Клуб разбитых сердец - Анна Валентиновна Михалева
— Ну, что ты, — неуверенно попыталась успокоить ее мать, — после автокатастрофы бывает и хуже. Этот Сохов точно не чемпион по боксу?
— Он просто сволочь! — зло процедила Маняша.
— А можно услыхать всю историю?
Тут дочь замялась, опустила глаза и пробормотала что-то невнятное.
— Это как-то связано с наркотиками? — подтолкнула ее Варвара.
— Ну, мама! — возмущению не было предела. И по всей видимости, возмущению искреннему, если, конечно, Маняща не успела научиться врать не краснея.
— Тогда не томи меня, расскажи, что произошло.
— Мы шли с Пашкой по скверу. Пашка уговорил меня прогуляться и все время жаловался на то, что вернулся его отец и теперь не дает ему житья. А потом откуда ни возьмись на него налетел Сохов. В общем, они начали драться, не могла же я стоять в стороне и ждать, когда он Пашку отметелит и уйдет.
— Странно, — Варвара присела на край ванны и задумчиво посмотрела на дочь, — я слышала иную версию. Отец Пашки, с которым я встретилась в театре, поведал мне, что Сохов налетел на тебя, а Пашка кинулся на твою защиту.
— Ну… — Маняша невесело усмехнулась, — не станет же Пашка собственному отцу рассказывать, что его защищала девушка.
— И все-таки в чем суть конфликта?
— Понятия не имею! — пожала плечами дочка. — Насколько я знаю, Сохову нравится Ульяна — это девочка из его класса. Да что там нравится… в общем, они гуляют уже год. Ну а Пашка за этой Ульяной приударил. И та вроде бы не прочь. Видимо, Сохову это не понравилось, вот он и решил разобраться.
— В таком случае ты должна была стоять в стороне, — назидательно проговорила Варвара.
— А ты бы стояла, когда на твоих глазах мордуют человека? Ведь Сохов верзила, он бы сделал Пашку инвалидом.
— Ну, а наркотики?
— Да что ты все заладила: наркотики, наркотики, — разозлилась дочь. — При чем тут наркотики? То, что Сохов что-то нюхает или колется, — еще бабушка надвое сказала. Просто он странный такой всегда, вот о нем и пустили слух, мол, наркоман. Лично я в это не верю. Ты бы его родителей видела — папа коммерческий директор банка, мама бухгалтер — приличная семья. Допустят они, чтобы единственный сын что-то там нюхал?! Вот Ульяну все тоже считали не от мира сего. А ты бы посмотрела, в каких условиях они с матерью живут — просто царские хоромы. Да что я тебе рассказываю, спроси у тети Кати, она же была у ее матери на юбилее. И Ульяна — просто талантливая художница, вот и все.
— Вот и все, — передразнила ее Варвара. — Все бы было хорошо, если б тебя не били по физиономии. А то все такие хорошие, талантливые, а у тебя вся щека синяя.
— Ох! — Маняша покосилась в зеркало и всхлипнула.
Варвара, почувствовав необычайное облегчение от того, что ничего особенно страшного не произошло, сгребла ее в объятия.
— Ты еще и парила свои раны, дурочка! К синякам же холодное нужно прикладывать. Мало того, что в лицее все знают о твоем пьянстве, теперь еще начнут поговаривать… Ох, Машка, Сохов в сравнении с тобой просто ангелом покажется.
— Я его придушу!
— Вот этого не нужно. Пусть за тебя уж кто-нибудь другой рожу подставляет, ладно?
— Мам, — позвал Сашка, — тут тебя к телефону!
— Самое время, — Варвара оторвалась от дочери и пошлепала в гостиную к аппарату.
Волнение отпустило, и теперь на нее накатила свинцовая усталость.
— Алло, — тихо проронила она.
— И что же это такое? — весело возмутился Иван. — Я ждал тебя, ждал…
— Понимаешь…
— И понимать не хочу, я у твоего подъезда, выходи.
— Вань! Вань! Не вешай трубку. Я не выйду.
После паузы он осторожно осведомился:
— Почему?
— У меня дома случилась беда. Маняша подралась с одним негодяем, теперь сидит вся в синяках. Думаю, что мне нужно побыть с ней.
— Но ведь все уже позади. Синяки ты ей своим присутствием не вылечишь, — удивился он.
— Нет, Вань. Я не могу ее оставить.
— Господи, Варька! — он начал злиться. — Ну, к чему все эти сложности? Чем ты ей поможешь?
— Да как тебе объяснить, она же хнычет. У нее плохое настроение…
— Давай я тоже буду хныкать. Я умею.
— Как Маняша — не умеешь! — отрезала Варвара. — Позвони мне завтра.
— Не надейся, что не позвоню, — хмыкнул он. — Передай ей мои соболезнования. Вообще-то странно, что она у тебя в таком возрасте с кем-то дерется.
— Это наследственное, — Варвара улыбнулась. — Я дралась, будучи и более взрослой.
— Судя по всему, девушка она у тебя отчаянная. Хотя, может, это и к лучшему. Ведь время сейчас…
«Время тут ни при чем, — с грустью подумала Варвара, положив трубку, — просто она дочь отчаянного отца. Она твоя дочь, идиот!»
Почему ей стало так тоскливо? С Маняшей вроде бы все утряслось. Ну подралась, мало ли что бывает? И Иван не обиделся… Нет, Иван должен был поступить не так. А как? Как он должен отреагировать на то, что какая-то девчонка сидит вся в синяках и плачет? Звонить в неотложку? Он сделал все, что мог, выразил соболезнования и не стал докучать уговорами встретиться в столь тяжелый для семьи момент. И все-таки Варвару не покидало ощущение, что с Иваном что-то пошло не так. Когда же ему рассказать правду о Маняше? Стоит ли рассказывать? Стоит, конечно, только зачем? Нужна ли ему эта правда и что он с ней будет делать?
Она схватилась за голову и сидела так долго, раскачиваясь из стороны в сторону. В мозгу вспыхивали странные мысли. Например, почему все ее попытки наладить личное счастье с Иваном оборачиваются несчастьями в ее семье и заставляют ее неизменно мучиться от угрызений совести. Начиная с недавнего их свидания, когда она полетела к нему, бросив затопленный дом на детей и малознакомого мужика по имени Максим, потом его цветы — в тот вечер Маняша оказалась в КПЗ, теперь вот драка. И вообще, как только
