Дж Коннингтон - Загадка Линден-Сэндза
Инспектор явно не ожидал, что его появлению придадут такой смысл.
— Ну, сэр, — нерешительно проговорил он, — я подумал, возможно, вам будет интересно…
— В высшей степени, инспектор, в высшей степени! Когда все выяснится, приезжайте и расскажите мне все подробности. Ни за что бы не пропустил такой случай.
На лице инспектора появились слабые признаки раздражения.
— Я подумал, сэр, что вы захотите поехать вместе со мной и увидеть все собственными глазами. Дело выглядит несколько загадочным.
Сэр Клинтон уставился на него в хорошо разыгранном изумлении:
— Похоже, у нас с вами абсолютно противоположные намерения, инспектор. Давайте все проясним. Во-первых, я сейчас в отпуске, и криминальные происшествия не имеют ко мне никакого отношения. Во-вторых, даже если бы я и не был в отпуске, в обязанности начальника полиции не входит собственноручная поимка преступников. В-третьих, мое вмешательство в дело, подведомственное детективам, может вызвать профессиональную ревность, недовольство и так далее. Как вы считаете?
— Этим делом занимаюсь я, — сказал Армадейл, отказываясь от дальнейших попыток схитрить. — Говоря без обиняков, из того, что я услышал по телефону, я сделал вывод, что дело это весьма подозрительное. И я бы хотел услышать ваше мнение, если вы будете так любезны и выскажете ею мне, после того как сами изучите все обстоятельства.
Напряжение исчезло с лица сэра Клинтона.
— А! — облегченно выдохнул он. — Теперь-то ваши намерения для меня немного прояснились. И так как вопрос о моем самовольном вмешательстве снят, я могу ознакомиться с этим делом. Но если я таким образом — как вы сами считаете — окажу вам услугу, то я хочу выдвинуть одно условие, sine qua non [4]. Мистера Уэндовера интересует работа детективов. Он проштудировал всю классику — Шерлока Холмса, Ано [5], Торндайка и так далее. Поэтому, если я вмешаюсь в это дело, ему будет позволено к нам присоединиться. Согласны, инспектор?
Инспектор бросил на Уэндовера довольно кислый взгляд, словно пытаясь оценить, насколько тяжелой обузой он окажется. Но так как сотрудничества сэра Клинтона можно было добиться лишь такой ценой, Армадейл довольно неучтивым тоном заявил о согласии.
Сэр Клинтон, казалось, уже почти сожалел о собственном решении.
— Так трудился, и ради чего? Чтобы выторговать себе извозчичий выходной! — уныло проговорил он.
Бросив взгляд на лицо инспектора, он понял, что стрела не попала в цель. Сэр Клинтон пояснил свои слова:
— В старые времена, инспектор, когда в омнибусы запрягали лошадей, поговаривали, что свой выходной извозчик проводил разъезжая на чужом омнибусе и получая от его водителя полезные советы. Похоже, вы хотите, чтобы я провел свой отпуск, изучая ваши методы полицейской работы и набираясь драгоценного опыта.
Инспектор Армадейл явно заподозрил, что за изящной формой, в которую облек свою мысль сэр Клинтон, кроется что-то еще. Угрюмо поглядев па своего начальника, он ответил:
— Как я понимаю, меня ждет ваша обычная смесь, сэр, — помощь пополам с сарказмом. Что же, моя шкура уже задубела. А ваша помощь того стоит.
Сэр Клинтон педантично поправил его:
— Мои точные слова были «я ознакомлюсь с делом». А дело это ваше, инспектор. Вы должны понимать — я не собираюсь принимать его на свои плечи. Я не возражаю против того, чтобы слегка порыскать с вами на месте происшествия. Но официально расследование в ваших руках, и запомните, я намерен участвовать в нем исключительно в роли наблюдателя.
Выслушав это столь недвусмысленное заявление, Армадейл помрачнел еще больше.
— Очевидно, все будет так же, как в деле Равенсторпа, — предположил он. У каждого из пас имеются в распоряжении факты, что мы собрали. Но по мере расследования вы не сообщаете мне, что о них думаете. Я угадал, сэр?
Сэр Клинтон кивнул.
— Совершенно верно, инспектор. А теперь, если вы с мистером Уэндовером соблаговолите выйти во двор, я выведу автомобиль и подберу вас через пару минут.
Глава 3. Полиция в доме уборщика
Окинув пристальным взглядом лицо друга, Уэндовер сразу заметил, что на нем не осталось и следа недавней беззаботности. Необходимость погрузиться в решение внезапно поставленной перед ним задачи, похоже, полностью разрушила праздничное настроение приехавшего в отпуск человека.
