Людмила Герасимова - Алиби для Коня
— А за что вы его задержали?
— За хулиганство и нарушение общественного порядка.
— А как вы разберётесь без свидетелей? — не сдавалась настырная Татьяна.
— А вы что, свидетели?
— Мы об этом вам и говорим уже полчаса.
— Тогда приходите утром и дадите показания.
— Мы не можем утром.
— Что, уезжаете?
— Да! Уезжаем! — соврала, не моргнув глазом, Таня.
— А, тогда проходите сюда, — пригласил девушек в небольшое помещение старший по званию.
Таня уселась на предложенный стул, лейтенант занял место напротив, выложил на стол листы бумаги и приготовился писать. Зина пристроилась на краешек банкетки у двери.
— Ваше имя, отчество, фамилия, где проживаете, где прописаны?
Татьяна правдиво отвечала на все вопросы, в том числе и с какой целью находится в данном курортном городке и где временно проживает. А вот дальше Зина услышала следующую историю:
— Мы с подругой решили вечером пройтись по набережной и обратили внимание на хорошо одетого молодого человека, который тоже прогуливался, только один. Мы одновременно услышали крики на танцплощадке и подошли посмотреть, что там такое. Но, по-видимому, всё было уже закончено, и люди стали расходиться. Мы видели, как кто-то нечаянно плеснул пепси-колу на белую рубашку этого молодого человека, и он стал вытираться. Тут подошли ваши сотрудники и забрали его, так как весь народ уже разбежался. Правда, Зина?
Подруга вынужденно кивнула головой в знак согласия. Девушки подписали свои показания, и Таня стала просить отпустить задержанного, подкрепив просьбу денежным взносом в тысячу рублей, назвав его внесением залога.
Через пятнадцать минут, после того как Константин подписал бумаги, все трое покинули отделение милиции. Костик не скрывал, что сильно испугался, подумав, что арестован из-за убийства Ирины. Полный благодарности, он решил проводить дам до гостиницы.
Девушки устало поднялись по лестнице, радуясь тому, что номер находится на втором этаже. Таня вставила ключ в дверь и тут заметила в щели вчетверо сложенный лист.
— Это что ещё за гадость? — вскричала она, едва увидев текст.
— Что там? — испугалась Зина, заглядывая в записку. — «Лахудра! Назначаю тебе стрелку назавтра в десять вечера на заднем дворе кафе «Прибой». Приходи одна».
— Так! Пойдём!
Татьяна кинулась вниз по лестнице, забыв про усталость.
Зинаида, вынужденная следовать за ней в таком же темпе, взывала к благоразумию, напоминая, что в записке указано завтра, а не сегодня, к тому же нельзя одним ходить на встречу со всякими сумасшедшими. Но Татьяна будто ничего не слышала. Она пересекла просторный холл и остановилась перед дежурной.
— Скажите, кто-нибудь у вас спрашивал, какой номер я занимаю?! — склонилась она близко к лицу женщины.
Та от неожиданности отпрянула и проблеяла:
— Не-е-ет! — и ещё для подтверждения своей искренности отрицательно замотала головой.
— Чужие заходили в гостиницу? — продолжила допрос Таня.
— Не знаю, разве всех запомнишь? А что? У вас что-то пропало?
— Надеюсь, что нет! — круто развернувшись, ринулась прочь Татьяна, по пути схватила за руку Зину и потащила за собой вверх по лестнице.
Дежурная пожала плечами и громко сказала вслед:
— Ненормальная какая-то или пьяная, а может, обкуренная.
Уже перевалило за полночь, когда подруги, обсудив события прошедшего дня, пришли к выводу: записку писала Танина партнёрша по драке.
Глава 6
Ранним утром, встретив Константина на пляже у коряги, девушки показали ему записку. Конь покачал головой и посоветовал не обращать на эту глупость внимания и, тем более, ходить туда. Больше к этой теме не возвращались.
Днём позвонил Валерий, спросил жену, как «отдыхается» и всё ли в порядке. На её вопрос, почему его срочно вызвали на службу, ответил, что так много происшествий, что даже вчера пришлось заночевать на работе. Зина попросила не переутомляться и жалеть себя, прибавив тихо, что скучает и любит. Таня, переговорив с мужем ещё в номере, лукаво поглядывала на воркующую в трубку подругу.
Солнце стояло в зените и палило так нещадно, что не спасал от перегрева зонт. Зина выходила из воды, когда увидела, как на их циновку, рядом с загорающей на животе подругой, прилёг почти голый африканец — в одной юбке из длинной травы и в национальном головном уборе из перьев. Он обнял Таню одной рукой и прижал курчавую тёмную голову к её светлому плечу. Она вздрогнула и рывком села, сонно уставившись на чернокожего нахала. Видимо, не веря своим глазам, она зажмурилась и встряхнула головой, рассыпав по спине золотые волосы. Все вокруг, посмеиваясь, с любопытством наблюдали за этой сценой. Двое других темнокожих — девушка и парень, тоже в одеждах африканских аборигенов, — стояли рядом и от души веселились.
