Марина Серова - Контракт с плейбоем
Уваров с беспокойством окинул взглядом царящую вокруг разруху:
— Это здесь? Может, лучше в гостиницу?
— Тебе понравится, — заверила я. — Самое то, чтобы затеряться, и прекрасный вид на Волгу из окна. А про гостиницу забудь. Выходи, приехали!
— А если все же в милицию пойти? — неуверенно спросил Уваров. Очень уж ему не хотелось идти в общежитие.
Я вытащила из багажника большую спортивную сумку со шпионскими причиндалами и с жалостью посмотрела на телезвезду:
— Андрей, ты что, думаешь, в милиции тебе бросятся на шею, зарыдают от сочувствия и сразу включат в программу по защите свидетелей? Очнись, это не Америка. У нас не Голливуд. Никому нет дела до того, что тебе угрожают. А в милиции свои процедуры. Они связаны УПК и инструкциями. На все сопли-вопли тебе скажут: «Вот когда убьют, тогда приходите». Нужны доказательства угроз, свидетели и четкий мотив.
— Да откуда этот, мать его, мотив возьмется? — не выдержал Уваров.
Я без лишних слов выволокла Андрея из салона «Фольксвагена», заперла машину и зашагала к подъезду. Волей-неволей Уварову пришлось идти за мной, так как толпа пьяных подростков неодобрительно начала коситься на появившегося в их дворе упакованного парня.
По обшарпанной лестнице мы поднялись на четвертый этаж.
— Господи, никогда бы в жизни я не приблизился к подобному месту по доброй воле, — тихо сообщил Андрей, когда я открыла дверь комнаты, которую снимала именно для подобных случаев.
— Вот потому тебя никто и не будет здесь искать. А у меня появится больше времени, чтоб вычислить тех, кто желает тебе смерти, — пояснила я.
В коридоре была обычная суета, характерная для общежитий. Кто-то постоянно шнырял мимо. В комнате напротив громко работал телевизор, сверху доносились звуки семейной ссоры. Какой-то маленький мальчик проехал мимо нас на трехколесном велосипеде. Уваров выругался и поспешил пройти в комнату. Осмотревшись, он с ходу заявил, что не останется тут надолго, даже под угрозой смерти. Включив телевизор, только укрепился в своем мнении:
— Ни один канал не показывает нормально, и нет даже кабельного. Я что тут, буду просто лежать на кушетке и плевать в потолок?! В комнате даже кондиционера нет!
— Книжки почитаешь. А кондиционер в общежитии выглядел бы очень подозрительно, — буркнула я, попутно занимаясь подключением своего ноутбука к сети. Затем я набрала на сотовом номер телефона знакомого следователя по особо важным делам. В трубке послышались гудки. Потом произошел сбой вызова, а когда я пыталась повторить набор, то неожиданно телефон в моих руках завибрировал — звонила тетя Мила. — Да, тетя, ты чего-то хотела? — мягко спросила я и получила в ответ настоящий разнос со стороны любимой родственницы.
— Женя, как ты могла! Твои друзья запихнули меня в какой-то контейнер из-под колбасы, накрыли целлофаном и везли в кузове фургона, в темноте и духоте. Я едва не задохнулась!
— Извини, так было нужно. Я боялась за твою жизнь, поэтому и организовала вывоз из ресторана таким образом. Теперь все будет хорошо. Я позвоню позже, а сейчас мне надо заняться делами.
— Ой, Женя, только осторожнее. Знаю, что у тебя за дела. — Голос тети стал печальным.
— Обещаю, что буду очень-очень осторожной, — бодро ответила я, попрощалась и вновь набрала следователя. На этот раз мне ответили. — Добрый вечер, Вячеслав Юрьевич.
— Охотникова, ты! — отозвался в трубке Земляной. — Когда ты поблизости, вечер никогда не бывает добрым. Что за перестрелки у «Русского стиля»?! — Вячеслав Юрьевич сегодня был необычайно возбужден, верно, его «взбодрило» начальство под конец рабочего дня или еще какие проблемы.
— А почему если где-то перестрелка, так я сразу виновата? — осторожно поинтересовалась я. — У вас что, есть доказательства или свидетели?
— Да есть, полно, — рявкнул Земляной, — к тому же в Тарасове не так много дамочек, которые развлекаются отстрелом всяких подонков. Я отмазал вас только по старой дружбе, но это в последний раз. Чего вы всюду лезете?
— Я не могла просто стоять и смотреть, как эти уроды, сбив человека, спокойно смываются с места преступления, — буркнула я, сделав вид, что обижена.
— Ладно, проехали, — вздохнул Земляной. — Я велел нашим прижать тех хмырей, и они написали, что огнестрельные ранения получили при неосторожном обращении с оружием, которое они везли сдавать в милицию.
