Марина Серова - Цена случайной ночи
— Фамилия отморозка — Гаршин, делом сейчас занимается адвокат Лисицкий, фамилию судьи я вам уже назвал…
— Лисицкого, кажется, знаю, — наморщила я лоб. — А с Антиповым не встречалась.
— Придется познакомиться, — сказал Костин.
В этот момент в дверь постучали, и на пороге возникла какая-то женщина, чем-то напоминавшая тех, которых недавно выпроводил из кабинета Костин. Никита Владимирович бросил быстрый взгляд на визитершу и вдруг замахал руками:
— Нет, нет, сейчас я занят. Лучше завтра, Мария Николаевна, лучше завтра… Наверняка же что-то несрочное.
— Ну как… — растерянно проговорила женщина.
— Завтра, голубушка, завтра! — решительно заявил Костин и направился к двери с намерением закрыть ее на ключ.
Когда он, закрыв-таки дверь, возвратился, у меня наготове был уже следующий вопрос:
— Никита Владимирович, а вы в курсе тяжбы Тамары из-за наследства с братом?
— В общих чертах, — махнул рукой Костин. — Там дело тухлое совершенно. Для брата, я имею в виду, — сразу же поправился он. — Там все абсолютно законно, не придерешься. Обидно, конечно, мужику, а что поделаешь? — Никита Владимирович развел руками. — Тамара ничего отдавать не хотела, сказала еще, что посоветовала брату подавать в суд. А тот рассмеялся и в ответ: «Конечно, ты сама там себе и присудишь все. Там все сплошь твои знакомые…» А что, есть какие-то улики? — тут же озабоченно поинтересовался он у меня.
— Улики такие же, как и против остальных, — ответила я. — Прошло всего часа три с того момента, как я познакомилась с историей этого преступления вообще.
— Угу, угу, — закивал Костин. — Ну, относительно этого брата я ничего больше сказать не могу. Тамара только один раз о нем упоминала.
— Никаких угроз, других каких-то напрягов с его стороны не было?
— Может, и было, — развел руками Костин, — но мне ничего не известно. Если бы было что серьезное, я думаю, Тамара бы поделилась со мной. А так у нее голова была только этим делом о разбое занята.
Я внимательно посмотрела на Костина. Предстояло задать ему вопрос, может быть, не совсем тактичный, но необходимый. И вообще, какие тут могут быть церемонии, когда убита женщина и сам Костин продемонстрировал, что заинтересован в том, чтобы виновник ее смерти был найден! Поэтому я откинула ложное стеснение и спросила:
— Никита Владимирович, а что за отношения связывали вас с Тамарой Аркадьевной?
Костин на секунду оторопел, а потом, пожав плечами, ответил:
— Обычные дружеские отношения.
— Но она с вами делилась своими проблемами, вы давали ей какие-то советы, были даже в курсе ее семейных дел. Может быть, вас связывало нечто большее? Она была женщиной свободной…
— Ну и что? — тут же спросил Никита Владимирович. — Нет, любовниками мы не были. Я не стану сейчас распинаться и объяснять почему, пытаться в чем-то там оправдываться — это было бы уж совсем нелепо, могу только повторить: мы были просто друзьями. А то, что я в курсе многих ее дел, неудивительно: я был дружен и с ее семьей, мы с женой на все торжественные мероприятия к ним ходили. Потом, когда муж у Тамары умер, встречаться вне работы стали реже, но отношения наши не изменились. Я даже не понимаю: почему я обязательно должен был с ней спать?
— Да вовсе вы не были ничего должны, — пошла я на попятную.
— По вашей логике выходит, что должен, — упрямился Костин, словно я его обвинила в чем-то совсем уже недопустимом.
— Ладно, я все поняла, давайте вообще оставим этот вопрос. Меня интересует еще вот что: с кем, кроме вас, Тамара Аркадьевна была дружна? Вы, наверное, знаете?
— Да, знаю, потому что и знать тут особенно нечего. — Костин заворошил свою пышную шевелюру. — Подруг и друзей у нее практически не было, она не очень-то общительна, а потом, почти все время проводила на работе, здесь мы все и общались. Есть еще семья Гладилиных, я их знаю, потому что они тоже всегда присутствовали на семейных торжествах. По-моему, еще с молодости знакомы, у них даже дети дружат.
Я поняла, что речь идет о Ксении и Даниле, только, наверное, их отношения уже перешли через понятие «дружба».
— Но они, наверное, мало что смогут вам сообщить полезного, — пожал плечами Никита Владимирович. — К тому же Тамара говорила, что на общение с ними у нее вообще почти не остается времени. Так, перезваниваются иногда, вот и все.
