Эллери Куин - Смерть африканского путешественника
Воцарилось напряженное молчание. Крейн поежился, словно от холода, и растерянно прошептал:
— Камин…
— Вот именно! — Назидательно поднял палец Эллери. — И не только он… Ваша дружная троица, словно завороженная, не могла оторваться от трупа и хладнокровно осмотреться вокруг. Я, конечно, понимаю — первый раз смерть перед глазами, это парализует сознание… Но все же порой не мешает слегка расширить свой кругозор и поинтересоваться чем-нибудь еще поблизости — это освежает мозги. Следы убийцы могут быть везде…
— Ах, следы! — спохватился вдруг Крейн. — На том предмете, за который он должен был схватиться рукой… и еще пепел в камине…
— Уолтер, я в вас не ошибся! — все более воодушевлялся Эллери. — Хотя эти два факта следовало бы связать намного раньше — и вы все избавились бы от лишней беготни. Кстати, тут мы одновременно можем решить и проблему пола преступника. Действительно, следуя вашим версиям, куда относить пуговицы и железки из камина? И потом, вы проявили непростительную невнимательность — хотя, пожалуй, этот упрек не относится к мисс Икторп, — девушка слегка воспрянула духом и коричневая глубина ее глаз подернулась благодарным блеском. — Особенно непростительную для вас, Крейн, — судя по вашим манерам, светские приемы в вашей жизни — дело обычное. Неужели вы позволяли себе хоть раз явиться без галстука?
— То есть как?.. — опешил Крейн.
— Значит — нет. Но тогда почему вас не удивило подобное намерение Спаргоу?
— А откуда нам знать… — начал было Берроуз и осекся.
— Ой, ну как же, как же, — радостно защебетала мисс Икторп. — Старик Ики вечно поднимает страшный шум, если рядом с приготовленным на вечер смокингом не лежит его любимый галстук-бабочка… А ведь среди разложенных на кровати вещей его не было… — Мисс Икторп ошеломленно оглянулась по сторонам и поймала взгляд серебряных глаз Эллери, в которых сквозило не то чтобы одобрение… но, по крайней мере, отсутствие привычного пренебрежения.
Эллери перевел взгляд на окончательно приунывших молодых людей, и это выражение сменилось на искреннее сострадание. Он решительно сказал:
— Ладно. Не буду вас больше мучить и вкратце изложу все по порядку. С первых же минут было ясно, что Спаргоу готовился к визиту — разложил на кровати костюм и принялся приводить себя в порядок. И мне сразу же бросилась в глаза странная деталь — вернее, ее странное отсутствие. Я имею в виду такую обычную принадлежность мужского туалета, как галстук-бабочка. С этой минуты его поиски не давали мне покоя. Среди груды" грязного белья на стуле его не оказалось. Пятен крови на белье — тоже, убитый снял его перед тем, как отправиться в ванную. И тут последовала загадочная находка в камине. Что еще, кроме дерева, угля и бумаги, может гореть? Правильно, ткань. А после того как я нашел пуговицы и железные детальки — явно часть какой-то застежки — мои догадки начали приобретать определенные очертания. Вспомните некую вещь, за которую схватился рукой умирающий Спаргоу и которую, по нашим предположениям, убийца захватил с собой. Захватил с собой? Рискуя обнаружить себя по дороге? Не проще ли было уничтожить ее саму или следы крови на ней как можно скорее, — например, прямо на месте? Особенно если уничтожить ее не составляет труда, а вот вынести — не в чем. Теперь спрашивается, за что инстинктивно хватается жертва насилия? За орудие защиты, а если такового под рукой не имеется — пытается защититься руками, хватаясь при этом за самого нападающего. Отсюда следует простой и ясный вывод: Спаргоу, не убитый с первого удара, пытался защищаться — вспомните слегка сдвинутый ковер — и оттолкнуть нападающего. Каким образом? В грудь, конечно. Что испачкается в таком случае? Перед рубашки и галстук… если это мужчина. Что делать убийце? Не выходить же в окровавленной одежде! Если преступник мужского пола, дело решается очень просто — надо воспользоваться одеждой жертвы, благо, она под рукой. А свою рубашку и галстук уничтожить в камине. С этой минуты мне требовалось одно — убедиться в отсутствии не только галстука, но и рубашки. Я заглянул в чемодан — беспорядок, царивший в нем, резко контрастировал с аккуратно разложенной одеждой и свидетельствовал, что здесь рылись чужие торопливые руки. К своей неописуемой радости я нашел в чемодане три повседневных галстука и при этом всего две чистые белые рубашки! Один комплект был неполон! В шкафу тоже ни рубашки, ни бабочки не оказалось. Оставалось проверить корзину для белья — ее пустота окончательно подтвердила мои подозрения. Ну конечно, убийца не воспользовался рубашкой для смокинга потому, что ни ее фасон ему не подходил, ни то, что она празднично накрахмалена. А длинные галстуки не годились по той же причине — не соответствовали фасону костюма убийцы. Значит, преступник украл рубашку и галстук, женщина же так поступить не могла. А кто всегда носит галстук-бабочку в сочетании с будничным костюмом? Ответ напрашивался сам собой — обслуживающий персонал! И тут ответ не только напрашивался сам собой, он еще и сам собой предстал перед моими глазами, как только я вышел из ванной.
