Марина Серова - Взрывное лето
— Ерунду ты мелешь, Танька, — Мельников поерзал на подушках, устраиваясь поудобнее, и сморщился от боли. — Мы с тобой раз в сто лет встречаемся, я утром сам не знал, что позвоню тебе. Если это специально на меня выходили, то зачем бы им было за тобой следить.
— Может, все-таки случайность? — подал голос Ярославцев.
— Ну да, конечно. Ехали себе ребята спокойно по улице, смотрят, капитан Мельников стоит, красивый такой, весь в штатском. А давайте, решили они, подстрелим его, вот смеху-то будет! Сто процентов, именно так все и было… — съехидничала я.
— Не скажи, Иванова, — рассудительно покачал головой Витя. — Случайности, они всякие бывают, сама знаешь…
— Мало ли что я знаю… Мельников, ты лучше скажи, чего ты вообще туда поперся?
— Это по делу Кондратова, того директора стройфирмы, которого взорвали неделю назад. — Самойлов и Ярославцев согласно кивнули, дескать, понимаем, о чем речь. Я слегка покопалась в памяти и тоже кивнула. За криминальной жизнью родного Тарасова я слежу внимательно, а это дело, хотя и не из самых громких, было достаточно заметным. Во всех наших газетах о нем по крайней мере писали.
Кондратов, коммерческий директор процветающей строительной фирмы «Орбита», 27 июля сего года после окончания рабочего дня вышел из офиса, сел в принадлежащий ему автомобиль «Субару», включил зажигание, и машина взорвалась. Осколками были легко ранены несколько прохожих, сам Кондратов скончался на месте. Я не знала, что это дело Мельникову подбросили, но, с другой стороны, ничего странного в этом нет, кому ж еще.
— Дело подвисло, — продолжал тем временем объяснять Андрей, — вот я и начал всех подряд прочесывать. А вчера мне один мой осведомитель позвонил, он как раз в этой «Козырной шестерке» в баре работает. Слышал, говорит, что в нашем казино сегодня вечером будут люди, связанные с интересующим вас делом. Кто конкретно, он сам толком не знал, но вроде бы исполнители.
— Ясно, — я остановила его, давая возможность немного отдохнуть и отдышаться. — Вы разработали план, ты собирался посмотреть на этих людей и определиться с действиями. Витя должен был обеспечить слежку за подозреваемыми, Ярославцев в случае необходимости — задержание, я бы создала для тебя маскировочный фон и вообще была бы под рукой, на всякий пожарный. Правильно?
— Правильно, — сказал Витя. Андрей только бледно улыбнулся — явно устал. Мы с Витей переглянулись, и он стал засовывать свои бумаги обратно в папочку.
— Слушай, Мельников, а не поговорить ли мне с этим твоим осведомителем? — предложила я. — Кто такой, как его узнать?
— Извините, Татьяна Александровна, — впервые сегодня Ярославцев обратился прямо ко мне. — Очень жаль, конечно, но боюсь, ваши услуги нам не по карману. Вы ведь человек коммерческий, берете с клиентов двести долларов в день? Да еще добавляете, как известно, фразу: «И скажите спасибо, что не евро».
Я оторопело посмотрела на него, потом на Самойлова. Витя сморщился и обреченно махнул рукой, очевидно, уже имел с ним беседу на эту тему. Андрей поперхнулся от неожиданности и начал медленно багроветь. А вот это нам совсем ни к чему. Я быстро положила ладонь Мельникову на грудь.
— Спокойно, не вздумай подпрыгивать. Когда встанешь на ноги, тогда и объяснишь… господину лейтенанту, — ах, как Ярославцева перекосило, будто лимон разжевал. — Кстати, — я одарила всех безмятежной улыбкой, — мне пришлось изменить формулировку. Курс евро настолько упал, что слова «скажите спасибо, что не евро» теперь неактуальны. Мельников, так как мне найти в казино этого героического работника общепита?
— Это один из барменов. Фамилия Кабанов, зовут Александр, Шурик. Ростом с тебя, но вдвое толще. Блондин, короткая стрижка, усы. Узнаешь.
— Ладно. Значит, бармен за мной.
— А мы пройдемся еще раз по «Орбите», как считаешь, Андрей? — Витя уже застегнул папку и поднялся.
— Попробовать стоит. Очень у них там все вычищено… А то, что кто-то из фирмы в убийстве Кондратова завязан, ясно это и к гадалке ходить не надо. Уже собрались? — жалобно спросил Мельников, глядя, как мы столпились в дверях.
— А ты с нами еще не наговорился? — удивился Витя. — Ты же еле дышишь!
— Не расстраивайся, — подмигнула я. — Завтра приду с новостями.
И только один Венечка Ярославцев попрощался с больным человеком вежливо.
