Анатолий Безуглов - Сигнал тревоги
- Ну вот видите, если все наведут порядок у себя дома, то и другим будет лучше.
- Верно, - согласился учитель и замолчал. Потом сказал: - Берестень мы, кажется, отстоим. А где гарантия, что завтра какой-нибудь подлец не сольет в это же озеро или в нашу речку ядовитые отходы? Если уже не сливает...
- А вы зачем? - улыбнулся я. - Голубой патруль...
- Мы, к сожалению, только констатируем. Знаете, Захар Петрович, ребята предложили проверить в городе и в округе: не сливали ли горючее еще где-нибудь.
- А что, хорошая задумка! - сказал я. - И непременно дайте знать, если обнаружите что-либо подозрительное.
- Конечно, тут же сообщим, - пообещал Бабаев.
Получилось так, что мне пришлось встретиться с директором первого автохозяйства Ершовым. К нам поступили жалобы от двух сотрудников этого предприятия на незаконное увольнение. Ракитова Ольга Павловна, помощник прокурора, которая обычно занималась этими вопросами, еще не вернулась с семинара.
Прежде чем отправиться на автобазу, я навел кое-какие справки. Выяснилось, что положение там было не блестящее. Предприятие систематически не выполняло план. Донимала текучка кадров. Казалось бы, руководство должно бороться за каждого работника. Но...
- Таких мне и даром не надо! Прогульщики и пьяницы! - закричал Ершов, когда я ему сказал о жалобщиках.
- А вы пробовали их перевоспитывать? - спросил я. - Борьба за дисциплину и порядок подразумевает не только наказание, но и работу с людьми.
- Работал, работал, Захар Петрович. Пытался по-всякому. И сколько натерпелся - одному богу известно! Хватит! Увольнение законное. Профсоюз одобрил. Коллектив поддержал. Честное слово, дышать легче стало... У меня принцип: лучше меньше, да лучше.
- Но ведь шоферов не хватает!
- Это точно, - вздохнул Ершов.
- А как же план? Надоело небось, когда склоняют...
- И это верно, - еще тяжелее вздохнул директор. - Тут, понимаете, заколдованный круг... Не выполняем план - не дают жилья, не дают новые машины. Нет жилья - как я сохраню кадры? Да и на наших драндулетах в передовые не выскочишь. Простаивает четверть парка... Вот и не задерживаются у меня люди... Читали, наверное, сказку о Золушке? Так вот я и есть Золушка. Другим пряники, а мне... - Ершов в отчаянии махнул рукой.
В профсоюзном комитете базы я убедился, что жалоба в прокуратуру не обоснованна. Решение администрации об увольнении прогульщиков законно и с профкомом согласовано.
И все же было интересно, почему на предприятии такая неблагополучная обстановка.
Мы разговорились с секретарем парторганизации Бабкиным.
- Причин много, - сказал он. - Но самая главная, считаю, Ершов - не директор. Был хорошим инженером, свой участок знал на все сто! А руководитель из него не получился.
- Мягкотелый?
- Да нет, пожалуй! Может терпеть, терпеть, а потом сорвется - только щепки летят во все стороны. Коллектив это чувствует. Нет ровного, твердого отношения, нет стабильности. Какая же тут дисциплина? И еще. Не умеет отстаивать наши интересы перед вышестоящими организациями... Работать любит. Сам вкалывает по десять - двенадцать часов и других заставляет, а порядка все нет. Ведь надо работу по-умному организовать...
- Неужели Ершов не понимает, что не справляется? - удивился я.
- Как не понимать? Даже попросил, чтобы обратно в инженеры перевели. Не отпускают. Для меня загадка - почему? Ругают то и дело, разные проверки... Вот и прокуратура нами заинтересовалась. Ваш товарищ наведывается чуть ли не каждый день... Это тоже нервирует коллектив...
"Наш товарищ", следователь Фадеев, действительно основательно занялся автобазой Ершова.
- Обстановка на предприятии весьма способствует нарушениям, - сказал мне Владимир Гордеевич. - Вы бы видели, в каком состоянии путевые листы! Черт ногу сломит. Еле-еле разобрались сообща с Орловым.
- Ну и каков улов? - поинтересовался я.
- Да вроде бы явных злоупотреблений нет...
- А скрытых?
- Тоже...
- С клиентами автобазы беседовали?
- Конечно, - кивнул следователь. - Говорят, Ершов старается не нарушать договорные обязательства.
- Как это - старается?
- Если и подводил когда, то по объективным причинам. Машины выходят из строя, не хватает водителей.
- А как насчет приписок?
- Все чин чином. Сколько наработали, столько и получают.
- Может, не хотят ссориться с Ершовым?
- Не похоже, Захар Петрович...
- С шоферами говорили? Что они думают?
