Екатерина Островская - Охотник желает знать
Алексей спорить не стал и спросил:
– Юлия Дмитриевна, у вашего бывшего супруга могли быть враги?
Дарькина задумалась, а потом пожала плечами.
– Как у всякого человека. Но такие, чтобы убить, – вас ведь именно это интересует? – вряд ли. Хотя, с кем Герман общался в последнее время, я не знаю.
– Не знаете, не имелось ли у него какого-нибудь серьезного заболевания, которое…
– Я поняла, – в своей манере перебила женщина. – Не имелось. Он был здоров как бык. Не болел ничем и никогда. А если вы думаете, что Дарькин мог покончить с собой из-за болезни, то ошибаетесь: ему очень нравилась жизнь. А богатая жизнь, вероятно, нравилась еще больше. Мы расстались, когда он только-только в гору пошел.
– А кому тогда могла быть выгодна его смерть?
– Хм, моему сыну, например. Ему осенью семь исполнится. Сын родился уже после того, как Герман ушел. А еще у него есть дочь от первого брака. Ей, наверное, сейчас лет пятнадцать. Только Дарькин написал отказ от нее. И теперь получается, что мой Максим – его единственный наследник.
– Почему написал отказ? – поинтересовался Алексей, воспользовавшись выражением собеседницы.
– Предыдущая бывшая жена попросила. Она вышла замуж за шведа, и тот захотел удочерить падчерицу. Дарькин спорить не стал, оформил все бумаги и отправил им. Мы с ним как раз начали вместе жить. У Германа есть отец, но они с ним совсем не общались, и жив ли он, я не знаю. Родитель в Таллине живет, Герман оттуда родом. А жена его первая, Инта Сомс, его одноклассница.
– Его первая жена – эстонка?
– Русская. Дед был эстонцем, от него фамилия и досталась. Звали ее Инной, но она сменила имя на эстонское, потому что там это выгодно. Сейчас она в Гетеборге, кажется, живет.
– Почему Дарькин уехал из Эстонии?
– Какие-то проблемы, связанные с бизнесом. Герман там по-мелкому крутился, а потом влетел вроде бы в историю, и кредиторы пытались на него надавить. Точно не знаю. И особо не интересовалась. Здесь он устроился на работу менеджером в фирму, которая занималась металлопрокатом, поставками запорной арматуры для мартеновских и доменных печей, и очень скоро продвинулся, в конце концов занял кресло генерального директора. И даже стал совладельцем. Хозяин переоформил на него часть акций, потому что очень ему доверял.
– А кто являлся владельцем фирмы?
– Некий Шинкарев из Новгорода. Тот был известным человеком, депутатом Госдумы.
Гречин посмотрел на часы. Время еще оставалось.
– Как получилось, что из совладельцев фирмы, которая занималась металлоизделиями, Дарькин переквалифицировался в практически единоличного хозяина крупной торговой сети?
Юлия Дмитриевна покачала головой.
– Не знаю. Повезло, вероятно. А вообще Герман был целеустремленным человеком. Я слышала только, что бывший его начальник Шинкарев продал свою долю, а позже то же самое сделал и Дарькин. Сколько получил, не в курсе, но, видимо, достаточно для того, чтобы купить часть акций «Сезама». И потом он мог увеличивать свой пакет. Думаю, у него в собственности едва ли четверть всех акций, но это все равно очень много.
– Семьдесят два процента, – уточнил Алексей. – Я звонил специалистам, и мне так сказали.
– Сколько? – удивилась Дарькина.
Удивление не было наигранным: похоже, бывшая жена покойного бизнесмена и в самом деле не знала точной цифры.
– Да-да, – подтвердил Гречин. – А если учесть, что сама сеть оценивается где-то в миллиард долларов, то ваш сын может стать очень и очень богатым мальчиком.
– Вполне возможно, – задумчиво произнесла Дарькина. Посмотрела на Алексея и улыбнулась: – Хорошая новость. Спасибо вам.
Женщина снова задумалась и улыбнулась уже своим мыслям. Вероятно, представила, какая жизнь у нее скоро будет и сколько необходимого можно будет купить теперь.
– Вы часто ссорились, когда были в браке? – спросил майор.
– С чего вы взяли? – приподняла левую бровь Юлия Дмитриевна. – Из-за того, что я обрадовалась возможному получению огромных денег? Так я и сейчас неплохо живу. Конечно, у меня и миллиона баксов нет и вряд ли будет, но отнюдь не голодаю. Нет, с Дарькиным мы вовсе не ссорились. И это я от него ушла. Он мне и сыну после развода купил трехкомнатную квартиру, чтобы я к своим родителям не возвращалась. На алименты я не подавала, но Герман подкидывал мне иногда, когда хотел взять сына на выходные. Брал его редко, а подкидывал много. Однажды даже машину купил.
– Какую машину? – поинтересовался Алексей.
– «Камри». Белую. Цвет редкий.
– То есть он был вполне адекватным человеком?
