Марина Серова - Прогулка по лезвию

Как только «БМВ» завернула за угол дома, я выбежала на улицу с единственным желанием поймать какую-нибудь машину. Я имела все шансы упустить Леонова.

Тут неожиданно во двор въехала темно-зеленая «девятка», из которой выпрыгнул парень лет восемнадцати, только-только, видимо, получивший права. Я обратилась к нему. Он остановился, с любопытством разглядывая меня.

— Заработать хочешь? — спросила я, демонстрируя в свете горящего фонаря над подъездом несколько сотенных бумажек.

— Кто это нынче в России не хочет заработать, — с оптимизмом ответил он.

— Видел белую «бээмвэшку», которая сейчас выехала со двора?

— А что такое?

— Да он к другой бабе поехал, паразит, — сообщила я. — Может, посодействуешь?

Он вполне по-взрослому крякнул и предложил мне садиться. Когда мы выехали на трассу, которая в эти часы была не такой оживленной, как днем, то наткнулись на десятки красных фонарей, обозначавших габариты машин.

— Вон она, ваша «БМВ», — показал он на удаляющиеся от нас две красные точки.

— Слушай, давай лучше на ты, — предложила я.

— Хорошо.

— Так ты уверен? — переспросила я, имея в виду его определение «БМВ».

— Ну, немного разбираюсь в машинах, — ответил он, разгоняя «девятку».

Парень определил марку по габаритным огням. Не хило.

Мы мчались по заснеженной Москве следом за белой «БМВ» Леонова.

— Ты не слишком приближайся к нему, — советовала я, — он наблюдательный. Опять мне будет дома рассказывать, что ездил на работу, что у него много дел.

Парень молча кивнул головой и закурил.

— Не будешь? — спросил он, протягивая пачку.

— Нет, я не курю, — ответила я, впившись взглядом в удаляющуюся машину.

Мы ехали около двадцати минут, пока «БМВ» не свернула во двор одного из жилых домов. Поставив авто на сигнализацию, Борис вошел в подъезд.

— Ну что, все, приехали? — парень барабанил пальцами по рулевому колесу.

— Подожди, а? — попросила я, выходя из машины и рассматривая тачки, стоящие во дворе.

Если у Леонова гости, то вряд ли они пришли пешком. Я увидела парочку джипов: «Гранд Чероки» и «Ниссан». Иномарки стояли недалеко от подъезда. Запомнила номера. Затем вошла вслед за Леоновым в подъезд, остановилась и прислушалась. Лифт ушел наверх.

Дом был двенадцатиэтажным, и для того, чтобы определить, на каком этаже выйдет Леонов, мне пришлось бежать вверх. Результатом моего спринтерского забега по ступенькам стал следующий установленный факт: директор магазина «Маркиза» жил на девятом этаже в квартире, которая находилась слева от лифта.

Этого было вполне достаточно, и на сегодня я решила закончить все свои изыскания. Спустившись вниз, попросила парня отвезти меня обратно к тому месту, с которого он меня и подобрал.

Ночь я спала плохо. Все думала, размышляла, каким же образом мне через торговые точки выйти на поставщиков. Во-первых, было необходимо установить: от «Гоши» травятся люди или же не только от него. Насчет «Третьего Рима» также непонятно. Очень уж дешевое, по нынешним временам, пойло. Где его производят? Какие документы есть на этот товар.

Мне было бы интересно сейчас покопаться в бухгалтерии магазинов! Самым предсказуемым был отрицательный результат. То есть с документами было бы все в порядке: какие-нибудь левые накладные, помеченные штампами несуществующих предприятий.

Но это все гадание в третьем часу ночи. На практике же мне предстояло просто проверить крепость нервной системы заведующих магазинами. К Леонову я надеялась подобрать ключик чисто с женской стороны, а вот что касается «Русского Поля» и «Родника», здесь приходилось действовать несколько иначе.

…Я нашла его на своем «боевом посту». Николай Фомич стоял за столиком и тупо смотрел на новенький, но наверняка давно опустевший пластиковый стаканчик.

— Привет, — поздоровалась я.

— Привет, — сурово ответил Фомич, — наливай.

Я была не готова к столь радикальному повороту нашего разговора, но и сама понимала, что добиться от Фомича положительного результата можно лишь в том случае, если он придет в нормальное для него состояние, то есть удовлетворит суточную потребность в этиловом спирте.

Оглянувшись на отдел, я спросила:

— Что брать будем?

Тот сглотнул слюну и немедленно отошел от стола и направился к витрине. Он долго стоял, шевелил губами, сцепив в районе пупка пальцы, и иногда посматривал на меня.

— Ну давай «Фрегат», что ли, возьмем, — предложил он, — гулять так гулять.

— Бутылки хватит? — по-деловому справилась я.

