Чингиз Абдуллаев - Допустимый ущерб
— Со своим старшим братом Расулом, — неожиданно заявил Кафаров. — Мы уже с ним говорили. Он человек достаточно набожный, ходит в мечеть, держит пост. Расул согласился отправиться с тобой в Мекку.
— Понятно. Вы нашли человека, за которого я не могу выйти замуж, моего родного брата. Прекрасный выбор. Он действительно держит пост и вообще верующий человек. Расул сейчас ведущий специалист в архитектурном управлении.
— Он с тобой и поедет, — сказал в заключение полковник. — Таким вот образом мы сможем соблюсти все полагающиеся правила. Это единственный мужчина, который может сопровождать тебя.
На этом разговор закончился. Я приехала домой с чувством какого-то непонятного волнения. Почему именно мне поручают такое сложное задание? Только потому, что наш Микаил Алиевич считает меня лучшим офицером в его группе?
Лучше бы считал худшим! В этом случае я осталась бы со своей дочерью и мужем, никуда бы не поехала и вообще прекрасно провела бы летний отпуск. А теперь я должна буду в пятидесятиградусную жару отправляться в Мекку.
Хотя говорят, что подобные страдания даже угодны Аллаху. Через преодоление и трудности к обретению веры. Если даже я погибну во время хаджа, то это будет прекрасная смерть. Я сразу попаду в рай. Хотя не думаю, что это обрадует мою старую маму и дочь.
Мне сложно было разобраться в собственных чувствах. Я легла на диван, пытаясь понять, что именно со мной происходит. С одной стороны, это задание моего руководства, и я обязана его выполнять. С другой — это не просто задание.
Я впервые в жизни совершу хадж, попаду в те места, о которых даже не мечтала. Это мне не только интересно. Признаюсь, что я хочу поехать в Мекку. Неужели я так религиозна? Никогда бы о себе такого не подумала.
Или сказывается моя национальная и религиозная принадлежность? Ведь нельзя просто так объявить себя агностиком или атеистом. Мальчикам-мусульманам совершают обрезание, независимо от религиозных убеждений их родителей.
Нас хоронят по строго установленному ритуалу, независимо от занимаемых должностей. Тела обязательно обмывают в мечетях, а затем заворачивают в белые саваны и бережно опускают в могилы.
Так недавно хоронили бывшего первого секретаря горкома партии, убежденного коммуниста, атеиста и борца с религией. Но его дети настояли на подобной процедуре похорон, и все согласились с их желанием.
На Курбан-байрам люди режут баранов и раздают мясо нуждающимся и соседям. Даже если они не посещают мечетей и не умеют молиться. Одним словом, быт и окружающая среда очень зримо накладывают на вас свой отпечаток, даже вне зависимости от вашего желания.
Может, поэтому я испытываю такое волнение от одной мысли о том, что сумею отправиться в Мекку? Каждый мусульманин обязан совершить хадж.
Или какая-то подсознательная вера все-таки сидит где-то в самой глубине моей души? Ведь бабушка в детстве несколько раз водила меня в мечеть.
А потом я узнала историю сына Саддама Хусейна, которая произошла в действительности. В Ираке большинство населения — шииты, которые не очень любили суннитское окружение недавнего правителя Ирака. А он, в свою очередь, не доверял большей половине своего народа, исповедовавшей шиизм.
Во время затяжной и изнурительной войны с Ираном шиитские мечети в Ираке несколько раз подвергались нападениям. Конечно, там еще не было такой войны между шиитами и суннитами, которая началась после прихода американцев. Вдобавок в драку вмешались курды. Саддаму удавалось как-то держать всех в узде, чего явно не получилось у американцев. Но вернусь к тому, о чем вспомнила.
Во время очередных волнений шиитов к мечети имама Хусейна на танке подъехал сын Саддама — Кемаль Хусейн. Он громко крикнул, что тоже является Хусейном. Мол, теперь посмотрим, кто сильнее — внук Пророка, убитый полторы тысячи лет назад, или он, сын диктатора. Кемаль приказал выстрелить из танка по мечети. Люди были оскорблены и напуганы этим святотатством.
Через четыре месяца этот зарвавшийся дегенерат приполз на коленях к мечети, моля о прощении. Врачи обнаружили у него неоперабельный рак головного мозга. Вот и не верь после этого в религию.
И вообще, кто дал ему право оскорблять миллионы верующих, стреляя из танка по мечети?! Есть в этом не просто вызов людям и Богу, но и нарушение неких основополагающих принципов поведения человека в обществе. Глумление над религией должно обязательно наказываться! И не в загробной жизни, а в реальной, земной.
