Харлан Кобен - Вне игры
Болитар покачал головой:
– Эмили не живет здесь уже несколько месяцев. С какой стати ее одежда лежит на кресле?
В ванной комнате тоже нашлось кое-что интересное. С правой стороны располагалось большое джакузи, слева паровая кабинка с сауной и два умывальника. На одной полочке стояли крем для бритья, мужской дезодорант, флакон с лосьоном «Поло» и бритва «Жиллет». На другой разместились открытая косметичка, духи «Кельвин Кляйн», баночка с детской присыпкой и шариковый дезодорант для женщин. Вокруг раковины рассыпано немного пудры. В мыльнице рядом с джакузи лежали две одноразовых бритвы «Леди-шик».
– Он завел подружку, – подытожил Майрон.
– Черт, мы сделали великое открытие, – отозвался Уиндзор. – Профессиональный баскетболист спит с какой-то девчонкой. Почему ты не кричишь «Эврика!»?
– Да, но возникает естественный вопрос: почему девушка не сообщила куда следует, если ее парень исчез?
– Потому что она могла исчезнуть вместе с ним, – объяснил Уиндзор.
Майрон пожал плечами. Он рассказал о загадочном послании Карлы.
Локвуд покачал головой.
– Если они хотели сбежать, – заметил он, – зачем она сказала, где они встречаются?
– Она не сказала где. Только упомянула про полночь и про кабинку.
– Все равно, – настаивал Уиндзор. – Люди перед побегом так не поступают. Допустим, Грег и Карла решили на время куда-нибудь скрыться. Разве Грег не должен был знать заранее о времени и месте встречи?
Майрон пожал плечами:
– Может, она решила встретиться в ином месте?
– Где? В другой кабинке?
– Откуда я знаю?
Они проверили все комнаты наверху. Ничего нового. У сына Грега стены обклеены обоями с гоночными машинами, а над кроватью висел постер с фотографией его папы, который обводил Пенни Хардуэя и бросал из-под кольца. В спальне дочери царила «доисторическая Америка» – динозавры в пурпурных джунглях. Ни одной зацепки. Так продолжалось до тех пор, пока они не добрались до подвала.
Майрон заметил это сразу, включив свет.
Цокольный этаж был переделан в детскую с яркими стенами и множеством игрушек. Здесь стояли машины разных размеров, большие наборы «Лего», пластмассовые домики с открывающимися дверцами. Помещение украшали кадры из фильмов Диснея – «Аладдин» и «Король Лев». В углу разместились телевизор и видеоплеер. На то время, когда дети немного повзрослеют, были предусмотрены другие развлечения: стойка с игрой пинбол и музыкальный автомат. В комнате имелись даже кресла-качалки и мягкие диванчики.
И кровь. Много крови. Большие потеки на полу. И красные мазки на стенах.
Майрона затошнило. В жизни он часто видел кровь, но всегда его начинало воротить. Другое дело Уиндзор. Он приблизился к алым пятнам с искренним любопытством. Наклонился, чтобы рассмотреть получше. Потом выпрямился.
– Во всем есть своя светлая сторона, – заметил он. – Похоже, твой временный контракте «Драконами» продлится немного дольше.
Глава 4
Трупа не было. Только кровь.
Уиндзор собрал несколько образцов с помощью полиэтиленового пакета, обнаруженного в кухне. Через десять минут они вышли из дома и аккуратно заперли замок. Мимо проехал синий «олдсмобил-дельта». Впереди сидели двое мужчин. Майрон взглянул на Уиндзора. Тот кивнул.
– Второй раз, – сказал Майрон.
– Третий, – поправил Локвуд. – Я заметил их еще до нашей встречи.
– На экспертов не похожи.
– Верно, – согласился Уиндзор. – Но они пока не знают, что им потребуется экспертиза.
– Сможешь проверить номера?
Тот кивнул:
– Заодно посмотрю банковские счета Грега и его кредитку. – Он подошел к «ягуару» и открыл дверцу. – Я позвоню, как только что-нибудь узнаю. Это займет несколько часов.
– Вернешься в офис?
– Сначала загляну к мастеру Квону, – ответил Уиндзор.
Квон был их тренером по тэквондо. Они оба имели черный пояс: Майрон второй степени, а Уиндзор шестой, что делало его одним из самых крупных мастеров в Америке. Вообще Майрон в жизни не встречал человека, который дрался бы лучше, чем Уиндзор. Он изучал разные виды боевых искусств, включая бразильскую джиу-джитсу, шаолиньский кун-фу и джет-кун-до. Уиндзор являлся воплощением противоречий. С виду он смахивал на избалованного маменькиного сынка, а на деле мог заткнуть за пояс любого бойца. У него была внешность нормального здравомыслящего человека, однако и это не соответствовало истине.