— Хватит, — ответил он, — только вот не верю я, что спонсоры сваливаются на нас с неба, Все это за спасибо?

— Так брать или нет?

Он не мог поверить в то, что я переспрашиваю.

— Конечно, конечно, чего ты ждешь? — он был готов расцеловать мне сапоги. Я взяла ему бутылку.

— Может, снова пойдем в подъезд? — предложил он, и на его лице появилась едва заметная улыбка.

— Что, мы там откроем филиал от этого магазина? — спросила я.

Он быстренько засунул пузырь себе в карман и кивнул. Делать было нечего. Несмотря на то, что на часах не было еще и десяти утра, Николай Фомич уже успел принять немного на грудь, а теперь ему удача в моем лице предоставила возможность основательно поправить собственное здоровье, которое выходило из строя регулярно, каждое утро.

Мы вошли в уже знакомый мне подъезд, в котором жил Николай Фомич и где он не стеснялся пьянствовать. Достав из кармана все тот же грязный треснувший стаканчик, он отбулькал в него водки и с отеческой заботой предложил мне выпить.

— Нет уж, спасибо, — ответила я, — ты пей, а я воздержусь.

Он небольшими глотками влил в себя сорок граммов и расправил плечи.

— Какая тебе от меня надобность, добрая женщина? — спросил он.

Я в знак согласия кивнула головой, давая понять, что Фомич весьма понятливый мужик.

— Сейчас выпьешь полбутылки, возьмешь ее с собою, пойдешь в магазин и начнешь возмущаться, заявляя, что водка эта — совсем не водка, а какая-то сивуха.

Он вытаращил на меня глаза.

— Так это ж брехня! «Фрегат» — отличный продукт для нашего организма. И ты зря хочешь обидеть Ильиничну, эта женщина время от времени дает таким простым людям, как я, заработать. Вот разгрузим машину с водкой и получаем возможность выпить. Честно выпить, заметь. Иногда даже бывает, что ящик из утомленных рук вырывается. Тогда она позволяет нам, простым людям, слить водку из треснувших бутылок и отдает ее нам за просто так. Конечно, если много колется, то мы остаемся без зарплаты, но такое было только один раз, когда одноглазый, земля ему пухом, споткнулся и уронил ящик, который нес в руках, на тот, который стоял в подсобке. Одним махом — двадцать две бутылки! Это ж какие поминки можно было справить!

— Давай не будем отвлекаться от темы, — вернула я его к жизни. — Пойди и сделай то, что я тебя прошу, в долгу не останусь, получишь еще один корабль.

— «Фрегат», — поправил он, — получу еще один «Фрегат». Ну что ж, — он снова наполнил и лютиковый стаканчик и осушил его, — это все?

— Нет, не все. Кроме того, что ты будешь возмущаться качеством водки, пригрози вызвать милицию. — Я рассчитывала на то, что продавщица должна была запаниковать и немедленно сообщить обо всем происходящем в винно-водочном отделе заведующей, а той-то уж шум совсем не был нужен. Если же она чиста, то милиция ей не страшна.

— Бедную Софью Ильиничну и так последнее время проверками замучили, а теперь еще вот ты просишь меня сделать такое недоброе дело.

— Какими проверками?

— Да была тут уже милиция, была. И водку псе искали, так ничего и не нашли.

— Что ж, в магазине не было водки?

— Ты не поняла, они плохую водку искали, а у Ильиничны вся водка хорошая, — он улыбнулся и, отбросив церемонии, открутил пробку у бутылки и отхлебнул прямо из горла.

Я посмотрела на уровень жидкости в сосуде и попросила его прекратить возлияния.

— Остальное допьешь после того, как отработаешь.

— Экое же вы мне дело поручаете! Ну да ладно.

Дальше на все происходящее я смотрела с улицы, через стекло. Видела, как Фомич размахивал руками, что-то кричал продавщице, показывал мужикам, находящимся в магазине, начатую бутылку. Все это было бы смешно, если бы я не служила заказчиком всего этого представления.

Вскоре к разбушевавшемуся Коле вышла Слониха. Именно Слониха — женщина с роскошными телесами. Весила эта чудо-баба килограммов сто двадцать, не меньше. Она подошла к Фомичу и, видимо, попросила его прекратить весь этот дебош. Но тот не останавливался.

Заведующая рукой указала ему на дверь. Он продолжал что-то говорить, медленно отступая от женщины и продолжая размахивать перед ее носом бутылкой.

Николай Фомич вышел на улицу, огляделся по сторонам и, к своему несчастью — ведь я обещала ему еще одну бутылку водки, — никого не увидел. Это произошло потому, что я просто-напросто скрылась от него за газетным киоском, продолжая наблюдать за алкоголиком с приличного расстояния.