Никита Филатов - Танец с саблями
- Надо же, как мальчишку! - покачал он головой.
- Бывает... - в голосе старшего послышались нотки явного облегчения. Вещички позволите?
- Конечно.
Стоявший справа протянул руку к ремешку сумки...
Ему и достался первый удар. Выброшенный снизу вверх локоть впечатался в челюсть, и тут же коротким тычком ладони "корреспондент" достал неприкрытое горло старшего. Тот даже не успел убрать удостоверение.
- Стой... Стоять! - оказавшийся на пути крепыш попытался загородить собой ведущую наверх лестницу.
Видимо, от неожиданности он забыл все положенные по уставу команды, и теперь, вместо того, чтобы защитить себя, возился с застрявшим в кобуре пистолетом:
- Назад!
Случайные прохожие вели себя по-разному: кто-то дисциплинированно вжался в стены, кто-то наоборот, замер посреди прохода.
И то, и другое было на руку убегавшему:
- Грабят! Банди-иты!
- Милиция!
Суматоха в подземнои переходе никак не отразилась на жизни московской улицы - в несколько рядов катили навстречу друг другу вереницы машин, подмигивала реклама и толстая тетка в дождевике уже закончила раскладывать на специальном столике вечерние газеты.
- Стой, стрелять буду! - заорали снизу, но человек с сумкой уже перемахнул через металлическое ограждение и оказался на проезжей части. Скрип тормозов... яростные гудки... Кто-то, кажется, не успел среагировать, и на асфальт посыпались цветные осколки разбитых автомобильных фар.
Чудом уворачиваясь из-под колес, он выбрался на противоположную сторону. Обернулся: сзади, почти не отставая бежали по меньшей мере двое.
- Ох ты! - И здесь какие-то типы в штатском уже выскакивали из серой "волги". Может быть, они и не имели прямого отношения к происходящему, но судьбу искушать не хотелось.
Участок улицы впереди представлял собой кое-где оклеенную афишами серую череду бетонных секций - в центре столицы постоянно что-то строили или ремонтировали, поэтому заборы давно уже стали неотьемлимой частью городского пейзажа. "Корреспондент" не раздумывая дернул на себя некое подобие калитки... Запор не поддался.
Последнее, что человек успел подумать - что очень это как-то не по-милицейски, бить живого ещё человека ножом... В спину... Насмерть.
... Дорожная пробка рассосалась быстро, и привычные ко всяческим криминальным разборкам москвичи без особого любопытства проходили мимо лежащего на заплеванном тротуаре человека.
* * *
- Слушай, а она-то здесь при чем? Что она тебе сделала?
- Все равно убью, с-суки... Не шевелись!
- Да я и не шевелюсь. Качает просто.
Пистолет Макарова, калибр девять миллиметров.
Это очень много, когда ствол почти упирается в переносицу - и патрон уже в патроннике.
При такой дистанции не промахнешься...
- Что, мусор - страшно?
- Страшно, - кивнул Владимир Александрович. - А тебе?
- Заткнись.
С Ладоги потянуло утренней сыростью - солнце выкатилось из-за горизонта, но туман ещё слизывал очертания берегов.
- Может, отпустишь все-таки бабу?
- Пош-шел ты...
- Да я бы пошел! Но - служба.
Качка заметно усилилась. Огромный белый теплоход не спеша разворачивало лагом к волне.
- Чего дрожишь-то?
- Простудимся все, вот увидишь!
- Дурак ты, мусор...
Женщина пошевелилась и застонала.
- Смотри, ей плохо совсем.
- Всем нам х..во! - в голосе человека напротив не слышалось злобы, только усталость и ожидание:
- Скоро там твои?
- А я откуда знаю!
- Смотри! Первая пуля ей, вторая - тебе.
- Договорились же... Сколько можно об одном и том же!
Прямо над головой с неожиданным шелестом разрезала воздух крупная чайка.
- Падла! - пистолет дернулся вслед за ней, но почти сразу же вернулся обратно.
- Господи, ты только не пальни сдуру...
Вообще, со стороны все трое смотрелись достаточно дико: майор Владимир Александрович Виноградов, мужчина в разорванной белой футболке и полуголая женщина у него на коленях.
Мелко завибрировала палуба - капитан, очевидно, все-таки решил подработать двигателем. Под кормой с утробным шумом вспенилась вода.
- Чего это?
- Все в порядке... А то снесет нас на камни, к чертовой матери.
Волнение было приличное - пустынное озеро до самого горизонта покрылось белесыми росчерками пенных гребней. Ветер срывал их, и мелкие брызги долетали даже сюда, на шлюпочную палубу.
- Ты плавать-то умеешь?
