Мария Жукова-Гладкова - Одна женщина и много мужчин
– И что? – спросила я.
Лариска всхлипнула.
– Ну?!
Оказывается, Андрей оставлял у Лариски свой «дипломат», но она даже не обратила на это внимания. Теперь милый друг говорит, что положил его в выдвижной ящик с обувью – тот, что в нижней части вешалки. Лариска туда лазила редко – когда доставала или убирала зимнюю обувь. Но сейчас не межсезонье, так что поводов заглядывать в ящик у нее не было. Лариска этот «дипломат» не видела вообще. Вроде приезжал к ней дружок в последний раз с каким-то портфелем… А может, и нет…
– Но он пропал? – уточнила я.
– Ага.
– Там что, деньги были?
«Интересно, сколько?» – подумала я.
– Ага. Андрюха как понял, что его нет… Ой, Сашка, что было!.. Подъезжай, а? И пожрать чего-нибудь прикупи, а то мне на улицу выйти стыдно.
– Фонарь? – догадалась я.
– Два. Оба глаза. На себя в зеркало не взглянуть – жуть.
– Выезжаю, – сказала я.
И когда я сегодня все-таки доберусь до дома? Хорошо хоть на Серафиму Петровну, мою домработницу, можно полностью положиться и я за детей спокойна: она сидит с ними столько, сколько надо. Пока непутевая мамочка домой не явится. А может, я, наоборот, путевая, раз могу содержать всю эту ораву и решать за них все проблемы?
Глава 3
11 сентября, четверг. Вечер
Наконец я добралась до Ларискиного дома. Лифт, как всегда, не работал, и мне пришлось подниматься пешком на восьмой этаж. Это на моих-то девятисантиметровых каблуках!
Наконец добравшись до цели, я отдышалась, утерла пот с лица, пригладила волосы. Всегда нужно выглядеть так, будто вы в прекрасной форме, даже перед сестрой. Вначале мне показалось, что это шумит у меня в голове после восхождения, но потом я поняла, что некие звуки доносятся из чрева Ларискиной квартиры – притом те, которые совсем не должны оттуда доноситься. Я замерла и прислушалась. Орали две женщины, что-то с грохотом падало, затем снова вопли… Голоса знакомые! Один точно Ларискин, а вот второй… Нет, не Светкин. С кем же это она? До боли знакомый голос, что же я никак не соображу, кто это? Наверное, у меня мозга за мозгу загнулась после всего увиденного и услышанного за сегодняшний день.
Вопли продолжались. Я стояла на лестничной площадке перед дверью. Ладно, надо звонить и разбираться. Я нажала на кнопку звонка. Крики и вообще все шумы в квартире стихли. Я снова позвонила. Кто-то подошел к двери и уставился на меня в «глазок».
– Это моя сестра, – сообщила кому-то Лариска.
Ей приказали не открывать, иначе пристрелят. Интересное кино получается. И голос такой знакомый!
Я достала свой «Сони-Эриксон» и уже начала набирать один из номеров экстренной связи, но, по всей вероятности, за Ларискиной дверью услышали писк клавиш радиотелефона, оттуда донесся звук глухого удара, грохот падающего тела, и дверь распахнулась – одновременно с ответом абонента. Я опешила и несколько секунд оставалась с открытым ртом, не в силах произнести ни звука. Мужской голос кричал из моей трубки: «Алло! Алло! Говорите! Вас не слышно!», а из Ларискиной квартиры на меня смотрело пистолетное дуло. Оружие держала в руках моя бывшая секретарша Марина Громова.
– Саша?! – Она тоже опешила.
– Марина?! – пискнула я.
Мужской голос из трубки сотового опять начал что-то спрашивать, но я тут же его отключила, решив, что разберусь сама. Зачем лишний раз привлекать мальчиков, тем более в дела семейные? Я вошла в квартиру, закрыла за собой дверь и мгновенно оценила обстановку. Теперь я уже взяла себя в руки. На полу валялась Лариска с окровавленной головой, над ней стояла Маринка с пистолетом и обалдело взирала на меня.
– Он на предохранителе, – заявила я, совершенно не представляя, так оно или нет, и отобрала ствол у Маринки. Бывшая секретарша добровольно сдала мне оружие.
Теперь следовало заняться Лариской. Она тихо постанывала, приходя в себя. Я рявкнула на Маринку, чтобы принесла аптечку, и собственноручно занялась разбитой головой сестры. Маринка мне помогала. Что же здесь произошло, черт побери? Маринка зачем-то заявилась к Лариске с пистолетом и шмякнула ее по башке рукояткой. Но почему?
