его радостно порхавшими последними мотыльками, золотыми паутинками, неторопливо слетавшими с каштанов разлапистыми листьями... Сандра не заметила, что пропустила обед.

- Весь санаторий оббегал - искал мою Фею! Как я вам, честно, а? Небрежно припав на трость, Берт стоял в тени огромного клена в позе классической статуи. Он был в джинсах и белом пуловере, на фоне которого багровые рубцы на подбородке и шее казались особенно яркими. Сандра присмотрелась. Увы, этот человек лишь отдаленно напоминал победителя-гонщика, запечатленного на фотографиях. Вместо буйной, всегда словно взлохмаченной ветром шевелюры ежик едва отросших каштановых волос, пересеченная шрамом бровь, распухший нос... Вот только широкая улыбка была все той же, но и она померкла - Берт заметил недоумение Сандры.

- Умоляю, скажите правду - это так ужасно? - Он коснулся пальцем слегка приплюснутого носа и поморщился от отвращения, словно раздавил червяка.

- Да нет же, нет! Подойдите сюда, мистер Немо. Ближе... Так странно видеть ваше лицо без маски бинтов... Я уже не смогу откровенничать с вами. - Сандра печально посмотрела в глаза присевшему рядом с ней на корточки Берту. Этого человека она совсем не знала.

- Глупости. А знаете, как мне больно сгибать это чертово колено, но я сижу у ваших ног и думаю: "Друг, это твой добрый друг, старик. Так взвали же на него кучу своих проблем".

Сандра улыбнулась:

- Давай, Немо. Нам пора перейти на "ты". Кажется, больше такой возможности не будет. Меня зовут Сандра.

- Я знаю, Фея. Давно знаю. - Он виновато опустил глаза. - Доктор Вальнер завтра собирает консилиум. Если они найдут меня пригодным к вольной жизни - вечером мы с Моной уедем. Это не далеко - у нас дом под Лозанной. Но они сочтут меня здоровым, непременно сочтут. Иначе я уеду больным. Берт засмеялся.

- А у тебя чудесная ямочка на щеках. И вообще - обаятельнейшая улыбка.

- Не сыпь мне соль на раны, Фея. Осталась только одна ямочка, вторая погибла под шрамом. А улыбаться так больно, точно я получил хороший нокаут... Вообще-то я побывал в разных переделках. Были и покруче этой, но обходилось без урона моей красоте - череп трескался, конечности ломал, ребра, но вот чтобы так... - Он поморщился, строя невероятные гримасы.

- Что за глупости, Берт! Герой скоростных трасс копается в своей внешности, словно кокетливая девица. У Бельмондо, к примеру, куда меньше оснований для любования собой и это не помешало ему стать кумиром дам.

- Надеюсь, Мона будет говорить то же самое. - Берт с ожесточением хрустнул веткой, отшвырнув вниз обломки.

- А здорово, наверно, так любить... Чтобы хотелось быть прекрасным, сильным, вообще - достойным своего возлюбленного... Твоя жена - счастливая женщина.

- Я ей обязательно передам. Сегодня мы ужинаем в городе - отмечаем мое превращение из снеговика в чудовище. - Берт подмигнул карим, щурящимся на солнце глазом. - Думаю, я вернусь не ранее, чем к завтраку.

- Ясно. Романтическое рандеву.

- Да что там тебе ясно, Фея! - Берт потрепал её по щеке и она отпрянула от неожиданного прикосновения. - Вам, волшебницам, воздушным существам, не понять всей греховности плотских созданий... - Он поднялся, размял ноги и повел плечами, проверяя упругость мышц. - А как приятно грешить, детка!.. И зачем я все это говорю девице?

- Наверно, для того, чтобы я завидовала весь вечер, сидя здесь одна, и пытаясь рассмотреть в далеком Гриндельвальде фигурки счастливых влюбленных...

- Но скорее - счастливого обжоры! Как же мне не терпится обглодать кость барашка, испытывая на прочность свою починенную челюсть и запить сильно поджаренное, переперченное, сочащееся кровью мясо хорошим вином! Извини, Фея. Ты тоже любишь мясо? Ах, конечно, я идиот! Я привезу тебе чудесные пирожные...

- Послушай, а ты нервничаешь, герой. Истоптал всю лужайку, издергался, все время щупаешь нос и залатанную челюсть. Смелее - она сумеет разглядеть своего прекрасного принца.

Ухватившись здоровой рукой за спинку кресла Сандры, Берт прокатил его вокруг себя. Альпийская панорама мелькнула перед Сандрой, напомнив что-то детское, радостное. "Как на карусели", - подумала она, подняв на Берта благодарный взгляд.

- Спасибо, что показал мне, как надо бороться и хотеть. Это уже много...

- Я же обещал научить... - Нахмурился Берт - Научить тебя любить жизнь и не упускать возможности сделать ее... ну, как бы тебе сказать - поудобнее в эксплуатации.

- Это говорит конструктор, имеющий дело с послушными механизмами. А я, увы, не слишком благодарный материал для совершенствования... Знаешь, что сказал доктор Вальнер коллегам после моего осмотра? - "Сплошной нонсенс". Сандра засмеялась. - Надеялся, что я не пойму.

Берт нагнулся к ней, опершись руками о подлокотники:

- Вот что, Фея, быть аномалией, конечно, лестно. Но я предпочел бы увидеть тебя в следующий раз нормальной, здоровой девахой. Договорились?

Сандра усмехнулась:

- Постарайся сам не очень-то дрожать, оптимист. У тебя от напряжения даже желваки на скулах ходят.

- Да, я боюсь, Сандра! Я ни разу не трясся перед стартом. И не помню, что чувствовал накануне первого свидания. Но этот вечер я запомню! - Он победно поднял сжатый кулак, салютуя оставшейся на площадке Сандре.