Керен Певзнер - Ее последний круиз
Пресс-конференция начиналась через час после обеда, и поэтому никто не задерживался ни в зале, ни в примыкающем к нему баре. Девушки спешили в очередной раз переодеться, чтобы предстать во всем великолепии перед фотообъективами, а репортеры - приготовить эти самые объективы.
В коридоре меня догнали две девушки, Катя и Ширли:
- Валерия, вы будете делить платья и комбинации перед конкурсом?
Вот ужас! Совершенно забыла, что Гарвиц предупредил меня еще и об этом. Великолепные вечерние платья из прозрачного шифона должны были украсить девушек на заключительном этапе конкурса. Большой чемодан с нарядами принесли в мою каюту два матроса. Потому мне и выделили двухместную каюту багаж конкурсанток, оплаченный фирмой, занимал много места.
- Что вы так волнуетесь? Все получат платья, разных цветов, все будут красивыми.
- В том-то и дело, - грустно сказала Ширли, - мне совершенно не идет желтый цвет. Я бы хотела синее или сиреневое платье.
- А я - розовое, - подхватила Катя. - А если другие захотят? Особенно эта примадонна!
- Ты о ком говоришь? - спросила я.
- Неужто вы ничего не заметили? - наперебой заговорили они. - Эта Мири строит из себя! И платье себе первая выберет, а нам - что останется!
- Почему это она выберет? Платья же у меня в каюте?
- Ей Шуман все разрешает. И конкурс этот ради нее устроил. Все равно она выиграет, а нас так, для кордебалета взяли. Она же с Шуманом...
Разговор мне не понравился.
- Ладно, девочки, идите к себе, переодевайтесь, а за платья не волнуйтесь, Меня еще отсюда пока никто не увольнял. Я вспомнила слова Гарвица про "особые полномочия".
Зайдя в каюту, я со злости пнула огромный чемодан, и бросилась на койку. Вот он, гадюшник! Не зря тебе такие деньги платят, Валерия! А ты думала, красотами островов насладишься, заодно и поработаешь? Не выйдет!
Я поискала глазами по сторонам. Куда же могла подеваться папка с данными девушек и расписанием мероприятий? Без нее как без рук!
Времени ни на что не оставалось... Наскоро умывшись и накрасившись, я пошла собирать девушек.
В каюте у Линды было так накурено, что понятие "сиреневый туман" обрело свое истинное значение. Она сидела, зажав в зубах сигарету, и смотрела на стену. Больше никого в каюте не было.
- Линда, разве так можно? - укоризненно сказала я и включила кондиционер. - Ты себя не жалеешь. От этого цвет лица портится.
- У меня сейчас на цвет лица сил не хватает! - ответила она, не вынимая сигареты. - Каблук сломался на босоножках. А нога, сами видите какая. Сорок первый.
- Может быть, у девочек попросишь? У кого-нибудь наверняка есть лишняя пара, - предложила я, видя, как она ожесточенно тыкает окурком в пепельницу.
- У всех маленькие размеры, - возразила Линда - Я зашла к Мири, попросила ее босоножки. Только на конференцию, а завтра куплю или здесь в магазинчике, или когда на острова придем. У нее ведь тоже большая ступня. Так эта стерва передо мной дверь захлопнула! Не то что не пустила, а даже разговаривать не стала. Просто закрыла дверь. Подстилка начальника!
- Может, ей самой надо?
- Так бы и сказала. А то, что за манеры - дверью хлопать! - Линда вытащила следующую сигарету из пачки и нервно закурила.
- Знаешь, у меня есть босоножки. Я купила на размер больше. Очень приличные. Возьмешь? - предложила я.
- Правда? - удивилась Линда.
- Ну, да! Пойдем.
Мы вернулись ко мне в каюту, и я отдала ей свои босоножки с высокими каблуками. Линда осталась довольна:
- Обязательно отдам их вам сегодня вечером. Не сомневайтесь!
Оставив Линду, я направилась в каюту Шарон и Рики. На мой стук никто не ответил.
- Шарон, открой, пожалуйста! Это Валерия!
- Не открывают?
Сзади меня стояла Рики и грустно улыбалась.
- Как? Ты здесь? - удивилась я. - А почему не готовишься к пресс-конференции?
- Шарон попросила меня погулять немного. Да я, в общем, собралась.
Нет! Это совсем никуда не годилось! Я снова постучала.
И чуть не упала. Дверь внезапно отворилась вовнутрь, и я еле-еле удержалась на ногах.
- Я же тебя просила!.. - услышала я.
- Кого ты просила, Шарон? - как можно строже спросила я.
- А, это вы...
- Ты позволишь нам с Рики войти?
Она молча посторонилась, и мы вошли в каюту.
На застеленной кровати Шарон, между разбросанными платьями и нижними юбками сидел фоторепортер Глинский собственной персоной. Он ничуть не смутился, увидев нас.
