Андраш Беркеши - Перстень с печаткой
Хельмеци неожиданно остановился.
— А какое издание вам нужно?
— Лондонское, двадцать седьмого года.
— Вы можете купить его в магазине «Виктория».
Кальман кивнул и зашагал дальше.
— Послушай, в свое время мы все подробно обсудим. Но не сейчас. Я рад тому, что ты жив, и еще больше — что тебя направили в мою группу. Нужно действовать, не теряя времени, потому что Базиль Томпсон провален.
Хельмеци побледнел, губы его задрожали.
— Разве Базиль жил в Будапеште?
— Уже много лет.
— А откуда тебе известно, что он провалился?
— От нашего человека в контрразведке. — Про себя Кальман подумал, что, если Хельмеци предатель, этим своим заявлением он посеет превеликую панику среди венгерских контрразведчиков и они лихорадочно примутся искать в своей среде несуществующего кэмпбеловского агента. — Начиная с этого момента я твой шеф, — продолжал Кальман. — Мы готовимся к грандиозной операции, и тебя ждет важное задание. Ты должен принять на связь группу, которой прежде руководил Базиль. Подробности обсудим у меня на квартире. А сам я сегодня ночью уезжаю. Ты останешься у меня на квартире и дождешься, пока туда прибудет мой заместитель. Пароль тот же. Все ясно, Монти? Между прочим, ты в безопасности, потому что Базиль не знает твоего адреса. Я сам получил его из Центра только вчера.
Тем временем они завернули на улицу Барчаи. Хельмеци остановился в нерешительности.
— Гарри, мне нужно вернуться, я забыл в кафе свой портфель. Подожди меня, я сейчас же вернусь, и мы можем пойти ко мне.
— Хорошо, отправляйся, у меня тоже есть еще кое-какие дела. Собственно, мне от тебя больше ничего не нужно. Спрячь вот эту спичечную коробку. В ней адрес моей квартиры. В семь часов вечера приходи ко мне. К этому времени я уже вернусь домой. Будь пунктуален.
Кальман подождал, пока изумленный Хельмеци не исчезнет за углом, а затем уже сам быстрым шагом и, проверяясь по всем правилам конспирации, заспешил к Марианне. Он думал о том, что, если Хельмеци предатель, он будет действовать без промедления, возможно даже попытается организовать за ним слежку, хотя это и маловероятно. Будь он, Кальман, шефом Хельмеци, он бы немедленно арестовал Кэмпбела, а в его квартире устроил бы засаду и терпеливо дожидался бы прихода туда заместителя Кэмпбела. Госпожа Эльвира, несомненно, будет неприятно удивлена, но через несколько часов или по крайней мере дней ошибка выяснится и недоразумение будет улажено.
Все обошлось хорошо, Кальман без «хвоста» добрался до дома Марианны, а когда вошел в крошечную переднюю, то даже почувствовал хороший, здоровый аппетит. Ведь у него с самого утра маковой росинки во рту не было. Марианна радостно встретила его: обняла, расцеловала. Смеясь, Кальман высвободился из объятий и спросил Марианну, найдется ли у нее хоть чего-нибудь поесть.
— Ну конечно! — хлопнула себя ладонью по лбу Марианна. — Ты же еще не обедал. Сейчас я приготовлю что-нибудь.
После обеда Кальман уселся к окну и стал внимательно наблюдать за улицей.
— Марианна, — обратился он к девушке. — Если хочешь, ты можешь помочь мне.
— Что я должна делать?
— Сядь рядом со мной, и я объясню тебе. Видишь вон того мужчину с букетом, в пальто с ворсом, что прогуливается по улице Вам?
— Того, что сейчас остановился на углу?
— Да, его!
— Ну и что? Наверное, дожидается свою девушку.
— Возможно. Так вот, не спускай с него глаз, а я буду следить за улицей Фе. Увидишь, какой сейчас разыграется спектакль.
Несколько минут спустя Марианна сообщила:
— Видно, моему подопечному очень жарко: он то и дело вытирает лоб.
— Да? — отозвался Кальман, не спуская между тем глаз с черного «мерседеса», остановившегося у дома напротив. Из машины вышли четверо мужчин в черном. — Ну, так что там с твоим подопечным? — переспросил Кальман.
— Стоит и разговаривает с каким-то приземистым мужчиной в серой шляпе… Они переходят на противоположную сторону улицы… Расходятся… Остановились и опять кого-то ждут.
— Думаю, что я угодил в самое яблочко! — заметил Кальман. — Теперь следи за парадной дверью дома напротив. Если увидишь муттер Эльвиру, тотчас же скажи об этом мне.
Мужчины в черном уже успели скрыться в парадном, когда из подошедшего серого «вандерера» выскочили еще три человека. Двое из них также вошли в дом, а третий остался на улице.
Вдруг Марианна схватила Кальмана за руку:
— Ты посмотри только!
