Агата Кристи - Изумруд раджи (сборник)

Джеральд Мартин, хоть и имел хороший доход, не мог трогать сам капитал. Он мог собрать, самое большее, тысячу фунтов. Владелец просил три тысячи. Но Аликс, в душу которой запал этот дом, пришла на помощь. Ее собственный капитал легко было реализовать, так как он был в ценных бумагах. Она внесла половину стоимости на покупку дома. Так коттедж «Филомела» стал их собственностью – и Аликс ни на минуту не пожалела об этом выборе. Правда, слугам не нравилось такое сельское одиночество – так что в данный момент у них не было никаких слуг, – но Аликс, стосковавшаяся по семейной жизни, получала большое удовольствие, готовя вкусные обеды и наводя порядок в доме.

За садом, где росли великолепные цветы, ухаживал старик из деревни, который приходил два раза в неделю.

Обогнув угол дома, Аликс с удивлением увидела того самого старого садовника, работающего на клумбах. Она удивилась, так как его рабочие дни – понедельник и пятница, а сегодня была среда.

– Джордж, что вы здесь делаете? – спросила она, подходя к нему.

Старик с легким смешком выпрямился, поднося руку к полям свое потрепанной шляпы.

– Я так и думал, что вы удивитесь, мадам. Но вот в чем дело. В пятницу в поместье сквайра будет праздник, вот я себе и говорю, что ни мистер Мартин, ни его добрая леди не станут возражать, если я один раз приду в среду вместо пятницы.

– Да, все в порядке, – ответила Аликс. – Надеюсь, вы хорошо повеселитесь на празднике.

– Я тоже так думаю, – просто ответил Джордж. – Здорово наесться до отвала и знать, что не ты за это платишь… Сквайр всегда устраивает настоящее чаепитие за столами для своих арендаторов. Потом я еще подумал, мадам, что хорошо бы повидать вас перед тем, как вы уедете, чтобы узнать ваши пожелания насчет бордюров. Полагаю, вы пока не знаете, когда вернетесь обратно, мадам?

– Но я никуда не уезжаю.

Джордж уставился на нее:

– Вы завтра не едете в Лондон?

– Нет. Кто вам внушил эту мысль?

Джордж дернул головой назад и в сторону.

– Встретил вчера в деревне хозяина. Он сказал мне, что вы оба завтра уезжаете в Лондон и он не знает, когда вы вернетесь.

– Чепуха, – рассмеялась Аликс. – Наверное, вы его неправильно поняли.

Все равно она удивилась, что мог такого сказать старику Джеральд, что стало бы причиной этой странной ошибки. Поездка в Лондон? Ей никогда не хотелось возвращаться в Лондон.

– Ненавижу Лондон, – внезапно произнесла она очень резко.

– А! – миролюбиво ответил Джордж. – Верно, я что-то напутал, но все-таки он выразился вполне ясно, как мне показалось. Я рад, что вы теперь здесь поселились. Мне не по душе все эти переезды с места на место, и мне совсем не нравится Лондон. Лично мне ездить туда ни к чему. Слишком много там машин – вот в чем сейчас беда. Стоит только людям заиметь машину, как они уже не могут на месте усидеть. Мистер Эймс, который жил в этом доме, был таким приятным, спокойным джентльменом, пока не купил одну из этих штуковин. И месяца не прошло, как он продал этот дом. И вложил в него уйму денег – краны во всех спальнях, электрическое освещение и тому подобное… «Вы никогда не вернете своих денег», – говорил я ему. А он отвечал: «Но за этот дом я получу две тысячи фунтов, до последнего пенни». И точно, получил.

– Он получил три тысячи, – улыбнулась Аликс.

– Две тысячи, – повторил Джордж. – Тогда много говорили о том, сколько он запросил за дом.

– Он запросил три тысячи, правда, – возразила Аликс.

– Леди никогда не разбираются в цифрах, – не согласился с ней Джордж. – Вы меня не убедите, что мистер Эймс имел наглость посмотреть вам в лицо и громко назвать неслыханную сумму в три тысячи.

– Он не мне ее назвал, – сказала Аликс, – а моему мужу.

Джордж снова склонился над своей клумбой.

– Цена была две тысячи, – упрямо повторил он.

Аликс не стала с ним спорить. Она прошла к одной из дальних клумб и нарвала охапку цветов.

Идя со своим душистым букетом к дому, она заметила маленький темно-зеленый предмет, выглядывающий из листьев на клумбе. Молодая женщина наклонилась, подняла его и узнала карманный ежедневник своего мужа.