— Милая! — громко сказал почти без акцента чернокожий шутник. — Не хочешь такого чёрного мужа? Я могу пригодиться! Меня в темноте не видно, когда не улыбаюсь. Могу петь русские песни.
И он запел, изображая игру на гитаре:
— Ми-ла-я! Ты услышь меня-я, под окном сто-ю я с гита-ро-ю! Нет, видно, не нравится чёрный Иван белой Маше, — с напускным сожалением вздохнул симпатичный африканец, поднимаясь с чужого коврика.
Он проследовал дальше по пляжу, не переставая тарахтеть большой красной погремушкой, балагурить и шутить с женщинами разных возрастов.
Зина опустилась рядом с Таней. Та трясла головой, отгоняя наваждение:
— Тьфу! Испугал! Я, наверное, задремала. Представляешь, привиделось, что меня жарят на большой сковородке в аду. Открываю глаза, а чёрт из преисподней предлагает мне руку и сердце!
— А откуда он знает ваше имя? — с подозрением спросил Костик, приподнявшись на локте со своей подстилки.
— Он разве называл меня по имени? — удивилась Таня.
— Да, Машей! — подсказала Зиночка.
— А! Он, наверное, всех русских женщин называет так, — ответила Таня, лениво потянулась, встала на ноги и отправилась к воде.
Наступил вечер. Вежливо отклонив приглашение Константина поужинать в ресторане, сославшись на усталость, подруги попрощались с приятелем и поднялись в свой номер. Таню волновал один вопрос: идти или не идти на встречу. Зина однозначно была против. В десятом часу Татьяна вдруг бесповоротно решила, что надо идти к месту встречи, но раньше. Надо спрятаться где-нибудь поблизости и узнать, кто назначил ей «стрелку».
— Можно и не ходить. И так ясно, что та драчунья.
— В том-то и дело: надо увидеть всех своих врагов. Я почти уверена, что она будет не одна.
— Тогда нужно идти сейчас, иначе не успеем спрятаться, — сдалась Зина.
Таня подхватилась с дивана, на котором сидела минуту назад с чашкой кофе, и бросилась перебирать скудный гардероб, выбрав джинсы и тёмную футболку. Зине велела одеться так же. Собирались, как на военную операцию: быстро и сосредоточенно. Правда, Зина, стараясь не отстать от подруги, впрыгнула в джинсы и, не удержавшись на ногах, повалилась на кровать, вызвав снисходительную улыбку командирши. Напоследок Таня закрутила волосы в узел и пришпилила его высоко на макушке.
— Как и во время первой операции, берём с собой косынки и тёмные очки, наденем перед объектом, — вполне серьёзно распорядилась она.
Выскользнув за дверь холла, пока дежурная, отвернувшись, готовила себе чашку кофе, искательницы приключений по решению Татьяны отправились к нужному кафе окольными путями, сделав тем самым большой круг и удлинив себе маршрут на четыре квартала. Пробирались тёмными переулками, шарахаясь от своей тени и от каждого скрипа и шороха. Наконец путь завершился на заднем дворе нужного кафе среди мусорных контейнеров и сваленной в кучу тары.
Оглядевшись вокруг, Таня выбрала место наблюдения на старом могучем дереве: то ли липе, то ли клёне, то ли дубе (девушки были филологами, а не биологами), крупные ветки которого росли довольно низко от земли. Зина шёпотом пыталась её отговорить, предлагая спрятаться за груду ящиков или на худой конец за мусорными баками, но подруга была непреклонна. Метнувшись в темноте к стволу, слившись с ним, Таня позвала Зину неумелым посвистыванием. Та, пригнувшись, перебежала через освещённое пространство в тень дерева.
— Хватайся руками за ветку, не висни как колбаса, подтягивайся! — советовала, шипя, Татьяна. — Нет, лучше смотри, как я!
Она ухватилась за толстую ветку. Крепко держась обеими руками, пробежала снизу вверх по стволу дерева, без видимых усилий перевернулась и оседлала ветвь сверху, уцепившись за её многочисленные сучки.
— Делай, как я! Ну! Давай! Не бойся! — шёпотом подбадривала она подругу. — Ты же лёгкая! Не пыхти, как пятитонка! Делай всё быстро, как я!
Бедная Зина внизу пыталась повторить акробатический этюд Татьяны, однако смогла исполнить только первую его часть: пробег ногами по стволу дерева вверх. В результате её непослушное тело, подобно переспелой груше, отвалилось от спасительной ветки и стремительно полетело вниз. Если бы не цепкие руки, не выпускающие сучки, Зина неминуемо бы шлёпнулась на землю. После нескольких неудачных попыток обессилевшей вконец «верхолазке» всё-таки удалось прижаться к ветке всем телом снизу, а перевернуться и оседлать её не хватило сил. Так и висела она, стиснув в объятиях толстую ветвь, не двигаясь с места, несмотря на тщетные усилия Татьяны, тащившей неуклюжую подругу за шиворот вверх, катастрофически растянув на ней футболку.