Женщина посмотрела в окно и кивнула. Потом поднялась.
– Мне пора. Простите, если не смогла помочь. Но я и в самом деле давно бывшего мужа не видела, и кто с ним был рядом сейчас, не знаю.
Они прошли мимо барной стойки, и Дарькина, не задерживаясь, положила на нее пятисотрублевку.
– Девушка, возьмите сдачу, – крикнул ей вслед бармен.
Юлия Дмитриевна даже не обернулась, продолжая идти к выходу и разговаривая на ходу с Гречиным.
– У него же еще одна жена после меня была, у той полюбопытствуйте.
Вышли на улицу. Алексей пожалел, что спешил на эту встречу и вообще что приехал сюда. Все, что сообщила ему женщина, можно было узнать у нее по телефону. Или совсем не узнавать.
– Вы знали его новую супругу? – задал он вопрос напоследок.
Собеседница кивнула.
– Из-за нее и разошлись. Но я ушла спокойно и без сожаления. Хотя любила его, вероятно.
– Любили и так просто ушли? – удивился Алексей.
Дарькина опять кивнула и подошла к своей «Тойоте». Две одинаковые модели стояли рядом. Впереди белая, а за ней серая, почти маренго, принадлежащая Гречину. Абсолютно ментовский цвет.
Майор не стал возвращаться в управление, а поехал домой. Стоял в пробке, когда на мобильный позвонил эксперт-криминалист Круглов.
– Ты когда будешь? – зашептал тот в трубку. – У меня тут такое… Бомба!
– Что еще заминировали? – не понял Алексей.
– Ничего, – продолжал шептать эксперт. – Просто получилось так, что мне в руки попала информация, которая, если ее… Короче, жду тебя в управлении.
– Давай завтра встретимся, я уже домой еду, – ответил Гречин и сбросил вызов.
Но Круглов перезвонил снова.
– Ты прости, но вчера, когда на убийстве были, я один диск с фильмом прихватил. Понимаешь, эту вещь не видел раньше, а покойнику DVD сейчас ни к чему. Ты согласен? Так вот, я сейчас решил посмотреть фильм на своем служебном компе и такое там увидел! Теперь не знаю, что и делать. Хотел с тобой посоветоваться…
– Я же сказал, завтра увидимся.
– А я, может, до завтра не доживу! – крикнул в трубку Круглов, понимая, что майор готов опять оборвать разговор.
Алексей же, не слушая его, убрал трубку, проворчав при этом:
– Да куда ты денешься…
Телефончик потренькал, повибрировал в кармане, а потом успокоился. Видимо, Круглов все же отправился домой.
Глава 7
Марины дома не было. Но на двери холодильника, под магнитиком, изображающим сотрудника ГИБДД с жезлом, висела записка:
Любимый, я заскочила на полчасика, приготовила тебе окрошку. Есть еще котлеты по-киевски, разогрей их в микроволновке. Сейчас мчусь в аэропорт встречать западных партнеров. Размещу их в отеле, там же поужинаю и бегом домой. Буду к 22.00. Смотри, не усни без меня. Люблю-люблю. Чмоки-чмоки.
Марина недавно защитила диплом, и ее сразу повысили в должности. Она работала в инвестиционной компании «Веста» и училась заочно. Это было уже не первое ее повышение. Учась на первом курсе, Марина устроилась в фирму офис-менеджером, на третьем стала помощником генерального директора, на четвертом – референтом председателя правления, потом руководителем направления, а теперь вот вице-президентом, курирующим международные связи. Карьерный рост был налицо.
Гречин хоть и гордился успехами невесты, но все же хотел, чтобы та больше времени проводила дома: в конце концов, он – человек не бедный, смог бы обеспечить жену. Не благодаря своему высокому служебному окладу, разумеется, а из тех денег, что оставила ему бабушка. Но, во-первых, Марина еще не стала его женой, а во-вторых, девушка наотрез отказывалась даже говорить на эту тему. Она мечтала сделать карьеру финансиста и заработать гораздо больше, чем Алексей получил от предприимчивой бабушки. Компания «Веста» была небольшой, в ней трудилось едва ли больше трех десятков человек, но обороты, а следовательно, и прибыль были огромны. И то, что Марина так быстро добилась признания руководства, только подтверждало, что Гречин не ошибся в своем выборе. Он любил Марину, гордился ею, но никогда никому не расхваливал. Всем известно, что ругают жен подлецы, а те, кто их расхваливает, – дураки. Нельзя кичиться тем, чему могут позавидовать.
Алексей поужинал и включил телевизор. Смотреть очередное ток-шоу не хотелось, и он начал переключать каналы, но ничего интересного для себя не обнаружил. Шли бесконечные сериалы про отважных и бескорыстных ментов, фильмы о Золушках обоего пола, которые, приехав в столицу, вдруг стали миллионерами; или на экране отплясывали с микрофоном в руке девочки в мини-платьицах с большим декольте, а им подтанцовывали молодые люди в разноцветных колготках.