Аликс открыла его и стала просматривать записи с некоторой долей насмешки. Почти с самого начала их супружеской жизни она поняла, что порывистый и эмоциональный Джеральд имеет нехарактерную для таких людей склонность к аккуратности и методичности. Он настоятельно требовал соблюдать время трапез и всегда заранее планировал свой день с точностью железнодорожного расписания.

Когда она просматривала ежедневник, ее позабавила запись 14 мая: «Свадьба с Аликс в соборе Святого Петра, в 2.30».

– Большой дурачок, – прошептала Алика, листая страницы.

Внезапно она остановилась.

– «Среда, 18 июня» – о, ведь это сегодня!

На страничке этого дня аккуратным, четким почерком Джеральда было написано: «9 вечера». Больше ничего. «Что он планировал делать в девять вечера?» – удивилась Аликс. Женщина улыбнулась про себя, понимая, что, если бы это происходило в одной из тех книг, которые она так часто раньше читала, этот дневник, несомненно, содержал бы сенсационные разоблачения. Наверняка там нашлось бы имя другой женщины.

Аликс рассеянно пролистала последние страницы. Там были даты, назначенные встречи, загадочные упоминания о деловых сделках, но женское имя было только одно – ее собственное.

И все-таки, когда она сунула ежедневник в карман и пошла с цветами в дом, она чувствовала смутное беспокойство. Слова Дика Уиндифорда звучали у нее в ушах, словно он стоял рядом и твердил их: «Он совершенно чужой для тебя человек. Ты о нем ничего не знаешь».

Это правда. Что она о нем знает? В конце концов, Джеральду сорок лет. За сорок лет в его жизни должны были быть женщины…

Аликс нетерпеливо одернула себя. Она не должна поддаваться таким мыслям. Ей следует обдумать более насущную проблему. Должна ли она рассказать мужу о том, что Дик Уиндифорд звонил ей?

Следует учесть возможность, что Джеральд мог уже встретить его в деревне. Но в этом случае он наверняка скажет ей об этом, когда вернется, и ей не придется принимать решение. В противном случае – что? Аликс явственно ощущала, что ей не хочется ничего ему об этом не говорить.

Если она ему скажет, он наверняка предложит пригласить Дика Уиндифорда к ним в коттедж. Тогда ей придется объяснить, что Дик сам предложил прийти к ним, а она придумала предлог, чтобы ему отказать. А когда он спросит ее, почему она это сделала, что она может сказать? Рассказать ему свой сон? Но он только посмеется или, еще хуже, поймет, что она придает сну слишком большое значение, а это вовсе не так.

В конце концов, стыдясь самой себя, Аликс решила ничего не говорить. Это была первая тайна, которая появилась у нее от мужа, и ее мучила совесть.

Когда Аликс услышала, что Джеральд вернулся из деревни, перед самым ленчем, она поспешила на кухню и сделала вид, будто занята приготовлением еды, чтобы скрыть замешательство.

Ей сразу же стало ясно, что Джеральд не видел Дика Уиндифорда. Она почувствовала одновременно облегчение и смущение. Теперь ей точно придется скрыть от него звонок Дика.

Только после простого ужина, когда они сидели в гостиной, обставленной дубовой мебелью, с настежь открытыми окнами, чтобы впустить теплый вечерний воздух, насыщенный ароматом розовато-лиловых и белых левкоев, Аликс вспомнила о карманном ежедневнике.

– Вот это то, чем ты поливал цветы, – сказала она и бросила его ему на колени.

– Уронил за бордюр клумбы, да?

– Да, и теперь я знаю все твои тайны.

– Невиновен, – сказал Джеральд, качая головой.

– А как насчет любовного свидания, которое назначено на девять часов сегодняшнего вечера?

– О, это… – Казалось, он на секунду смутился, потом улыбнулся, словно его что-то особенно позабавило. – Это свидание с особенной, очень милой девушкой, Аликс. У нее каштановые волосы и голубые глаза, и она очень похожа на тебя.

– Я не поняла, – сказала Аликс с напускной суровостью. – Ты увиливаешь от ответа.

– Ничего подобного. Собственно говоря, это напоминание о том, что я собирался проявить сегодня вечером несколько негативов, и я хочу, чтобы ты мне помогла.

Джеральд Мартин был страстным любителем фотографии. У него была немного старомодная камера, но с отличными линзами, и он сам проявлял свои снимки в маленьком погребе, в котором устроил темную комнату.

– И это нужно непременно сделать ровно в девять часов, – подразнила его Аликс.

Джеральд казался немного раздосадованным.

– Дорогая девочка, – произнес он с легким раздражением в голосе, – всегда следует планировать свои действия на какое-то определенное время. Тогда добьешься успеха в работе.