— Значит, у нас на руках только дело Гаршина да семейный конфликт насчет наследства, — задумчиво произнесла я.
— Наверное, да, — согласился Костин. — И дело Гаршина мне представляется приоритетным. Хотя частный детектив, безусловно, вы, а не я, и вам решать, что делать. Я, как мне кажется, сообщил все, что знал. Если что… — Никита Владимирович принялся хлопать себя по карманам, потом почти подбежал к письменному столу и, рывком выдернув один из ящиков, порылся в нем и вытащил свою визитку. — Вот, звоните мне по этому номеру, в кабинете меня не всегда можно застать.
Я взяла визитку, поблагодарила экспансивного судью за достаточно подробную информацию и вышла из кабинета. Проходя по коридору, я встретилась с теми двумя женщинами, которые были у Костина в кабинете, и не удивилась, что они проводили меня недовольными, даже уничтожающими взглядами. Что ж, женщины в возрасте не очень жалуют своих более молодых подруг, справедливо считая их удачливыми соперницами.
Безусловно, мне было абсолютно наплевать на реакцию этих женщин, у меня были свои задачи, требующие решения. Но все же приятно почувствовать себя молодой и красивой победительницей. Зарядившись от этого маленького эпизода энергией, я была готова продолжать дело. Но для этого стоило еще раз обратиться к своим костям, а это было возможно только дома. Именно туда я и направилась.
* * *Приехав домой, я первым делом достала свои магические косточки и раскинула их, присев на диван. Вот что мне выдали мои маленькие оракулы:
20+25+10 — «Да, действительно жалок тот, в ком совесть не чиста».
Ну что ж, надеюсь, что это камень не в мой огород. Даже если мне и приходилось врать в своей жизни — а мне, каюсь, действительно приходилось это делать, и весьма часто, — никак не могу сказать, что совесть моя нечиста. Видимо, они имеют в виду или судью Антипова, или адвоката Лисицкого, или их обоих, что всего вероятнее. И это еще раз говорит о том, что с ними необходимо встретиться. Нет, все-таки хорошо, что я стала частным детективом, а не пошла работать в народный суд или не осталась в прокуратуре. Не нужно теперь брать взятки и заключать сделки с собственной совестью, оправдывая законченных преступников и упекая за решетку невинных людей. Живу сама по себе, делаю свое дело, которое приносит доход, да еще и удовольствие — что еще нужно?
А еще нужно выпить кофе. Но это уже прямо сейчас, немедленно. Любимый напиток был приготовлен очень быстро — благо, что зерна у меня давно перемолоты, — и, поглощая кофеек, я думала о предстоящих делах.
Итак, дело Гаршина поставило перед Тамарой Шуваловой серьезные проблемы — это однозначно. Неизвестно, правда, они ли стали причиной ее гибели, тут еще надо разбираться. Прежде всего с Антиповым и Лисицким. Кроме того, чтобы ясно видеть всю картину, необходимо составить себе представление о том, что это за такие сердобольные и заботливые родственнички у незадачливого налетчика. Что это за круг? Каковы люди? Хорошо бы познакомиться с материалами «дела» Гаршина, узнать его подробности. Может быть, придется встретиться и с самим подследственным, посмотреть, что там за птица такая. Хотя понятно, что он-то лично не убивал, поскольку из камеры сделать это весьма затруднительно.
Порывшись в своей обширной коллекции визиток, я отыскала номер телефона адвоката Лисицкого Льва Романовича.
Голос человека, привыкшего к публичным выступлениям, был профессионально хорошо поставлен и даже приятен. Он довольно быстро согласился на встречу со мной, предупредив, правда, что очень занят, но минут пятнадцать уделить сможет.
Я снова засобиралась в путь-дорогу. Собственно, контора Лисицкого находилась не очень далеко от моего дома, и я снова решила пройтись пешком.
— Здравствуйте, здравствуйте, — с елейной улыбкой встретил меня Лев Романович. — Присаживайтесь, рассказывайте, что у вас за проблемы.
— Да проблемы, в общем-то, не у меня, — вздохнула я. — Я по поводу дела Гаршина.
Лисицкий понимающе закивал:
— Ну что я вам могу сказать? Дело это неоднозначное весьма… Но вам, наверное, более интересны предположения относительно возможности, скажем так, вовлечения моего клиента в другое дело…
Я кивнула.
— Мне кажется, что это абсолютно друг с другом не связано, — убежденно проговорил адвокат. — Если у нас подследственные будут убирать судей, то сами подумайте, что получится.
— Беспредел, — догадалась я.
