Алёна Белозерская - Один вечер в Амстердаме
– Когда он уходит? – вяло поинтересовался Авилов.
– Несколько месяцев осталось, – усмехнулся Наумов.
– Пройдемся? – предложил Авилов. – Не могу уже смотреть на воду.
Наумов неспешно двинулся вперед.
– Сергей, скажи, не боишься, что Ирма и тебя уберет, если вдруг неумело сработаешь? Уж больно резвая девица, а в нашем деле промахи не исключены.
Авилов не ответил на вопрос, который уже много раз задавал самому себе. Но не потому, что не знал ответ, а потому, что он был слишком очевиден, чтобы произносить его вслух.
– Помнишь, как она с теми москвичами разобралась?
Авилова передернуло от воспоминаний о крови, которой был залит весь склад, где тихо расстреляли группу из семи смельчаков, имевших наглость вторгнуться в «восточный маршрут» поставки героина в город. После массового уничтожения тела сожгли вместе со складом. Операцией руководила Ирма, и прошла она так же гладко, как и любая другая, за которую та отвечала.
– Ладно, черт с ней, с бабой, – сказал Наумов. – Какая разница, что она вытворяет, если все идет по плану. Все ведь в силе?
– Если бы что-либо изменилось, меня бы здесь не было.
Они подошли к одной из многочисленных кофеен.
– Оставлю тебя здесь, – сказал Наумов. – Вижу, хочешь зайти, у меня же нет времени. Встретимся после операции. Оговорим дальнейшие действия.
– Согласен. – Авилов похлопал Наумова по плечу и направился к кафе.
У двери он обернулся, пытаясь в толпе увидеть серую курточку подполковника, но его уже не было видно. Авилов усмехнулся резвости Наумова и вошел в заведение. Где-то внутри некий голосок нашептывал ему об осторожности. Тоненькой ниточкой его опутывал страх перед возможной неудачей. Ведь если их план с Наумовым даст осечку, то Ирма лично нажмет на курок. Но если все пройдет так, как задумано, то госпожа Пейве окажется в том же положении, в которое ставила неудачников, имевших несчастье перейти ей дорогу.
Глава 3
Больше всего Ирме не хватало возможности побыть наедине с собой. В сущности, она была одиночкой, и постоянное присутствие кого-либо рядом раздражало и вносило нервозность в ее замкнутый мир. Много слов, много действий, вечное напряжение, ежесекундная мобилизация мыслей и эмоций – все это заставляло тратить много энергии. Восполнить ее помогало одиночество, пусть и короткое, но оно было жизненно необходимым. В свою квартиру она никого не пускала, даже с Войтовичем они встречались либо у него, либо в гостинице. Поэтому каждый раз, оказываясь на пороге своего дома, Ирма окуналась в атмосферу, в которой ощущалось только ее присутствие. Она давно научилась быть жадной и отказывалась делить свой мир с кем-либо. Ни цветов, ни животных в ее доме не было. В них Ирма не нуждалась, как и в остальных милых вещицах, которые непременно украшают быт каждой нормальной женщины, ориентированной на уют. Уют Ирмы выражался в тишине. Конечно, через пару часов безмолвия она, как и любой другой человек, включала музыку или телевизор, но лишь для того, чтобы еще больше почувствовать, что находится в квартире одна. Чужие голоса с экрана разлетались по пустому пространству, и иногда Ирма засыпала под их гул.
Однако в тот вечер, впервые за много лет, ей вдруг меньше всего захотелось провести ночь в одиночестве. Тем не менее от первоначального решения позвонить Войтовичу она отказалась. Подруг в Питере у нее не было, впрочем, она и не стремилась завести их. Ирме не нужны были друзья, как и семья. Во всяком случае, так она считала большую часть своей жизни и менять свое мнение по этому вопросу не собиралась. Все устраивало, но иногда щемящее чувство отсутствия в жизни чего-то главного незаметно охватывало ее, заставляя бороться с грустью и волнением. Однако Ирма очень хорошо знала себя и быстро находила средство развеять тоску. Рецепт не отличался новизной и изысканностью: немного алкоголя и неутомимое мужское тело.
Ирма быстро поняла, где проведет сегодняшнюю ночь. И главное, с кем. В одном из баров на Казанской подрабатывал барменом ее недавний знакомый. Смышленый мальчишка-пятикурсник, которого не смущала разница в возрасте в десять лет и который смотрел на нее только как на красивую женщину. Ирма вспомнила их последнюю ночь, после которой долго не могла прийти в себя, и улыбнулась. Да, такой страсти, которую показал ей Влад, она давно не встречала в мужчинах. Только в прошлой жизни, в те самые мгновения, когда мир только открывал для нее двери, она любила и горела от чувств, но все это давно угасло. Страсть ушла, лишь иногда, вспыхивая в руках мальчишки, Ирма вновь возвращалась в те дни, когда была влюблена.