Слушатели остолбенели.
— Вы помните серо-голубую униформу сотрудников отеля?
Все недоуменно закивали.
— Тогда вам понятно, почему мне бросились в глаза белая рубашка и черный галстук-бабочка на…
— Уильямсе, администраторе отеля… — растерянно прошептал Крейн.
— О, Боже! Но, значит, дело было закончено уже тогда, когда мы только начинали… — сокрушенно простонал Берроуз. — Однако стойте-ка, стойте! А почему тогда Спаргоу не открыл своей любовнице в 11.05, если он был жив и никого не ждал? И каким образом Уильяме проник в номер без ведома Спаргоу, если тот никому не открывал? И откуда Уильямсу было знать, что у Спаргоу есть этот молоток? Или он принес с собой другое оружие, рискуя быть замеченным по дороге? И…
— Хватит, хватит… — урезонил его Эллери со счастливой улыбкой педагога, сподобившегося увидеть первые самостоятельные шаги своих дорогих питомцев. Он уже полностью освоился с ролью наставника и спросила непринужденно: — Ну, кто ответит?
Короткое молчание.
— Господа! Да моего старика Ики под дверью ванной не докричаться, когда он бреется… где уж услышать стук из коридора! Вот и вся и вся разгадка… — совсем оправилась от прежнего смущения мисс Икторп.
— Что касается остального, — торопливо перебил ее Крейн, чувствуя, что инициатива вновь уплывает из мужских рук, — то у администратора всегда есть ключ. И он один знал, когда горничная совершает обход и мог подкараулить, пока удалится любовница, не вызывая при этом никаких подозрений — кто обращает внимание на вечно снующего по коридорам администратора? Вот только молоток… Он что, к Спаргоу в багаж заглядывал? А идти наобум, надеясь справиться голыми руками, — тоже не мог.
— Очень просто, — усмехнулся Эллери. — Молоток никогда не было в чемодане. С чего вдруг стал бы таскать его с собой, словно драгоценный талисман? Просто Уильяме украл егр еще во время первого пребывания Спаргоу в отеле, сохранил и после уборки номера спрятал его в комнате до прихода Спаргоу. Все это он мог проделать опять же не вызывая подозрений — мало ли куда и зачем ходит администратор! — А потом вошел, пока тот брился, и…
— Но Боже мой, что за нелепость! — упрямствовал Берроуз. — С чего вдруг Уильямсу убивать… Он что, маньяк? И вообще, это могла быть его собственная рубашка! Ну не надел он в этот день привычную униформу… в конце концов он — не рядовой сотрудник, а хозяин!
— Ах, это… — ухмыльнулся Эллери. — После вашего ухода мы с инспектором просто предложили Уильямсу раздеться. Поскольку все остальное белье убитого было приобретено в одном месте, то разумно было ожидать, что и пропавшие вещи — тоже. Так и оказалось: мы обнаружили метки — «Джонсон, Йоханнесбург, Ю.Африка» — на одежде Уильямса. Что касается мотива… Душка-Спаргоу в свое время, оказывается, увел у него жену. Мало того — он ее вскоре предательски бросил. Когда Спаргоу зарегистрировался в Фенвик-Отеле две недели назад, Уильяме узнал его и решил отомстить. В чем и призгался нам там же, над трупом своей жертвы.
Воцарилась недолгая тишина. Берроуз, как заведенный, мотал головою взад-вперед.
— Да, нам есть чему поучиться, — бормотал он. — Теперь я и сам вижу…
— Ей-Богу, мне этот курс начинает нравиться! — воскликнул Крейн.
Эллери не без самодовольства пофыркивал. Тем не менее, он обратил требовательный взгляд на мисс Икторп, словно ожидая услышать высшее похвалы всему только что рассказанному. Но оказалось, что мысли мисс Икторп уже давно витают где-то совсем далеко…
— А знаете что, — протянула она с затуманившимся карим взором, — ведь вы еще даже не спросили, как меня зовут в дружеском кругу… А вас, м-р Куин?