Мы вместе с моей бывшей секретаршей оттащили Лариску в комнату, пребывающую в состоянии разрухи, и уложили на диван. Лариска уже открыла глаза и теперь взирала на наши нависающие над ней лица. Вскоре она смогла сесть. Я отправила Маринку варить кофе, а сама тем временем принялась вытирать пистолет – не следовало оставлять на нем отпечатки пальцев, моих в первую очередь, – вытряхнула патроны себе на ладонь, вытерла и их, потом опустила патроны в темно-синюю непрозрачную вазочку, в которой у Лариски стоял засушенный бессмертник, а пистолет временно бросила в тумбочку у дивана, зарыв его в журналы. Тут вернулась Марина с кофе.
Секретарша накрыла на журнальном столике, пододвинула себе кресло и устроилась напротив нас с Лариской, восседавших на диване. Этакая милая встреча трех подруг, если взглянуть со стороны. Но одна только что врезала второй рукояткой пистолета по башке, а третьей, то есть мне, предстояло разобраться, что же тут произошло, что послужило поводом для ссоры, и уладить конфликт.
– Итак? – спросила я, переводя взгляд с Марины на Ларису и обратно.
Мне на руку было то, что они обе привыкли выполнять мои указания и отчитываться передо мной в своих действиях. Сейчас они чувствовали себя нашкодившими школьницами перед грозной учительницей.
– Саша… – начала Лариса.
– Ты понимаешь, Саша… – одновременно произнесла Марина.
– Я буду задавать вопросы, а вы на них отвечать, – заявила я, считая, что так добьюсь большего и гораздо быстрее.
Они дружно закивали.
– Мне казалось, что вы незнакомы, только иногда общались по телефону, но ни разу не виделись, – начала я. – А вы, оказывается…
– Мы и не были знакомы, – перебила Лариска. – Я не знала, что это твоя секретарша.
– А я не знала, что это твоя сестра, – пролепетала Марина. – Ты права: мы раньше только по телефону разговаривали. Я ее голос по телефону узнала бы, а вот в жизни…
– Так какого черта ты здесь делаешь?! – взорвалась я, обращаясь к Марине. – Чего приперлась сюда с пистолетом?! Сейчас вызову милицию и сдам тебя с потрохами. Ты знаешь, что тебе грозит?! Ношение оружия, нанесение телесных повреждений, угроза убийства или как там это называется…
Марина разрыдалась. Вслед за ней заревела и Лариска. Час от часу не легче.
Лариска умоляла никуда Маринку не сдавать. Потому что она, видите ли, ее «прекрасно понимает». Лариска всегда была жалостливой и всем все прощала.
– Я правда не хотела, – лепетала Маринка. – Это нервы…
Мне же хотелось схватиться за голову. Две идиотки. Одна другой только что угрожала пистолетом, врезала ей по башке, потом ее же отхаживала, а теперь жертва оправдывает нападавшую.
– Так, давайте по порядку, – устало вздохнула я.
Из сбивчивого рассказа Лариски с Маринкой я смогла вынести следующее: Маринка заподозрила, что ее хахаль, из-за которого она вылетела с работы, имеет, кроме нее, еще одну пассию, и стала следить за ним. След привел к Лариске, вернее, к ее парадному, потом Маринка, имеющая теперь массу свободного времени, расспросила бабок, деток и прочих жильцов и выяснила, к кому же Андрей сюда наведывается. Провела, так сказать, свое частное расследование. Потом Маринка устроилась между восьмым и девятым этажом у мусоропровода, откуда можно было увидеть дверь Лариски на восьмом, чтобы застать Андрея прямо на месте преступления. Андрей в самом деле прибыл к моей сестрице, но у них разразился грандиозный скандал, отзвуки которого Маринка слышала даже сидя у мусоропровода. Она решила спуститься вниз и посмотреть, уедет Андрей от Лариски сразу же или нет – Марина подозревала, что после скандала с Лариской он направится домой, где его должна ждать она – Марина. Марина спустилась вниз и устроилась в зарослях кустов. Андрей в самом деле вскоре вылетел из парадного, вскочил в свой «Вольво» и погнал куда-то. Марина быстро поймала такси (тогда она была без своей тачки) и понеслась домой, но Андрей поехал не к ней. На всякий случай она позвонила ему на мобильный и поинтересовалась, не собирается ли он сегодня ночевать дома. Андрей сказал, что ему сейчас не до нее и что на его голову свалилась масса проблем. Тогда Марина решила вернуться в дом, где вела наблюдение, чтобы подлить масла в огонь и пригрозить сопернице: оставь, мол, моего мужика в покое. Она прихватила с собой пистолет, чтобы соперница никогда в жизни больше не вздумала принимать дорогого Андрюшу у себя. «У баб совсем с головой плохо», – подумала я, а вслух поинтересовалась:
– Ты что же, собиралась ее убить?
– Нет, конечно, – удивленно ответила Марина. – Зачем убивать-то? Просто отвадить от моего Андрея.
Тут взвилась Лариска, заявившая, что Андрей – ее и только ее. Мне пришлось прервать диспут и посоветовать обеим выкинуть этого мерзавца из головы. Я уже сделала соответствующие выводы о том, что представляет собой милый друг Андрюшенька.