– Какие планы на вечер? – поинтересовался Майрон.
Уиндзор пожал плечами:
– Пока не знаю.
– Я могу достать тебе билет на игру.
Локвуд не ответил.
– Хочешь пойти?
– Нет.
Уиндзор сел за руль своего «ягуара», завел мотор и бесшумно тронулся с места. Майрон смотрел вслед удалявшейся машине, озадаченный грубостью товарища. Правда, если перефразировать один из четырех вопросов иудейской Пасхи, – почему сегодня должно отличаться от вчера?
Он взглянул на часы. До пресс-конференции оставалось несколько часов. Вполне хватит, чтобы вернуться в офис и рассказать Эсперансе о своем новом назначении. Играть за «Драконов» – для нее это не пустой звук.
Майрон двинулся по шоссе к мосту Джорджа Вашингтона. У турникетов перед сбором пошлин не было очередей. Еще одно доказательство существования Бога. Зато на Генри-Хадсон-стрит пробка. Он свернул у пресвитерианского медицинского центра и выбрался на Риверсайд-драйв. Ни одного из «мойщиков» – бездомных бродяг, которые делают вид, будто надраивают ваши окна смесью жира, чесночного соуса и мочи, – на месте не было. Работа мэра Джулиани, решил Болитар. Вместо них между автомашинами сновали латиноамериканцы, продававшие цветы и что-то похожее на цветной картон. Майрон однажды спросил, что это такое, и получил ответ на испанском. Он разобрал лишь, что это хорошо пахнет и ими можно украшать комнаты. Наверное, именно этой дрянью Грег надушил свой дом.
На Риверсайд-драйв было почти пусто. Майрон добрался до автостоянки на Сорок шестой улице и бросил ключи Марио. Вместо того чтобы припарковать его «форд-таурус» рядом с «роллс-ройсами», «мерседесами» и «ягуаром» Уиндзора, Марио подыскал для него за углом пятачок, загаженный голубями. Автомобильная дискриминация. Отвратительно, но кто встанет на его защиту?
Штаб-квартира «Лок-Хорн секьюритиз» находилась на углу Сорок шестой и Парк-авеню, рядом со зданием Хелмсли. Район с бешеной арендной платой. Запах больших денег чувствовался здесь повсюду. Перед главным входом в два ряда, нарушая все правила парковки, стояли роскошные лимузины. Какая-то современная скульптура – кошмарное сооружение, напоминавшее свернутый в клубок кишечник, – высилась на своем обычном месте. Мужчины и женщины в деловых костюмах сидели на ступеньках и торопливо поедали сандвичи, бормоча что-то себе под нос: готовились к дневному совещанию или вспоминали утренние ошибки. Те, кто работает на Манхэттене, хорошо знают, как можно быть окруженным людьми и при этом чувствовать себя очень одиноким.
Майрон вошел в вестибюль и вызвал лифт. Он кивнул трем девушкам-дежурным, которых за глаза все называли «гейшами». Неудавшиеся актрисы и модели, симпатичные девицы, имевшие одну обязанность – встречать и провожать важных гостей. Уиндзор придумал этот фокус после поездки на Дальний Восток. Майрон считал его вопиющим проявлением дискриминации, хотя с виду придраться было не к чему.
Эсперанса Диас, бессменная секретарша Болитара, поприветствовала босса:
– Где ты пропадал, черт побери?
– Нам надо поговорить! – бросил Майрон.
– Только не сейчас. У тебя тысяча звонков.
Белая блузка на Эсперансе составляла сногсшибательный контраст с ее темной шевелюрой, карими глазами и смуглой кожей, сиявшей, как полная луна над южным морем. Когда Диас едва стукнуло семнадцать, ее взяли в модельное агентство, но затем она круто изменила свою жизнь и сделала карьеру в профессиональном рестлинге. Да-да, в профессиональном рестлинге. Девушка стала Маленькой Покахонтас, храброй принцессой-индианкой, жемчужиной в короне женской ассоциации рестлинга (ЖАР). Ее одевали в замшевое бикини и выставляли в положительных ролях – схватки в рестлинге предполагают четкое деление на «хороших» и «плохих». Она была миниатюрной, юной, стройной, с яркой внешностью и, невзирая на свое латиноамериканское происхождение, легко могла сойти за настоящую туземку. ЖАР обращала мало внимания на расовые тонкости. Зловещую миссис Саддам Хусейн, неизменно кутавшуюся в черную шаль, играла девушка Сара Уайнберг.
Зазвонил телефон. Эсперанса взяла трубку.
– «Эм-Би спортс». Минутку, он на месте. – Она повернулась к Майрону: – Это Перри Маккинли. Он звонит уже в третий раз.
– Что ему нужно?
Секретарша пожала плечами.
– Не знаю, наверное, не хочет общаться с мелюзгой вроде меня.