В общем, я думала об этом часа полтора, пока домой не приехал Ариф. Сегодня дочь оставалась у мамы, и мне было легче собраться с мыслями. Я подогрела ужин, накрыла стол, нарезала хлеб и только тогда сообразила, что весь день ничего не ела.
Еще я вспомнила, что сегодня выходной день. Ариф не обязан был сидеть на работе. Но он вернулся очень поздно, привычно поцеловал меня и молча сел за стол ужинать.
Он ничего не спросил. А ведь я ему сказала, что меня срочно вызвал Микаил Алиевич. Мой муж раньше работал под руководством полковника Кафарова и должен был понимать, что тот не дергает своих офицеров по пустякам в выходные дни. Тем более женщин, у которых есть дети.
Но Ариф молчал. Чем дольше это продолжалось, тем больше я нервничала, уже понимая, что его молчание означает нечто большее, чем простое невнимание.
Наконец он закончил есть, взглянул на меня и осведомился:
— Давно приехала?
— Давно, — сказала я даже с некоторым вызовом.
Мне было обидно его затянувшееся молчание. Хотя он вообще по натуре человек немногословный.
— Встречалась с Кафаровым? — Он не спрашивал, а уточнял.
Я ведь сама сообщила ему о вызове полковника.
— Встречалась, — кивнула я.
Он отодвинул тарелку и посмотрел на меня. Я собрала столовые приборы, положила все в мойку и почувствовала на затылке его взгляд.
Почему он молчит, ничего не спрашивает? Ведь не мальчик и не глупый человек. Ариф должен понимать, что такой срочный вызов был связан с каким-то конкретным и очень сложным заданием. Или ему неинтересно, о чем именно я говорила с полковником? Неужели мужу действительно все равно?
Я даже начала злиться, резко повернулась к нему и сразу наткнулась на понимающий и внимательный взгляд, который всегда меня успокаивает.
— Садись! — Ариф показал на соседний стул.
Мне нравится ему подчиняться, несмотря на мой сложный характер. В нем есть спокойная сила, которая и должна быть в настоящем мужчине. Я подошла к столу и уселась рядом.
— Меня позвали почти сразу, как только ты уехала, — начал Ариф. — Я понял, что этот звонок связан с твоим срочным вызовом.
— Очень интересно. И куда тебя позвали?
— Туда же, куда и тебя. К полковнику Кафарову.
Если бы он сказал, что его вызвали к шейху или к главному раввину, я удивилась бы куда меньше. Наш Микаил Алиевич все-таки горазд на сюрпризы. Сразу после разговора со мной он беседовал с моим мужем. Очень интересно, о чем они говорили?
— Что он тебе сказал?
— Сказал, что собирается поручить тебе важное задание, — ответил Ариф. — Полковник просил моего разрешения отправить тебя в срочную командировку. Учитывая, что мы оба с тобой офицеры, а он — твой непосредственный начальник, такой необычный вызов и просьба меня очень удивили. Если не сказать больше. Эта просьба меня испугала. Значит, командировка будет не просто сложной и опасной.
— Ты спросил его, куда он меня посылает?
— Нет. Он все равно не сказал бы. Я только спросил, насколько сложной будет твоя командировка.
— Что он ответил?
— Сказал, что не хочет меня обманывать, и добавил, что командировка будет достаточно проблемной. Так и выразился, дословно. А я знаю его не первый год. Это значит, что твоя поездка будет очень опасной.
— Ты дал разрешение? — поинтересовалась я.
— Я сказал, что настроен категорически против. Ты женщина, мать, супруга. У тебя есть и другие обязанности. Да и мама твоя в последнее время жалуется на сердце.
— Полковник согласился меня никуда не отправлять? — Кажется, я задала этот вопрос таким разочарованным голосом, что невольно выдала себя.
Ариф грустно усмехнулся, покачал головой.
— Он меня предупреждал, что ты все равно не захочешь отказываться от этой командировки, и предложил самому поговорить с тобой. Поэтому Кафаров меня и позвал. Сказал, что оставляет право выбора за нами. А потом наконец-то рассказал, куда ты едешь. Еще пошутил, что отправляет тебя туда под надежным присмотром твоего старшего брата.
Старый хитрец!.. Он ведь прекрасно понимал, что я не захочу отказаться. Поэтому все рассказал моему мужу.
— Он сказал, что мы отправляемся в Мекку?
— Да. Но предупредил меня, что твой брат Расул о сути дела ничего не будет знать.
— Верно, — сказала я. — Все правильно. Я не имею права никому ничего рассказывать. Вы должны понимать это лучше других, господин подполковник.
