Виктор Леденев - Вьетнамский коктейль
Сашка засек вьетнамцев первым, опередив их командира, секунд на пять, еще через полсекунды в его руке оказалась ярко-голубая косынка, своеобразный пароль. Стволы с обеих сторон медленно опустились, и мы отправились к вьетнамской временной базе. Обнаружить вход в нее можно разве что, провалившись в отверстие диаметром сантиметров пятьдесят. Мы втиснулись в кромешную тьму подземелья. Тогда один из вьетнамцев закрыл вход крышкой, наверху которой, как ни в чем, ни бывало, росла самая обыкновенная трава.
В сырой подземной пещере величиной чуть больше коммунальной кухни на корточках сидели вьетнамцы - как выяснилось, они уже четверо суток сидели здесь, не высовывая носа. Это были профессионалы своего дела - Ханой не пожалел для нас лучших рейнджеров из пресловутой Первой спец бригады. Мы были наслышаны об их операциях и искренне радовались, что придется действовать действительно с профессионалами, а не вчерашними крестьянами, только недавно получившими автоматы. У этих ребят было даже собственное прозвище - "летучие мыши". Их способности уходить от преследования после операции стали просто легендарным, только вот запах, царивший в пещере, вызывал рвоту - пахло мочой и экскрементами. Вальку вытошнило, чуть ли не на самого командира, и валькина блевотина добавила новые нюансы к имеющимся запахам.
Сашка с главным вьетнамцем при свете фонарика что-то горячо обсуждали. Вьетнамец прилично шпарил по-русски - даром, что ли учился в нашем училище, а то и в академии. Мы мужественно привыкали к запахам и с удивлением обнаружили, что и к этому можно привыкнуть. Затем и мы присоединились к Сашке. У вьетнамцев разведка была поставлена отлично: на карте были нанесены все постоянные и передвижные огневые точки, количество и тип оружия на каждой, точное число охраны, полный список состава базы, включая американцев-пилотов и техников. Был точный график смены караула и контрольных проверок. Был даже подробный план казармы, где все свободные от полетов и вахты пилоты отдыхали, Короче, было все, что мог бы пожелать командир группы, желающий эту базу уничтожить. Но задачка у нас была посложнее - нам нужен был не обгоревший остов вертолета, а полностью целехонький со всеми его ракетами, пулеметами и радарами.
Сигнальная система вокруг базы была электронной, хотя и не очень сложной, вроде той, что применяют наши "погранцы" на границах "железного занавеса". Словом тронь или разорви контакт в каком-нибудь месте - взвоет сирена, пульт укажет с точностью до метра, где это произошло. В общем, детский сад, но это и понятно - база являлась резервной и постоянного участия ни в каких действиях не принимала - нечто вроде скорой помощи, когда рядом нет настоящего врача. Но система не давала возможности проникнуть на базу незаметно, пульт управления наверняка в здании, а до него надо еще добраться...
Оставалось одно - отвлекающий маневр и его должны были вьетнамцы. И принять бой со всей охраной базы, так что шансов уцелеть у них практически не было. У нас же их не было совсем. Они погибнут за свое правое дело Ленина, Сталина и Хо-Ши-Мина, а вот нам гибнуть за их правое дело вовсе и не хотелось, но у нас был приказ и все. На этом все сомнения и дискуссии убирались прочь.
В системе огневой защиты база была одна малюсенькая оплошность, и мы хотели ее использовать. Две из сторожевых вышек находились по разные стороны небольшого холма и вполне могли помочь друг другу огнем, однако третья отстояла от этих двух метров на 200, и этот самый холмик создавал мертвую зону для ее пулеметов. Тут нам и придется прорываться на территорию база, пока вьетнамцы будут имитировать нападение в другом конце аэродрома.
Короче, план не отличался ничем оригинальным и был прост, как грабли. Единственная трудность состояла в том, чтобы убедить вьетнамцев не бить по вертолетам. Они были весьма удивлены - налет на базу, а вертолеты беречь? Не знаю, что уж там им растолковывал их командир, но, судя по всему, убедил их. Потом наступила наша очередь, обсудить дела наши невеселы. От линии защиты до казармы было примерно 100 метров и столько же от казармы до вертолетов. Одна из "Хью Кобр" оказалась ближайшей, затем два "Хока" и еще две "Кобры". Стометровку я бегал за 13 секунд. Не мировой рекорд, но для прицельной стрельбы не очень удачная мишень.
Понедельник, 3 часа утра
вспомогательная база вертолетов армии США.