Ирма неспешно приняла ванну, долго втирала крем в кожу и так же долго наносила макияж. О Войтовиче в эти мгновения она не вспоминала. Ирма провела четкую границу между их отношениями и той жизнью, в которой ему не было места. Кроме того, она не думала, что обманывает своего любовника, потому что никогда не принадлежала ему. Она вообще никому не принадлежала, только самой себе. И не считала других своей собственностью. Поэтому если бы Войтович вдруг сказал ей, что встретил ту, с которой ему будет лучше, чем с ней, не удивилась бы и не обиделась. Ревность и чувство собственности полностью отсутствовали в ней. Хотя внутренне Ирма была уверена, что лучшей женщины ему не найти, оттого и не переживала, что ее могут заменить на другую.
Включив телевизор, Ирма направилась к шкафу, чтобы выбрать подходящий для вечера наряд. Остановившись на коротком красном платье, которое делало ее еще более сексуальной, Ирма вдруг прислушалась к голосу человека, раздающемуся с экрана.
– … разработкой преступной группировки, организовавшей поставки в город героина, оперативники занимались около года. За это время сотрудникам правопорядка удалось собрать необходимую доказательную базу в отношении всех членов группы, зафиксировать распределение ролей.
Ирма подошла ближе и сделала звук громче. Удивлению ее не было предела.
– Вот сукин сын! – вырвалось у нее. – Год он Шерером занимался!
Голос тем временем продолжал:
– После проведения ряда проверочных закупок и заведения уголовных дел было принято решение о реализации накопленной информации. Сотрудники службы наркоконтроля при силовой поддержке бойцов спецназа провели операцию. В результате был изъят груз, который члены преступной группы встречали в порту. Задержаны шесть граждан, включая предполагаемого организатора незаконной деятельности…
– Неужели? – спросила у репортера Ирма.
– Преступниками было оказано яростное сопротивление. Ранены два бойца спецназа, погибла капитан полиции Татьяна Михайлова. Проводятся дальнейшие следственные мероприятия, направленные на установление каналов поступления наркотиков в Санкт-Петербург и выявление преступных связей задержанных, которые, в свою очередь, уже дают показания.
«Интересно, – подумала Ирма, выключив телевизор, – каким образом Наумов намерен опрашивать мертвецов?»
Ей было понятно, почему объявили, что ребята Шерера сотрудничают с органами. Все это делалось для того, чтобы «мелочь» подергалась и притихла на некоторое время. Но в реальности эти показательные рейды ничего не меняли. Хотя для Наумова подобная мишура была очень важна. Это давало ему возможность отчитаться перед начальством в том, что он не зря занимает высокую должность и ест свой хлеб.
Каждые несколько месяцев Авилов «сливал» Наумову какого-нибудь «крупного» наркоторговца, Наумов получал благодарности, премировался и не вмешивался в дела Войтовича и его команды. Конечно, Наумов имел свою долю от сделок, но эта сумма была ничтожной в сравнении с теми деньгами, которые уходили в руки Войтовича. И пока подполковник вел себя тихо и жадность его не зашкаливала, он продолжал быть нужным. Об этом знал и сам Наумов, поэтому не зарывался, доставал нужную информацию, когда это требовалось, предупреждал о возможной опасности и ежемесячно увеличивал размеры своего счета.
«О лаборатории не сказали ни слова», – с удовлетворением подумала Ирма. Именно так она и предполагала. В прессу ничего не просочится о взрыве в НИИ, последствия тихо ликвидируют, принесут соболезнования родственникам погибших. На этом все закончится.
Мысли ее прервал звонок. Ирма недовольно посмотрела на экран телефона. Звонил Авилов, что было весьма странным. Они не позволяли себе беспокоить друг друга во внерабочее время, только в случае непредвиденных обстоятельств.
– Слушаю, – сказала Ирма в трубку.
– Я внизу. Спустись.
Ирма быстро натянула платье, наспех надела босоножки и побежала вниз по лестнице. Тонкие кожаные ремешки больно били по лодыжкам, но она не остановилась, чтобы застегнуть их. Выбежав из подъезда, Ирма остановилась, перевела дыхание и огляделась. Метрах в десяти от нее стоял «Мерседес» Авилова.
– Что произошло? – спросила она, заглянув в салон.
