Представитель по доверенности - Роман Феликсович Путилов
На работу Наташа почти успела, надеюсь, что в отдел кадров не устроил сегодня облаву на заводских опоздавших, так как опоздание на пятнадцать минут со стороны молодого инженера, да еще и девушки, в заводском коллективе не приветствуется. Я на службу также успел, проскочил в бывшую Ленинскую комнату перед носом у спускающегося в подвал руководства и сел на ближайшее к двери место. И день сразу же начался с неприятностей. Несмотря на сложную криминальную обстановку в столице Западной Сибири, кто-то из областного ГАИ вытащил на свет старую (два дня же прошло, все уже забывать стали) историю перестрелки с экипажем ночной роты, после чего чей-то властный рык из областного управления начал опрашивать начальников районных отделов о проделанной работе. Полковник Дронов кинул на меня вопросительный взгляд, на что я только пожал плечами.
Начальник нашего РОВД не был бы полковником, если бы не умел бодро и придурковато докладывать начальству, сказав много мужественных, правильных, я бы даже сказал, героических слов, по факту не сказав ничего. Но обладатель львиного рыка из УВД, также, очевидно, был настоящим полковником, поэтому на лозунги и обещания районных начальников не поддался, потребовав через три дня письменный доклад из каждого района, пригрозив в довершении проведением заслушивания по данному вопросу, что было уже серьезно — зачастую с заслушивания можно было вернутся в выговором, неполным служебным, а то и вообще, с предложением от вышестоящего руководства подумать о переходе в народное хозяйство. Я уже надеялся, что все обошлось, и сейчас прозвучит команда «Разойдись», но вместо этого, как гром среди ясного неба, прозвучала моя фамилия.
— Я…- еле слышно прошелестел я, с кряхтением поднимаясь со стула, как семидесятилетний старик.
— Я…Я… — передразнил меня начальник РОВД: — Ну расскажи нам, что ты наработал за прошедшие почти трое суток?
— Ничего, рапорт написал, что положительного результата нет и в УВД отправил…- покаянно развел руками я.
— А почему ты, Громов, ничего не наработал? — в глазах полковника эмоций было меньше, чем у студента — медика, в двадцатый раз препарирующего лягушку: — Ты старший линии…
— Да потому что у меня нет информации о данном происшествии. Да и вообще я не понимаю, почему вдруг я стал ответственным за раскрытие данного преступления? Перестрелка случилась у соседей, стреляли в милиционеров, из автоматического оружия — где тут просматривается линия краж автотранспорта и угонов.
— Преступники скрылись на машине на территории нашего района. — напомнил полковник: — По информации УВД, преступники использовали угнанный автомобиль, поэтому тебе и придется раскрывать это преступление. К вечеру жду от тебя либо информации о подозреваемых, либо дело оперативной проверки. Услышал меня?
— Так точно. — буркнул я и хотел сесть, но меня остановили.
— Я с тобой еще не закончил. Ты, Громов чем сейчас занимаешься?
— Квартирным разбоем, тем, где вещи изъяли.
— Александр Александрович, Владимир Николаевич…- полковник Дронов повернулся к начальнику УР и его заместителю: — Что за бардак в вашем отделении творится? Почему опер по линии автотранспорта занимается квартирным разбоем, о котором я слышу уже четвертый день, но с места ничего не двигается. Наведите порядок в своем хозяйстве, или я его наведу. Что бы больше я не слышал, что опер по автотранспорту занимается квартирным разбоем и наоборот! Всем все понятно.
Чтобы опера с моей бывшей линии особо не радовались, я, первым делом, после того, как нас отпустили с утреннего селектора, пришел в кабинет начальника розыска и записал в журнале раскрытий квартирный разбой, указав в числе раскрывших себя, Руслана, и Диму Тимонина, раз уж пообещал.
— Чем будешь заниматься, Павел?
Дело по нападению на спец роту заводить.
— А еще чем?
— Дело заводить и работать по нему…- я недоуменно поднял взгляд на Александра Александровича. Я объявлял итальянскую забастовку и ничего на раскрытие давать не собирался в ближайшие дни. Сидящие в углу «квартирники», докладывающие о планах на день сразу после меня, доложили о том, что собираются добить квартирный разбой, которым раньше занимался я, не зная еще, что он уже числится раскрытым и свои фамилии вписать под фабулой этого преступления, спецы по квартирам уже не смогут.
Секретные дела я завожу очень быстро — еще нет приказа, что секретные бумаги должны печататься на секретном компьютере, в секретной комнате, и на листах, которые были предварительно засекречены секретчиком — не успевает делопроизводство министерства за бурным развитием техники. Поэтому основные бумаги я печатаю дома, на домашнем компьютере, кто знает — морщатся, но ничего не говорят. Поэтому, сразу после развода, я поехал домой, к радости скучающего Демона.
Дело, вернее то, что должно стать его основой, было распечатано быстро, после чего я забросил в пиратскую базу данных городской телефонной станции шестизначный номер телефона, что был записан на квитанции Тамары. Машина подумала минуты три, после чего выдала мне результат. Адрес абонента телефонного номера располагался в Дорожном районе, в доме касс Аэрофлота, куда я и поехал.
Дверь в квартиру, расположенной на шестом этаже новой, кирпичной девятиэтажки, распахнулась сразу, как только я позвонил. На пороге стоял бледный мужчина лет сорока, одетый в дешевый спортивный костюм. Голову его украшала развивающаяся лысина, обрамленная темными, кудрявыми волосами.
— Вы можете не звонить?
— Нет…А что случилось? — такого приветствия я не ожидал, поэтому не знал, что ответить.
— Проходите. — мужчина посторонился, освобождая мне дорогу: — Говорите тише! Вы к кому.
— Я к Анне Михайловне. — я назвал имя, записанное на квитанции.
— Подождите здесь, она сейчас подойдет. — мужчина, осторожно переступая ногами, скрылся в глубине квартиры. Было ощущение, что я пришел в дом, где находится тяжелобольной человек или покойник. И хотя зеркало в прихожей занавешено не было, на окнах в прилегающей к прихожей комнаты были тщательно задернуты тяжелые плотные занавески.
— Кто вы? — В коридор шагнула худощавая женщина, в, почти черном, платье под горло, с осунувшимся лицом и безжизненными глазами.
— Здравствуйте, я оперуполномоченный…- слова застряли у меня в горле — женщина не проявила никакой реакции, глядя куда-то, мимо