Из парадного мужчины в черном волокли отчаянно отбивавшуюся фрау Эльвиру. Через несколько секунд она была уже в «мерседесе».
— Мы выиграли! — весело воскликнул Кальман и поцеловал руку Марианны: однако, взглянув ей в лицо и увидев ее изумленный взгляд, он пришел в замешательство. Марианна была отнюдь не весела, и она решительно не понимала, отчего арест фрау Эльвиры мог так развеселить Кальмана.
— Почему забрали эту женщину? — спросила девушка. — Что она сделала?
— Сейчас все поймешь. Мы подозревали в предательстве одного журналиста, тоже участника Сопротивления. Но нужно было проверить наши подозрения. Сегодня днем я встретился с этим типом. Он знал, что я нахожусь на нелегальном положении. Я сказал ему, что живу у фрау Гемери, но сегодня ночью покину эту квартиру. Теперь ты понимаешь? Он тотчас же известил об этом контрразведку. А муттер Эльвиру забрали, не поверив ей, что она ничего обо мне не знает. Ну, не беда, ее через несколько дней выпустят.
— Понимаю. Но разве нельзя было найти другой способ?
— Вероятно, можно было. Но в тот миг мне пришло в голову именно это решение. Рассчитавшись с подлым предателем, мы тем самым спасем жизнь многих людей. Пусть и эта дамочка принесет хоть малюсенькую жертву на алтарь нашего общего дела.
— Возможно, что ты и прав, — согласилась Марианна.
— Тогда я попрошу тебя: пойди и позвони из уличного автомата дяде Игнацу. Скажи ему, чтобы он немедленно пришел сюда.
Около десяти часов вечера приехал доктор Шавош. Кальман заметил, что он не в духе. Марианна сообразила, что она лишняя, и, сославшись на какое-то неотложное дело к привратнику, удалилась. Едва за ней захлопнулась дверь, доктор Шавош, хотя и сдерживая себя, но все же строгим, даже гневным голосом стал выговаривать Кальману:
— Почему ты не выполнил задания и бежал от Хельмеци?
Кальман знал, что человек дяди Игнаца, ведший за ним наблюдение, подробно доложил шефу все, что он видел. Кальмана задел оскорбительный, грозный тон дяди. Однако он не возражал и только с укоризной смотрел на него, высоко вздернув брови. А тот продолжал резко отчитывать его:
— Почему ты раньше не сказал, что ты трус? Зачем вообще поступал на эту опасную службу?
— Почему ты думаешь, что я не выполнил задания? — тихо спросил Кальман.
— Я все знаю.
— Твой агент дурак! — в сердцах воскликнул Кальман. — А Хельмеци предатель! — Кальман подробно рассказал обо всем происшедшем и рассчитывал, что доктор похвалит его. Но тот, нахмурив брови, буркнул:
— Немедленно отправляйся на виллу.
Кальман поднял изумленный взгляд на доктора.
— Я вернусь туда только утром.
— Нет, сейчас. Даже не дожидаясь возвращения Марианны. Одевайся и немедленно уходи!
— Я дождусь возвращения Марианны и отправлюсь на виллу только утром, — с холодным спокойствием возразил он Шавошу и уселся в кресло.
Доктор небрежным жестом провел кончиком пальца по своему высокому лбу. Потом подозрительно взглянул на Кальмана.
— У тебя что — интимные отношения с этой девушкой?
— Это мое личное дело.
— В данный момент есть только наше дело. Отвечай!
— Я люблю ее.
— Это меня как раз не интересует. Есть у тебя с нею связь?
— Уже несколько месяцев, — решительно заявил Кальман. — Но если ты вздумаешь приказать мне, чтобы я порвал с нею, я наперед заявляю тебе, что не выполню этого твоего приказа.
— Ты должен порвать с ней!
— Нет! Я дал присягу, но…
— Никаких «но», мой мальчик! Ты присягнул выполнять все мои приказы. И я не обязан объяснять тебе причины, стоящие за моими приказами. Но на этот раз я сделаю это. Марианна принимает участие в подпольном коммунистическом движении. Если она провалится, то это не повлечет за собой провала Пала Шубы, садовника. В худшем случае его допросят. Но вот Пала Шубу, ее любовника, обязательно возьмут вместе с ней. Не будь Пал Шуба агентом английской разведки, ни одной собаке не было бы до него дела. В данном же случае эта его любовная история угрожает интересам всей разведывательной службы.
Вдруг резко зазвонил телефон. Доктор сделал знак Кальману остаться на месте, а сам подошел к аппарату и снял трубку.
— Вас слушают! — сказал он в телефон странным, булькающим голосом.
Кальман ничего не понял из телефонного разговора, он только видел, что его дядя взволнован. Задумавшись, Шавош несколько раз прошелся по комнате от двери до окна, затем сказал:
