Игра против правил - Александр Сергеевич Рыжов
Уже на рассвете Алексей прилег, чтобы вздремнуть часок после всех треволнений. Его разбудил Николай Петрович. Он несвойственной ему шаркающей стариковской походкой вошел в номер, присел на краешек кровати. Промолвил, не зная, с чего начать:
— Такие дела, Леш… Не дадут нам теперь жизни. Как вернемся, возьмут в оборот. Еще и содействие побегу припаяют, а это статья.
— Но мы не содействовали! — возмутился Касаткин. — Он сам… Если б я знал!
Клочков его не слушал.
— Нас только одно может спасти. Мы должны выиграть Кубок. На нас никто не ставит, и если мы это сделаем, будет сенсация, лобстера мне в ноздрю! Газетчики и телевизионщики шумиху поднимут. Вернемся победителями, а победителей не судят. Не посмеют…
Петрович рассуждал здраво. Дело за малым — взять первое место. Ха-ха… Задача архисложная, если вообще решаемая. Для начала требуется обыграть чехов, которые во всех предыдущих турах шли без поражений. Тогда «Аврора» сравняется с ними по количеству набранных очков и, в соответствии с регламентом, победителя определит серия буллитов. А это уже лотерея.
Удрученные, невыспавшиеся, пришибленные, собрались на предматчевую установку. Несчастная пятерка Касаткина опять понесла потери, и Клочков уже в который раз перемонтировал звенья, чтобы сохранить боеспособность. Место выбывшего Фомичева, чью фамилию предпочитали вслух не называть, занял Костя Киселев. В таком сочетании пятерка уже выступала, проще будет сыграться, а делать это необходимо с листа, без тренировок и раскаток. До начала матча оставалось около двух часов.
Клочков объяснил тактику. Чешский хоккей и без того липкий, не особо атакующий, а сейчас «Дукла» тем более не пойдет вперед, ее устраивает ничья. Поэтому раскрываться не станет, сядет в оборону. Инициатива достанется «Авроре», и это надо использовать — давить и давить. Как можно чаще бросать по воротам, раздергивать защитников, отвлекать их маневрами, менять векторы атаки.
— Заходите справа, слева, по центру… пусть гадают, откуда в следующий раз прилетит. И темп, темп не снижайте! Носитесь как летучие рыбы — чтоб от вашей чешуи у них в глазах рябило!
…Мело так же, как вчера, но решающий матч должен был состояться при любой погоде. Трибуны были набиты битком: болельщики, упакованные в пальто и шубы, ни за что не хотели пропустить главное событие турнира. Касаткин разглядел среди них скаутов с нашивками НХЛ и ВХА, двух североамериканских хоккейных лиг. Они всегда присутствовали на крупных соревнованиях, приглядывались к новичкам. Теперь Алексей понимал, что Фомичев старался ради этих вот селекционеров, показывал им, какой он выдающийся игрок. Глядишь, и сбудется мечта, уедет за океан, крыса продажная…
Не мог Алексей думать о Фомичеве без ненависти. Душегуб, двуличная тварь… Столько трагедий из-за него произошло, и никакие сиротские комплексы его не оправдывают. Давить таких, как тараканов…
— Давить, давить! — повторял и Клочков, но уже по поводу чехов.
Вышли на площадку. Ветер дул пронизывающий, от его порывов хоккеистов обеих команд сносило, как шлюпки в бурю. Снег валил хлопьями, они устилали лед, образовывали кашу, в которой застревали коньки и шайба, видимость была отвратительной.
«Дукла», как и спрогнозировал Николай Петрович, обосновалась на своей половине и в наступление не шла. Текущее турнирное положение позволяло чехословацкому клубу никуда не спешить и ждать, что предпримет соперник.
«Аврора» с натугой раскатывалась. Через каждые пять минут матч прерывался, на площадку выскакивали служащие с лопатами и метлами, убирали образовавшиеся на льду сугробы. Это сбивало с ритма, но в то же время давало возможность передохнуть и выслушать наставления Петровича.
Первый период близился к концу. Игровая аритмия устраивала чехов, она не позволяла «Авроре» навязать те скорости, которые могли бы утомить «Дуклу» и заставить ошибиться.
Чертов снег! Из-за него план Клочкова оказался сорванным. При таком течении матча чехи, не напрягаясь, отстоят в защите все шестьдесят минут. Какие могут быть комбинации, какие маневры, когда ты по колено в месиве и ни зги не видно?
«Прекратись же хоть на чуть-чуть!» — Касаткин мысленно воззвал к метели, а она взяла и послушалась. Перед самым перерывом в небе появился просвет, забрезжило солнце, и белые хлопья стали падать реже. Вокруг прояснилось. Касаткин, чье звено находилось на площадке, подхватил шайбу и повел ее к воротам «Дуклы». Сам не ожидал, что получится так просто. Чехи, убаюканные неспешной динамикой игры, как будто заснули. Он без чьей-либо помощи прорвался сквозь их ряды и очутился лицом к лицу с вратарем. Бросил шайбу в нижний угол, но она застряла в наметенном у линии ворот снеговом холмике.
Касаткин рванул на добивание. Его блокировали пробудившиеся защитники, сдавили с боков, повисли на плечах. Вратарь заметался в рамке, он не видел шайбу, зарывшуюся в снег. Зато ее увидел подоспевший Киселев, ударил по холмику. Тот рассыпался, развеялся на мириады пушинок, и шайба, высвободившись из плена, перелетела через линию.
Николай Петрович из-за бортика замахал руками и трубой: назад, назад, на корму! Касаткин откатился к своему пятачку, перемолвился с Белоноговым.
— Как будем играть?
— Не знаю, — ответил Женька и клюшкой разгреб снежные завалы у своих ворот. — Посмотрим, как они…
Объявили перерыв. «Авроровцы» собрались тесным кольцом вокруг Петровича, спрашивали совета. Но и он был в затруднении. Его тактика, вопреки погоде, сработала, однако сыгран только один период, перевес минимальный, рано праздновать победу. Женька сказал разумно: теперь многое зависит от «Дуклы». Пойдет она на штурм или же будет беречь силы для буллитов?
— Действуйте по игре, — решил Клочков. — Вы же у меня не пескари безголовые, чему-то я вас научил, вот и соображайте.
Во втором периоде небо опять потемнело, снег повалил еще гуще. В этой непроглядности «Дукла» боялась получить второй гол и не хотела рисковать. Двадцать минут, к неудовольствию зрителей, команды провели без острых выпадов и голевых моментов. Но в третьем периоде чехи, осознав, что им все равно, с каким счетом проигрывать, резко ускорились, и у ворот Белоногова началась круговерть.
Новый вид спорта, хоккей вслепую. Так подумал Касаткин, видя, как в буранной дымке то появляются, то исчезают фигуры чехословацких игроков. Они могли вынырнуть откуда угодно, иногда из замяти возникала только клюшка, а сам человек
