Марина Серова - Пустячок с десятью нулями
Капитан показал на маленький столик в углу, с лампой под желтым абажуром.
— А может, нарочно поставил, чтобы подальше от глаз, — предположил обнаруживший орудие убийства.
— Да нет! — не согласился с ним Гарик. — Спрятать он это мог бы и похитрее. Скорее всего, сам по себе он человек далеко не маленьких размеров. Ему легче было поставить это сюда, чем нагибаться к столу. Да и силы, и нервов у него, слава богу, хватает, не занимать.
— Проходил тут мужчина, высокий такой, я еще внимание на него обратила. Было в нем что-то такое очень странное, — вспомнила я.
— А что за мужчина? — спросил тот, кого звали Колей.
— Высокий, худой, носатый. Нос у него большой. Довольно молодой человек — лет тридцать или около того. Так странно все время озирался из стороны в сторону.
— Где ты его видела? — спросил Папазян.
— Здесь, во дворе. Я подходила, а он мне навстречу из подъезда.
— А что еще ты запомнила? Во что он был одет? Может быть, приметы какие особые? — явно оживился Гарик.
— На нем была светлая ветровка, белая. Или, скорее сказать — грязно-белая. Будто застиранная. Рубашка светло-голубая. Брюки темные. А вот обувь я не запомнила.
— Ну ладно, хорошо, — Папазян вздохнул, а я была благодарна, что он не стал высказывать своих дурацких шуток типа, что я обращаю внимание на всех подряд мужчин. Похоже, Гарик полностью окунулся в свалившееся на его голову благодаря мне дело. Ну и слава богу!
— Да, у него еще шрам над глазом, — услужливо подсказала я. — Вот тут, — я показала рукой, используя для пущей ясности свой лоб как наглядное пособие. — Маленький, но глубокий.
— Ну, это уже фоторобот, товарищ капитан, — удовлетворенно произнес Коля, обращаясь к Папазяну.
— Так глаз же — алмаз! — произнес с гордостью за меня Папазян. — Да, кстати, а записная книжка где? Ты все-таки мне ее отдай.
Я полезла в сумочку и, чего уж там греха таить, нехотя извлекла из нее коричневую записную книжку Герасименко. Мои движения как бы говорили Гарику: «Ну, до чего же ты бываешь мелочным!»
— Вот, — в моем голосе слышались еле заметные обида и раздражение. Хотя зачем, в сущности, мне теперь эта книжка?
Страж порядка взял книжку и, согнув странички, быстренько перелистал их, придерживая пальцем правой руки.
— Ну вот, теперь есть что почитать, — удовлетворенно произнес он, впечатленный обилием информации. — Да, и вот еще что, давай-ка пройдем на кухню. Мне нужно тебе кое-что сказать наедине.
Я пожала плечами и направилась в сторону кухни. Когда мы остались вдвоем, Папазян, немного смущаясь и потирая руки, сказал:
— У меня к тебе будет нижайшая просьба. Раз уж ты подкинула мне это дело накануне отпуска… Теперь уж никуда не денешься, но…
— А если короче, Гарик, — прервала я мямленье капитана.
— В общем, ты в это дело не лезь! — выдохнул Папазян.
— О чем ты? — Я как могла округлила свои зеленые глаза. — С какой это стати я начну заниматься делом, которое не имеет ко мне никакого отношения?
— Так уж и никакого! — всплеснул руками Гарик. — А кто нас вообще сюда вызвал?
— Слушай, я думаю, ты все же на меня сердишься, — сама начала злиться я. — Ты же знаешь, что я работаю по заказу клиента. А расследовать смерть Герасименко меня никто не нанимал! Так что оставь свои предупреждения, они мне совершенно непонятны! Или ты надеешься, самостоятельно раскрыв это дело, получить к отпускным еще и премию? А может, и майорские погоны? — фыркнула я.
— Ладно, ладно, — махнул рукой Гарик. — На что я надеюсь, мое дело. Тебя же мои заботы не волнуют! — Папазян не отказал себе в удовольствии вновь намекнуть на мои черствость и холодность. — Кстати, ты не знаешь случайно, куда вчера уехала жена убитого?
Я пожала плечами:
— К матери. Он мне сам об этом сказал…
— А где она живет, не знаешь?
— Нет, вот этим не интересовалась, — усмехнулась я. — Думаю, что тебе несложно будет это выяснить. И вообще, если уж это твое дело, так и расследуй сам! К чему тебе моя помощь?