Согласно писателю Ефремову - час Быка, наилучшее время для плохих дел. Ну а наше дело назвать хорошим можно было только с большой натяжкой и то только с точки зрения марксизма-ленинизма. Пока мы по очереди протискивались через дыру, именуемую входом в убежище, было уже светловато. В ход быстро пошли тюбики с краской и скоро мы стали похожи на племя команчей, выступивших на тропу войны, а вьетнамцы после недельной отсидки в своей норе были достаточно грязными и без маскировки. Рюкзаки мы оставили в кустах возле убежищ и быстро разобрали портативные рации - единственная связь между группами, быстренько проверили на прием и вырубили до самых крайних случаев.
Сашка поднял вверх обе руки с растопыренными пальцами: "Идем все". Разговаривать и обсуждать что-либо времени уже не было. Оставалось действовать. Вьетнамцы скоро свернули в сторону, на их лицах нельзя было увидеть и намека, что идут они почти наверняка без надежды вернуться - их задача продержаться, как можно дольше, прежде чем их успеют ухлопать. Наши жизни тоже были сейчас в их руках, оставалось надеяться только на этих маленьких солдат с "калашами" и гранатометами.
Мы, проклиная всякую грязь на свете, подползли к самой линии ограждения. Вот она - тронь и через полминуты ты уже будешь не человеком, а трупом. Наконец ударили гранатометы. Одна мина абсолютно точно накрыла ближнюю от нас точку, вторая попала в основание, но точка не повалилась, а продолжала косо стоять и ответила длинной очередью из М-60. Но работал только один пулемет и не в нашу сторону. Ждать, пока вьетнамцы окончательно заткнут ему глотку, было нечего и в мы вчетвером, пригибаясь за маленьким пригорком, рванули к охранной линии. Удар ножа и... ничего, вьетнамцы успели ее повредить, а эта система дважды не срабатывала. Пилоту мы оставили автомат и приказали не высовываться и в бой не ввязываться, появиться, если только сами не вызовем его по рации. Итак, у нас осталось два "калаша" и "драгунка" с оптикой для прикрытия. Ничего, жить можно. Справа, со стороны вьетнамцев пальба разгорелась нешуточная, видимо подоспели мобильные патрули. Мы выжидали, чтобы как можно патрулей ввязались в эту драку. Палили все, даже с дальних концов аэродрома без всякого успеха - палили, чтобы спрятать страх. Утробно ухнул еще раз гранатомет, и вторая ближняя точка превратилась в кучу горящих обломков. Теперь у вьетнамцев была еще более сложная задача - укрепиться на месте бывших огневых и прикрывать наш бросок к казармам. Удивительно было то, что из казармы никто не выскочил, чтобы ввязаться в эту заваруху. Или пилоты слишком ценили свою жизнь, чтобы подвергать ее опасностям, не имеющим отношения к их профессии, или решили забаррикадироваться и превратить казарму в опорный огневой пункт.
Ждать было больше нечего, справа бой был в самом разгаре и на нас никто не обратил внимания. Ни одной очереди в нашу сторону не последовало, то ли их сбила с панталыку наша американская форма, то ли они решили, что пилоты тоже решили поупражняться в стрельбе, но до казармы мы добрались безо всяких приключений. Еще ранее было условленно, что минимум два пилота должны быть живыми и без единой серьезной царапины - фонарь под глазом или свернутая челюсть в эти ограничения не входили. Из казармы никто не высовывался, и оттуда не было ни одного выстрела, хотя бы для острастки. Сашка опробовал дверь плечом - заперта надежно. Он махнул мне рукой. Как ни удивительно, но нас пока не обнаружили и лишь изредка шальные пули взвизгивали над головой. Но такое везение не могло быть долгим...
Я быстро прикрепил кусок пластиковой взрывчатки С5 в районе замка, воткнул детонатор и оставил минимальный кусок шнура - времени не было. Взрыв прогремел не слишком громко на фоне пальбы, и дверь была раскрыта нараспашку. Заходите, пожалуйста, дорогие гости.
Но распахнутая дверь, окутанная пылью и дымом, привлекла внимание со сторожевой вышки. Пулеметчик прекратил бессмысленную стрельбу по вьетнамцам и целиком переключился на нас, хотя расстояние было далековато для точной стрельбы, но и парень за пулеметом знал свое дело. Первая очередь хлестнула по земле метрах в десяти, и это не радовало, вторая прошла чуть выше (пулеметчик выбирал прицел). Следующая, по логике должна была накрыть нас, и выбор был один - врываться в казарму, где тоже могла нас встретить очередь из М-16. И она грохнула довольно точно - Женьке разнесло голову, и брызги крови и мозгов ударили мне в лицо. А второй выстрел янки сделать уже не успел - около моего уха громыхнула Валеркина "драгунка", а он очень редко промахивался, и на этот раз тоже.