— Полагаю, первым нашим пунктом будет жилище доктора, — сказал он, поворачивая автомобиль на дорогу, ведущую в деревню Линден-Сэндз. — Нам лучше начать с самого начала, инспектор. А доктор, похоже, первым осмотрел место происшествия.
Доктора Рэффорда они застали в саду, погруженным в починку идеально вымытого, без единого пятнышка мотоцикла. Уэндовер был в некоторой степени изумлен сноровкой, проявляемой молодым лекарем. Представив своих спутников, Армадейл прямо перешел к цели своего визита:
— Я приехал по поводу того дела, доктор, — смерти уборщика из Фоксхиллза. Можете ли вы сообщить нам какие-то факты, прежде чем мы сами отправимся в поместье?
С теми же уверенностью и профессионализмом доктор приступил к изложению фактов:
— Сегодня утром, около половины девятого, юный Колби в великом волнении заколотил в мою дверь. Он —. местный разносчик молока, и Питер Хэй был одним из его клиентов. Очевидно, Колби, как всегда, отправился к его дому, чтобы оставить молоко. Но, подъехав к воротам, он увидел на тропинке, ведущей к коттеджу, тело старика Хэя. Не стоит описывать вам, в каком положении оно лежало — вы сами скоро увидите. Я тело не трогал — в этом не было необходимости.
Услышав это, инспектор удовлетворенно кивнул. Доктор продолжал:
— Юный Колби — всего лишь ребенок, так что он немного испугался. Голова у него тем не менее продолжала работать, и он прямиком бросился сюда, чтобы позвать меня. К счастью, к этому моменту я еще не успел отправиться в свой ежедневный обход и как раз заканчивал завтракать, когда появился Колби. Я немедленно вывез велосипед и поспешил в Фоксхиллз. Выслушав рассказ юного Колби, я, естественно, решил, что у Хэя случился удар. У старика временами сильно повышалось кровяное давление, и я делал все, от меня зависящее, чтобы ему помочь. Но вылечить его я не мог, и раз или два у него случались небольшие приступы. Рано или поздно, но болезнь эта должна была привести к смерти. Поэтому я заключил, что в результате перенапряжения — или чего-нибудь в этом роде — у него случился последний, роковой удар.
Доктор помолчал с минуту, переводя взгляд с одного лица на другое.
— Следовательно, вы должны понимать, что мысль о преступлении могла прийти мне в голову в последнюю очередь. Итак, я добрался до коттеджа и нашел старика лежащим лицом вниз на садовой дорожке — это полностью совпадало со словами юного Колби. На первый взгляд казалось очевидным, что Хэй умер от кровоизлияния. Дело представлялось абсолютно ясным. По правде говоря, я уже собирался уйти, чтобы разыскать кого-нибудь себе в помощь, когда кое-что вдруг привлекло мое внимание. Руки Хэя были во всю длину вытянуты над головой — как будто он в одну секунду, всем телом сразу, рухнул на землю, понимаете? Его правый рукав немного задрался вверх, обнажив часть руки. И я случайно заметил какую-то отметину на коже чуть выше запястья. Она была очень бледной, но, совершенно очевидно, была результатом какого-то рода сжатия. Это меня удивило — и удивляет до сих пор. Однако это уже ваше дело. Мне же в тот момент пришло в голову, что стоит взглянуть и на другую руку. Поэтому я отдернул рукав пиджака — это единственное, что я нарушил в положении тела, — и обнаружил там вторую отметину, весьма схожую с первой.
Доктор сделал паузу, будто предоставляя инспектору возможность задать вопрос. Однако вопроса не последовало. Доктор продолжал:
— У меня сложилось впечатление — возможно, ошибочное, — что следы эти могут говорить о чем-то весьма важном. Разумеется, увидев их, я отказался констатировать смерть, последовавшую исключительно в результате естественных причин. Допустим, он умер от кровоизлияния. Я абсолютно уверен, что любой врач это подтвердит. Но после кровоизлияния не остается синяков на запястьях. Мне показалось, что лучше позвонить вам. Если я попал пальцем в небо — что ж, придется мне просить прощения за напрасное беспокойство. Но я считаю, что свою работу надо выполнять аккуратно, и я лучше напрасно побеспокою вас, чем сам влипну в неприятности, если в этом деле что-то нечисто.
Инспектор Армадейл, похоже, пребывал в некотором смятении относительно того, как ему следует отнестись к рассказу доктора. Уэндовер даже заподозрил, что он сожалеет о той поспешности, с которой втянул в это дело сэра Клинтона. Если окажется, что никакого преступления не существует, инспектору не избежать колкостей со стороны своего саркастического начальника. А пара отметин на запястьях, разумеется, совершенно не обязательно свидетельствует о преступлении, притом что человек явно умер от кровоизлияния в мозг — по собственному заключению доктора.
