Уильям Рихтер - Очи черные
Валли сошла у Портового управления и направилась к «Дому гармонии», центру помощи бездомным подросткам на 41-й улице. Она сразу прошла в женскую туалетную комнату – безликое, почти индустриального вида помещение – и записалась в душ. Ей выдали чистое полотенце и ключ от отдельной пластиковой душевой кабинки, довольно чистой, но с пятнами ржавчины, образовавшимися за годы непрерывного использования. Тесная кабинка воняла чистящими средствами, с помощью которых персонал «Дома гармонии» каждую ночь боролся с грязью. Валли быстро разделась и шагнула под сильную горячую струю воды, пар стремительно заполнил кабинку. Девушка намылилась и ополоснулась, представляя себе, как хот-догово-луковая вонь изо рта Панамы смывается с нее и утекает в канализацию. Закончив мыться, она постояла еще под горячим душем, не двигаясь и просто наслаждаясь теплом, пока не сработал таймер на шесть минут и вода не отключилась.
Валли вытерлась, достала из сумки чистое белье и оделась. Подойдя к ряду общих раковин на длинной стойке из стеклопластика, Валли встала рядом с несколькими другими девушками примерно ее возраста, чистящими зубы выданными им в «Доме гармонии» зубными щетками и накладывающими макияж перед металлическими зеркалами с нацарапанными на них граффити: «Рико уважает Джоани», «МС13», «Сандра сволочь». На стенах были закреплены контейнеры с бесплатными тампонами, девушки брали их горстями и складывали в сумки. Из одной туалетной кабинки доносился тихий плач. Никто не обращал на это никакого внимания.
У пары девушек из тех, что стояли у раковин, был здоровый и приличный вид; когда они закончат прихорашиваться, могут вполне сойти за обычных подростков, у которых есть дом, семья и будущее. На остальных уже отразились все тяготы уличной жизни. Валли расчесала и высушила волосы под горячей сушилкой, сделала короткий хвостик на затылке – все, что позволяла ее длина волос, – и осмотрела себя в зеркале. К кому из них она ближе – подающим надежды или безнадежным? На нее смотрела определенно здоровая, довольно аккуратная шестнадцатилетняя девушка, сильная и сытая. Валли подумала, что вполне может сойти за счастливого человека, и приободрилась.
Макияж она смыла в душе, поэтому теперь достала косметичку и начала с ресниц, добиваясь того же мрачного трэшового вида, который они с Эллой так мастерски создавали. Вскоре Валли заметила, что одна из девушек у раковин пристально смотрит на нее. Девушка была высокая и крепкая, килограмм на двадцать тяжелее Валли, запущенного вида, с грязными, сальными волосами и мрачным лицом. Одна из безнадежных.
– Чего уставилась? – спросила Валли. Нерешительность здесь расценивалась как слабость.
– Ты это не могла купить, – сказала девушка, недобро ухмыляясь и кивая на тюбик туши в руках у Валли.
Девица была права. Его дала Валли Клер, когда та в последний раз приходила домой, просто сунула в сумку уже в дверях. «Шанель». Один этот тюбик стоил больше, чем все имущество всех этих девочек вместе взятое. Надо, чтоб эта девица поверила, что Валли украла тушь.
Валли знала, как все произойдет.
«Хочешь взять? Иди и возьми», – скажет она. Девица, может быть, засомневается, застигнутая врасплох агрессивностью Валли, но не сможет отступить на глазах у всех. Она сделает попытку, а Валли повернется боком, присядет, принимая атлетическую позу, как ее учили в школе самбо. Когда эта великанша подойдет ближе, Валли сделает обманный выпад левой рукой и кулаком правой руки ударит девицу в солнечное сплетение. Девица упадет на пол, ошарашенная внезапной болью, испуганная, с прерывающимся дыханием и мыслями о том, что она, наверное, умирает.
Представив себе такой результат, Валли не взбодрилась, а наоборот, почувствовала жалость к этой невежественной отчаянной девице, стоящей перед ней.
– Возьми, – сказала Валли, протягивая девице тушь.
Ведь на самом деле этот тюбик «Шанель» никогда по-настоящему не принадлежал Валли. Они с Эллой всю косметику покупали на распродажных развалах по доллару за штуку, и Валли это вполне устраивало. Она взяла сумку и вышла из туалетной комнаты, прошмыгнув мимо пораженной девицы, сжимавшей в руке почти новый тюбик дорогущей туши. Валли прошла по коридору к выходу и была уже у самой двери, когда кто-то сзади окликнул ее по имени. Она обернулась и увидела Лоис Чао, одну из сотрудниц «Дома гармонии». Та быстро шла по коридору за Валли и размахивала каким-то клочком бумаги.
– Привет, Валли, – проговорила немного запыхавшаяся Лоис, подойдя ближе. – Как поживаешь?