Я, конечно, могла ехать искать этого Шурика прямо из больницы, но засомневалась, стоит ли ломиться в казино в джинсах. Решила заехать сначала домой, переодеться.
В этот раз с выбором наряда я особенно не мучалась. Есть у меня, специально для таких случаев, свободный брючный костюм с объемным пиджаком. Основное его достоинство в том, что, сохраняя элегантный вид, я имею возможность незаметно надеть кобуру с пистолетом.
К казино я подъехала около восьми. Неторопливо прогулялась по залам, подошла к бару. Вид себе придала рассеянный, немного скучающий. Народу немного, хотя больше, чем я ожидала, все-таки рано еще. В баре крутятся двое, девица неопределенного возраста, с навеки удивленно приподнятыми бровками и капризно оттопыренной нижней губкой, и парень. Поскольку девица барменом Шуриком оказаться никак не могла, я сосредоточила внимание на парне.
Белая рубашка с длинным рукавом, галстук-бабочка, форменный красный жилет с большим круглым значком казино, нижняя пуговица расстегнута. Коротко подстриженные светлые волосы, пухлые щеки, пшеничные усы. Ростом, действительно, с меня, а вот что в два раза толще, это Мельников мне польстил. Хотя парень, конечно, полноват. Издержки профессии, наверное.
Я подошла к бару и, выждав удобный момент, тихо окликнула:
— Шурик?
— Слушаю, — он неожиданно живо крутанулся в мою сторону, любезная улыбка приклеена намертво.
— Хотелось бы побеседовать. Интимно, — прошептала я.
— Не понимаю… — несколько поблек бармен.
— А я объясню, не сомневайся. Только наедине.
— Но кто вы? И зачем… то есть почему…
— Шурик, не строй из себя болвана. После вчерашнего трудно не догадаться, кто я, зачем и почему.
— Но со мной уже беседовали! Еще вчера!
— Ты мне надоел, — змеюкой прошипела я. — Или ты сейчас выходишь со мной, или… — знаю я этот тип своих молодых современников. Такого непременно надо припугнуть, тогда он шелковым становится.
— Но я же на работе! — он взглянул на меня и поежился. — Хорошо. Лера, я на минуту, ладно?
Девица, которая в каком-то очень сложном ритме трясла шейкер, равнодушно пожала плечами, и Шурик вывел меня из зала через неприметную дверь рядом со стойкой в полутемный коридорчик. Я покачала головой:
— Выйдем на улицу.
Больше не сопротивляясь, он провел меня к задней двери, и мы вышли во двор. Я огляделась. Что ж, все как положено: в помещении бархат, позолота и хрусталь, а на хоздворе грязь, лужи и переполненные мусорные баки.
— Так кто же вы все-таки? — жалобно проблеял Шурик.
— Частный детектив Татьяна Александровна Иванова, — веско произнесла я и, продемонстрировав пистолет, ткнула его дулом в живот. После чего, резко сменив тон, ласково продолжила: — И сейчас ты, Шурик, быстро и внятно объяснишь мне, как и зачем ты моего лучшего друга, капитана Мельникова, под пулю подвел.
— Татьяна Ивановна! Христом-богом клянусь! — Бармен смотрел не на меня — не сводил взгляд с пистолета, упиравшегося в его пивное брюхо. Согнутые руки он сразу же, как только увидел оружие, поднял на уровень плеч, пухлые ладони, обращенные ко мне, дрожали.
— Татьяна Александровна, — невозмутимо поправила я. — Иванова — это фамилия. Ну, я жду.
— Татьяна Александровна, бог свидетель, ни при чем я! Да неужели бы я против Андрея Николаича! Мне Андрей Николаич как отец родной, так неужели такой грех на душу… Вот хотите крест вам на том поцелую?..
Он торопливо дернул «бабочку», расстегнул верхнюю пуговицу рубашки и вытащил наружу небольшой золотой крестик, несколько раз его истово поцеловал, приговаривая:
— Ни при чем я, вот как бог свят, ни при чем!
— Верующий? — я убрала пистолет от живота, но в кобуру не спрятала, держала в руке. Шурик вздохнул чуть свободнее и с энтузиазмом отрапортовал:
— Истинно верующий, в церковь хожу, посты соблюдаю. — На секунду задумался, потом добавил: — каждое воскресенье на исповеди, у отца Михаила.
Надо же! В жизни не видела такого добропорядочного бармена. И ведь действительно похоже, что верующий. Интересно, он на исповеди отцу Михаилу рассказывает, сколько клиентов за неделю обсчитал? А что, все нормально, грешит парень и тут же кается, все по Островскому. Я еще пару секунд помолчала, внимательно вглядывась в него, нагнетала напряжение, потом улыбнулась и убрала пистолет. Шурик воспрял духом и тут же выразил полную готовность рассказать мне все, что я пожелаю узнать.