- Валерия, дорогая! - приветствовал он меня. - Рад тебя видеть! Присаживайся.
Я чувствовала себя идиоткой. В конце концов, какого черта? Они, слава Богу, совершеннолетние, а корчить из себя моралистку совершенно не в моем стиле.
И я постаралась представить дело по-другому.
- Шарон, Рики гуляет одна в коридоре. Ты совсем не одета, готовься к пресс-конференции, до нее осталось двадцать минут. Ну, а вас, молодой человек, - я соизволила повернуться к фоторепортеру, - я попрошу выйти, чтобы девушки спокойно занялись собой.
- Да-да, Валерия, я уже исчезаю.
Он послал нам воздушный поцелуй и вышел за дверь.
Спросив, не надо ли девушкам чего-нибудь и получив отрицательный ответ, я вышла тоже.
x x x
Пресс-конференция проходила в большом зале ресторана. Столы были собраны горкой в углу, стулья расставлены рядами.
В воздухе стоял гул и треск от расчехленных футляров на липучках. Вздрагивали одинокие вспышки - фотографы готовились к съемке.
Меня заметил Гарвиц и помахал рукой.
- Валерия, как девочки? Все в порядке?
- Да вроде бы все... - еще не хватало ему рассказывать о босоножках и Глинского в каюте у девушек.
- Хорошо, хорошо, - покивал он, не слушая. - Сейчас Шуман придет, надо подготовиться.
Чего ему не хватало? На полированном длинном столе - микрофоны и изящные бутылочки с водой, папки в ярких обложках.
Внезапно шум в зале стих. Все, как по команде повернули головы. В зал вошли девушки. Семь стройных изящных фигурок. Все, как одна, в мини-юбках. Точеные ножки, как налакированные, смотрелись в лайковых колготках. Барышни улыбались изо всех сил.
Мне стало не по себе. Где Шарон? Не девка, а коктейль Молотова! Бежать через весь зал, пробираться к ее каюте? А может она вот-вот войдет? Или подождать? А что скажет Гарвиц?
Гарвиц, тем временем, беззвучно шевеля губами, пересчитывал девушек. Досчитав до конца, он поднял брови, и удивленно уставился на меня. Мне стало неловко, я поднялась с места, чтобы все же пойти искать пропавшую, но тут двери отворились, вошли двое парней из свиты Шумана, а потом, любезно пропустив Шарон перед собой, показался и сам владелец фирмы.
Засверкали блики фотоаппаратов, но стражники Шумана сделали как по команде отрицательный жест рукой, пара заняла свое место за столом, и пресс-конференция началась.
Девицы перешептывались, глядя на Шарон, сидящую рядом с Шуманом, а Мири смотрела невидящим взором перед, забыв об обязательной улыбке. Такой ее и сфотографировал Костя Блюм.
Вздрогнув от вспышки, Мири словно очнулась, и вновь роскошная улыбка засияла на ее пухлых губах.
Слово взял Гарвиц:
- Господа! Приветствую вас на нашей пресс-конференции. Сначала я представлю вам девушек, а потом расскажу о распорядке нашего круиза. Пожалуйста, познакомьтесь...
Началось официальное действие: девушки вставали, как роботы, улыбались во весь рот, и я лишь поражалась, как при таких улыбках у них оставались холодные оценивающие глаза. Скорей всего, они очень серьезно относились к действию и старались принять наиболее выигрышные позы перед непрекращающимися вспышками.
Элиэзер сообщил, что первый тур пройдет сегодня вечером, завтра нас ждет увлекательная прогулка по острову, с посещением заповедника с водопадами и горными козлами, а вечером - второй тур с вручением призов и сюрпризами для девушек и публики.
- Скажите, господин Гарвиц, каковы будут призы?
Гарвиц развел руками, будто хотел показать величину призов и ответил, улыбаясь:
- Не сомневайтесь, призы великолепны! Наша фирма никогда не экономит ни на рекламе, ни на качестве продукции. И, уверяю вас, призы будут отличного качества!
- Что получат девушки, занявшие второе и третье места?
Выражение лица председательствующего изменилось:
- К сожалению, условия конкурса таковы, что все, я повторяю, все, получит только победительница! Будет определена еще и дублерша, но ей не достанется ничего. Только в случае отказа победительницы, или выяснения особых обстоятельств, по которым ее невозможно допустить к рекламе нашей продукции, все призы, а также контракт с фирмой переходят к дублерше.
- Круто! - зашелестели в зале.
Для девушек эта новость оказалась неожиданной. Они стали переглядываться, на лице Гальи застыло удивленное выражение. Она опомнилась, встряхнула кудряшками и уставилась на Гарвица. Яэль что-то жарко зашептала на ухо Ширли, а Мири обвела зал победным взлядом.
Только Шарон не изменила позы. Она продолжала улыбаться по голливудскому стандарту, глядя прямо перед собой. По ее лицу невозможно было узнать, обеспокоена она этим сообщением или нет.