– Отлично, Лоис, – ответила Валли поспешно, надеясь на этот раз избежать поучительной беседы.
– Похоже, ты спешишь, – сказала Лоис, угадав намерение Валли, – но я пообещала детективу отдать тебе это. Так что вот.
Валли взяла у Лоис визитную карточку. На ней было написано: «Детектив Этли Грир, Полицейское управление Нью-Йорка, участок № 20». Лоис наблюдала за реакцией Валли и увидела, что та озадачена.
– Вроде бы никаких чрезвычайных происшествий, – заверила ее Лоис. – Он сказал, что ему просто нужна какая-то информация. Хочешь позвонить из моего кабинета?
– Да нет, не нужно. Спасибо, Лоис.
– Ладно. Береги себя, Валли. – Лоис развернулась и пошла по коридору.
Первым побуждением Валли было проигнорировать это сообщение – чего хорошего ждать от звонка копу? – но ее разбирало любопытство, к тому же в ее новом смартфоне была подключена блокировка определителя номера, так что она ничем не рисковала. Валли набрала номер с визитки детектива Грира. После трех гудков в трубке включился автоответчик.
– Э… привет, – сказала Валли в трубку. – Это Уоллис Стоунман, в ответ на… вернее, мне дали вашу карточку в «Доме гармонии». Я не знаю, о чем речь, но… может, перезвоню вам позже.
Валли повесила трубку и подумала, что зря решила звонить. «Может, перезвоню вам позже?» Звучало неубедительно, и Валли это раздражало. У нью-йоркского копа может быть куча причин, чтобы хотеть с ней поговорить, и несчастье с Клер тут, конечно, далеко не на первом месте. Валли решила выкинуть этого детектива из головы и направилась к Портовому управлению, где села на поезд до Брайтон-Бич.3
Все в компании Валли знали, что она приемный ребенок, но Элла была первой, кому Валли сама сказала об этом. Был очень жаркий июльский день, Валли и Элла в шортах и майках шли к пруду в Центральном парке. Там они спустились со скалы Хернсхед к берегу, сняли обувь и опустили ноги в прохладную, заросшую ряской зеленую воду.
– Для такого я не приспособлена, – проговорила Валли, обмахиваясь, и бледные щеки ее стали ярко-розовыми.
– Для какого?
– Для жары. Я из России, – сказала Валли как ни в чем не бывало. – Там всегда холодно и пасмурно. Насколько я знаю.
– Твои родители русские?
– Да. То есть… нет. Американские родители – нет. – Валли немного замялась, на минуту пожалев, что вообще завела этот разговор.
– То есть ты приемный ребенок?
– Да.
– Из России?
– Угу.
Элла поразмыслила над этим.
– Ты не знаешь, кто твои настоящие родители?
– Нет.
Валли взглянула на подругу и увидела, что у той уже вовсю заработало воображение. Элла обожала выдумывать всякие невероятные штуки.
– Круто… – сказала она наконец.
– Ты так думаешь?
– Ну да. Может, ты тайная русская княжна или что-то в этом роде.
– Хм. Не думаю, что у них такое еще бывает.
Валли легла на камни и закрыла глаза, довольная тем, что тема исчерпана. С тех пор как этот вопрос начал ее мучить, она потратила много времени в попытках узнать что-нибудь о своем происхождении, но долгие обсуждения никогда не приводили ни к чему хорошему. Вопросы, которые непрерывно вертелись в ее голове все последние шесть или семь лет, – кто я? откуда? – так и не получили ответа, возникло лишь острое чувство неудовлетворенности, сыгравшее решающую роль в разрыве с Клер, ее приемной матерью.
– Ты всегда это знала? – спросила Элла, не желавшая менять тему. – Я имею в виду, родители рассказали тебе, что ты приемная, да?
Валли снова села. Нервно вздохнула. Похоже, придется поговорить об этом с Эллой, независимо от того, хочет этого Валли или нет. Но по крайней мере она говорит с человеком, которому доверяет. Тот факт, что Валли удочерили, всегда казался ей чем-то, в чем необходимо оправдываться, потому что окружающие могли ее за это осудить или использовать этот факт ее биографии, чтобы объяснить ее характер и поведение.
– Да, они рассказали мне, откуда я. То есть… я всегда это знала, ну, в целом, но это была просто идея, понимаешь? Я была ребенком и не очень-то думала об этом.
– Но теперь-то ты не ребенок.
Валли обвела взглядом пруд, припоминая в деталях тот момент, когда закончилось ее детство.
– Однажды, когда мне было лет девять или десять, – сказала Валли, – я смотрела телевизор после школы. Тупо переключала каналы, ну, просто в ожидании ужина. И мне попался репортаж в местных новостях о пожаре в ресторане или что-то такое. В таком месте, Брайтон-Бич…