— Пусть не гонят, я все видела. — Моему возмущению не было предела. — Это было преднамеренное убийство.
— У меня нет ни одного свидетеля, готового показать, что наезд был преднамеренным. Зато много народа запомнило девушку, лихо палившую по машине из пистолета, — спокойно сказал Земляной. — Да не заморачивайтесь, Евгения. Они все равно все сядут. Двое из них были в розыске, а владелец машины пойдет за наезд со смертельным исходом и наркотики, которые нашли в машине, — немного, но для срока как раз хватит. Ладно, рассказывайте, зачем звонили. Вам, верно, опять от меня что-то нужно.
— Да я, в принципе, и звонила по поводу наезда, — ответила я честно. — Хотела узнать, установили ли вы личность погибшей.
— Зачем вам? — удивился Земляной. — Обычный наезд, дело будет передано в суд в самое ближайшее время. Расследование окончено.
— Вам трудно ответить, да? — сказала я ласково, но с нажимом. — Было ли такое, чтоб я вас подводила, подставляла или приносила какие-либо неприятности?
— Ладно-ладно, не надо давить, — проворчал следователь. — Ведь знаю же, если я вам не помогу, вы все равно добьетесь своего и все раскопаете. Так что записывайте, диктую… — И после паузы, перемежающейся шелестом бумаг, заговорил вновь, медленно диктуя: — Суркова Алла Геннадьевна, возраст тридцать один год, кандидат химических наук, ведущий научный сотрудник Научно-исследовательского института промышленной экологии. Разведена, проживала по Второму Студенческому проезду, дом десять, квартира двадцать два. — Земляной продиктовал также телефоны погибшей, сотовый и домашний. Продиктовал и данные на бывшего мужа.
Я аккуратно все записала, затем спросила:
— А что известно про парней, ее убивших?
— Я предвидел этот вопрос, — весело сказал следователь. — Хозяин «Крайслера» и его дружки — мелкие уголовники. Их обычно нанимали выколачивать долги, навести шухер, запугать кого-либо. Бобков и Ольшанский находились в розыске за вымогательство и убийство. Перестарались, пытая одного коммерсанта. Третий — Данилов, отсидел пять лет за разбойное нападение и недавно освободился по УДО. Теперь ему придется вернуться и досиживать срок, плюс за наезд со смертельным, плюс за наркотики. Я же обещал, что они сядут, и они сядут.
— Сядут так сядут, — спокойно ответила я и поинтересовалась: — А где они сейчас? В тюремной больнице, наверное?
— Хм. Ну да, вы же этому поспособствовали, — хмыкнул Земляной. — Не нравятся мне что-то такие вопросы. Что вы задумали?
— Мне бы с ними переговорить, — вздохнула я. — Очень надо. Обещаю вам раскрытие громкого преступления, если поможете.
— Откуда громкое-то? — усомнился следователь. — Думаете, заговор против научных работников?
— Когда выясню конкретнее, сразу сообщу вам, — пообещала я. — Поможете организовать встречу с ними? Мы же уже делали подобное раньше.
— Ладно, будет вам встреча, — пообещал следователь. — Сейчас сделаю несколько звонков, а потом перезвоню вам и сообщу, где и когда.
— Отлично, буду ждать звонка, — обрадовалась я и отключила связь. Убрав телефон в карман, я посмотрела на клиента.
Уваров подпиливал ногти.
— Андрюша, я тут съезжу в одно место ненадолго, а ты побудь в комнате и не высовывайся. К окнам не подходи, занавески не раздвигай, на телефонные звонки не отвечай, дверь никому не открывай. Будут стучать — молчи.
— Да еще не забудь напомнить, чтоб я на ночь зубы почистил и ложился спать не позже одиннадцати, — фыркнул Уваров. — Прям как мамочка. — Подумав, он добавил, указывая на меня пилочкой: — Никогда больше не смей называть меня Андрюшей.
— Давай помалкивай, — осадила я его, перезаряжая пистолет. — Мы не в игрушки играем. Андрюшей называть не буду, но то, что я сказала насчет мер безопасности, ты должен выполнять неукоснительно.
— Хорошо, — кивнул Уваров с невеселой улыбкой. — Ты мне оставишь какое-нибудь оружие? Что, если начнут дверь ломать.
— Про дверь можешь не беспокоиться. — Порывшись в сумке, я нашла электрошокер и протянула Андрею. — Вот, возьми на крайний случай. Если начнут ломиться, сразу звони мне. Я буду недалеко отсюда и быстро приеду. На дверь у них уйдет не меньше часа. Она только на вид хлипкая. Внутри лист десятимиллиметровой стали, сверху закамуфлированный деревом. Косяк тоже стальной, а замок такой, что стандартными способами его не откроешь. Его сделали по спецзаказу. Работает совместно с пневматическим приводом засова.