Сидящего напротив снова начало тошнить: похмелье - страшная штука, а ещё когда укачивает...
- Да ты белый весь! Может, пивка попросить?
Мужчина опасно ощерился:
- Скажу - принесешь!
- Принесу, - кивнул Владимир Александрович. Он и сам бы сейчас чего-нибудь выпил.
- Лежать!
Виноградов вздрогнул - женщина, о которой оба на некоторое время забыли, пришла в себя. Открыла глаза, шевельнула разбитыми в кровь губами...
- Лежать, сука! - ствол пистолета с силой вмялся в щеку. Женщина застыла, не отрывая от держащего её человека наполненный ужасом взгляд.
- Слушай, она по-русски не понимает...
- Все она понимает.
В общем-то, действительно - вполне можно было обойтись без переводчика. Ситуация яснее ясного.
- Отпустил бы иностранку? Я же остаюсь.
- Надоело...
В этот момент за спиною майора противно и громко завыла лебедка. Затянувшийся металлический звук в конце концов заставил Владимира Александровича нервно передернуть плечами:
- Вот и дождались.
Теперь будь что будет, а от него уже практически ничего не зависело.
Кто-то хрипло откашлялся в мегафон:
- Все готово! Номер два-одиннадцать, правый борт...
- Слышал? Как обещали.
- Ну, падлы, смотрите! Если что-то не так...
- Что ты все обзываешься... - Виноградов медленно, стараясь не делать резких движений, встал и потянулся. От долгого и почти неподвижного сидения ныла спина, ноги казались облитыми чем-то тяжелым и вязким. - Ну?
- Иди вперед.
Владимир Александрович закончил массировать шею и направился к трапу. В принципе, последовательность действий каждого была согласована давным-давно... ещё ночью.
- Осторожней, ступеньки скользкие.
- О себе подумай!
Не было нужды оборачиваться, чтобы представить: вот тот, кто сзади, перехватывает поудобнее судорожно напрягшееся женское тело... встает... не убирая оружия и прикрываясь полуживым от кошмара щитом делает первый шаг...
- Я о себе и забочусь. А то ещё пальнешь случайно! - Виноградов ответил, чтобы только заполнить пространство вокруг привычными звуками. - Я не быстро иду?
- Двигай... - голос был напряженный, одышливый, но без намека на истерику.
Трап показался довольно крутым - многочисленные заклепки, грязно-салатная краска... Ладонь то и дело проскальзывала по влажному дереву поручней. Закончив подьем, Владимир Александрович помешкал, пытаясь не наступить на пятно под ногами: как раз на этом месте получил свои две пули маленький рыжий боец со смешной фамилией.
- Чего встал?
- Все в порядке... - теплоход выглядел мертвым и всеми покинутым. Что, разумеется, было всего лишь профессионально организованной иллюзией.
За каждым шагом, за каждым движением странноватой процессии наблюдали десятки глаз. Люди в рубке. Те, кто готовил катер. Снайперы Головина...
Развязки ждали и члены экипажа, и автоматчики, притаившиеся вокруг, и те, кто валялся сейчас, скованный наручниками, в лужах собственной крови и испражнений.
А где-то по каютам ведь были ещё измученные бессонной ночью пассажиры...
Справа, за выкрашенными белой краской леерами, показывала характер Ладога - с высоты второй палубы волны казались не такими уж и высокими, но теплоход ощутимо переваливало с борта на борт. Очевидно, в этом просматривался какой-то глубокий тактический смысл, но теперь замутило и Виноградова.
- Стой!
Владимир Александрович замер. Потом медленно обернулся.
- Стой... - шедший сзади мужчина больше всего походил на покойника бледный до зеленоватости, с каплями пота на лбу. Впрочем, и женщина выглядела не лучше.
- Укачало? - прямо напротив того места, где они теперь находились, темнела развороченным проемом окна каюта-"люкс". Это был не иллюминатор, а именно окно - большое, прямоугольное, с толстым немецким стеклом... точнее, с тем, что от этого стекла осталось. Прошедшей ночью Виноградов собственными глазами видел, как от удара кованым сапогом летели в разные стороны осколки.
- Где этот твой катер? Ну! - майор скорее догадался, чем расслышал, о чем спрашивает мужчина.
- Вон... висит.
Говоря языком романтической прозы, те знания, которые некогда получил Владимир Александрович в стенах Высшей мореходки, давно уже подернулись дымкой прошедших лет. Теперь он вряд ли вспомнил бы, в чем отличие эхолота от полуюта - и постоянно путался откуда и куда дует ветер в циклоне... Но! Даже сейчас бывший курсант-"макаровец", а ныне потертый жизненными обстоятельствами милицейский майор с первого взгляда понял - требования человека с оружием никто выполнять не собирается.