Глава 2
Прошло два дня с того момента, как мне довелось стать свидетельницей убийства. Я успела уже пару раз пообщаться с работниками уголовного розыска, задававшими мне одни и те же уточняющие вопросы — Папазян неожиданно уехал в командировку в Москву, препоручив дело об убийстве Герасименко своим коллегам. Все они не были знакомы со мной и не знали моих способностей в частном сыске. А Папазян, скорее всего, нарочно не стал их об этом информировать. Они вели себя, по моему мнению, порой не очень профессионально, задавая много лишних вопросов. Но я честно выполнила свой долг и ответила на все.
В общем-то, дело Герасименко я могла считать для себя законченным. Через месяцок просто позвоню Папазяну и поинтересуюсь, кто же все-таки угробил Валерия Васильевича, раньше Гарик все равно не раскроет это убийство. Своего дела у меня на данный момент не было, и я начала подумывать о том, чтобы укатить на пару недель куда-нибудь к морю и вкусить наконец прелести лета в полном объеме. Так бы я, скорее всего, и поступила, если бы не телефонный звонок, раздавшийся в моей квартире через три дня после убийства Герасименко. Было уже достаточно поздно, и я собиралась вскоре лечь спать, так что даже раздумывала, брать трубку или нет. И все-таки решилась ответить.
— Добрый вечер, я могу поговорить с Татьяной Александровной? — Глубокий мужской голос показался мне знакомым.
— Я слушаю, — коротко отозвалась я.
— Стекольников Владимир Алексеевич беспокоит, — представился мужчина.
В доли секунд пронеслись воспоминания в моей голове. Записная книжка Герасименко, открытая мною страница и фамилия Стекольников… Именно этому человеку позвонила я, когда пыталась узнать, как мне вернуть книжку владельцу, именно этот человек и подсказал мне координаты еще живого тогда Герасименко. И вот теперь он сам звонит мне.
— Слушаю вас, Владимир Алексеевич, — повторила я, ломая голову, что же ему понадобилось.
— Татьяна Александровна, не буду ходить вокруг да около. Одним словом, мне известно, что вы частный детектив. И в этой связи хочу предложить вам раскрыть одно дело.
— Уж не убийство ли Валерия Васильевича? — подняла я брови.
Стекольников замялся.
— Не совсем так, — наконец ответил он. — Но… Одним словом, по телефону это лучше не обсуждать. Вы разрешите мне подъехать к вам прямо сейчас?
— Ну хорошо, — согласилась я, продолжая недоумевать, как Стекольникову стало известно обо мне. — Вы и адрес мой знаете?
— Знаю, — окончательно обескуражил меня Владимир Алексеевич. — Так что ждите, через пятнадцать минут я буду у вас. Я буду один, — уточнил он.
До приезда Стекольникова я успела выпить кофе и погадать на костях.
33+20+6 — Вскоре вы успешно завершите крайне утомительную работу, результатами которой для Вас будут почет и уважение. Вот что они мне сказали.
Что ж, это означает, скорее всего, что Стекольников собирается подкинуть мне трудную работенку. Но «почет и уважение», которые я заслужу в итоге, наталкивают на решение согласиться ее выполнить. Впрочем, не стоит спешить с выводами, посмотрим вначале, что же конкретно предложит мне Владимир Алексеевич. Кстати, я даже не знаю, кто он такой и какое отношение имеет к Герасименко. Хотя это я очень скоро выясню.
Стекольников оказался высоким, крупным мужчиной лет сорока. Несмотря на чуть располневшую фигуру, он еще был довольно привлекательным, следящим за собой мужчиной. Весь его вид был исключительно деловым, даже несколько напыщенным. Стекольников с порога задал официальный тон, и я его приняла.
— Уважаемая Татьяна Александровна, дело в том, что у меня произошла… одна неприятность, — начал он и вопросительно посмотрел на меня.
Я, не понимая еще, в чем дело, молча ждала продолжения. Стекольников прокашлялся.
— Дело очень деликатное, — он снова посмотрел на меня.
— Я поняла, — кивнула я. — Только давайте все же сначала пройдем в комнату, и я сама задам вам несколько вопросов, а потом уже вы расскажете мне о вашем деликатном деле.
— Хорошо, — через секунду выдохнул Стекольников, проходя за мной в комнату и устраиваясь в кресле. Я любезно предложила кофе, он отказался, а я налила себе еще одну чашечку.
— Для начала все-таки скажите: как вы узнали обо мне? — спросила я.
Стекольников вздохнул.
— Все очень просто, — принялся объяснять он. — У меня на телефоне стоит определитель. Так что ваш номер мне стал известен еще пару дней назад, когда вы позвонили по поводу Герасименко. Но тогда я не обратил на него особого внимания. И вдруг в тот же день я узнаю о смерти Валерия — позвонили из милиции…
«Гарик постарался, — подумала я. — Имея на руках записную книжку Герасименко, он, конечно же, обзвонил всех, кто там указан. Что ж, наверное, правильный ход».