- Без толку, - махнул рукой следователь. - Народ какой-то безразличный. Жалуются на низкие заработки, квартиры, мол, не светят. Многие хотят уйти, если подвернется хорошее место. Завидуют тем, кто у Лукина...
Семен Вахрамеевич Лукин был директором автохозяйства номер три. Его предприятие уже много лет прочно удерживает первое место по области. Грузный, с гладким бритым черепом и пышными казацкими усами, Семен Вахрамеевич неизменно сиживал в президиумах совещаний. Он напоминал мне одного из персонажей репинской картины "Запорожцы пишут письмо турецкому султану". Только чуба-оселедца ему не хватает...
Поговаривали, что Лукин собирается на пенсию.
- Насколько я понял, ничего конкретного у Ершова вы так и не обнаружили, - подытожил я.
- Во всяком случае, по документам. Но, знаете, интуиция... Думается, нарушители с его предприятия.
- Интуиция для следователя - дело, конечно, не последнее, - заметил я. - Однако ваш хлеб, как известно, - факты. От вашего рассказа у меня осталось какое-то двойственное впечатление... С одной стороны, вы поработали у Ершова серьезно, а с другой, сплошные "может быть", "вероятно", "думается"... Расплывчато, Владимир Гордеевич. Не обижайтесь за откровенность...
- Какая может быть обида? - вздохнул Фадеев. - Хвастаться пока действительно нечем. Я и сам чувствую - рыхло пока все. Не вытанцовывается...
- А как у Лукина?
- Любо-дорого посмотреть. Кажется, Станиславский говорил, что театр начинается с вешалки? Так и у Семена Вахрамеевича... Заходишь через проходную - сразу стенды, плакаты, на территории ни соринки... Это уже стиль. Во всем. Что дисциплина, что показатели. Работники довольны: зарплата хорошая, премии ежеквартально. Там у них гремит Герман Воронцов. Работает по методу бригадного подряда. Авторитет не только у нас в городе, но и в области. Попасть к Воронцову в бригаду - что в престижный институт! Нужны высшие баллы по всем статьям... Да вы, наверное, читали о нем в "Знамени Зорянска"?
- Как же, - кивнул я, - маяк...
Я даже вспомнил лицо Воронцова: его большой портрет, написанный художником, висел на аллее трудовой славы в городском парке...
По словам Фадеева, проверка в автохозяйстве номер три тоже не дала никаких материалов для следствия.
- Где заправляются автомашины? - спросил я.
- Те, что с бензиновыми двигателями, на автозаправочных станциях, дизельные - у себя... По этой линии также никаких зацепок.
- А знаете, Владимир Гордеевич, может быть, вам стоит копнуть с другой стороны? Помните, что рассказывал Орлов о взаимоотношениях автохозяйств с клиентами? Выясните, на каких объектах были заняты машины Ершова, а где Лукина.
- Кое-что мне известно.
- А должно быть известно все, - подчеркнул я. - Исчерпывающе! Насколько я знаю, клиенты заинтересованы в том, чтобы скрывать некоторые факты... За приписки по головке не гладят. Так что вы не ограничивайтесь объяснениями прорабов. Изучите проектно-сметную документацию. Сверьте заложенные в них объемы перевозок с фактически выполненными...
- Понимаю, - кивнул следователь. - Фиктивные тонно-километры - это излишек горючего... Да, пожалуй, вы правы. - Он улыбнулся: - Что ж, как говорил Маяковский, ради одного-единственного слова перекопаешь тонны словесной руды... Буду копать. Хотя бы ради единственного факта...
В таких небольших городах, как Зорянск, если случится где пожар, автоавария или другая беда, сразу становится известно всем. Неудивительно, что слух об аварии на шоссе неподалеку от Зорянска распространился мгновенно. Это происшествие не сходило с уст обитателей города, обрастая невероятными подробностями и домыслами.
Якобы грузовик столкнулся с рейсовым автобусом, и погибло много людей.
Я в эти дни выезжал на совещание в областную прокуратуру и, вернувшись, узнал об аварии из газеты "Знамя Зорянска". О ней сообщалось в заметке под заголовком "Спасая человеческие жизни".
На самом деле все выглядело так. Водитель самосвала ехал под уклон (я хорошо помнил это место на двадцать седьмом километре шоссе). Был гололед. То ли тормоза отказали, то ли машина стала неуправляемой на скользкой дороге, но тяжелый КрАЗ должен был врезаться в автобус с людьми, который появился у него на пути. Как рассказывают очевидцы происшествия, шофер резко отвернул руль, и машина свалилась в овраг.
Сообщалась и фамилия водителя - Николай Дорохин. В тяжелом состоянии он был доставлен в больницу. Врачи до сих пор боролись за его жизнь.
