Операция «Вариант» (Как закрывается «Ящик Пандоры») - Андрей Шестаков
Соболев внимательно слушал подполковника Степного, который докладывал о последних сообщениях «Альфы» и «Омеги». По окончании инициаторы операции «Паритет» обсудили итоги работы аналитиков, скорректировали их дальнейшие действия и отработали инструкции, которые необходимо передать подчиненным при ближайшем сеансе связи. Степной уже собирал в папку документы, когда полковник, делая какие-то пометки в служебном блокноте, напомнил:
— Юра, надо еще раз проработать экстренные способы связи с «Альфой». Возможно найти еще какие-то дополнительные варианты. Сейчас, когда все спокойно, возникают определенные трудности, а когда начнется САИ мы вообще зашьемся.
— Я думал над этим. Пока получается очень сложно. Не проще ли нам договориться о дополнительных каналах связи с военной контрразведкой?
— Нет, это не обсуждается. «Альфа» должен работать автономно. В противном случае все наши контакты с ним будут на контроле у особого отдела по ядерному полигону, а работать «под колпаком» у Третьего главка он просто не сможет. Мы провалим операцию «Вариант». Поэтому пусть сам выходит на связь. Поработай дополнительно с ним пожалуйста, ищите любые возможные способы. И пусть твердо усвоит — только строжайшая конспирация может обеспечить ему необходимую свободу действий. В противном случае, без ведома военной контрразведки он на полигоне шагу ступить не сможет.
— По твоей установке получается, что у нас кругом враги, — недовольно заметил Степной, — будто во вражеском тылу работаем.
— Иначе нам сейчас нельзя, — убежденно сказал полковник.
После чего перестал смотреть на собеседника, подтянул к себе папку, лежащую на краю стола, и углубился в изучение документов, давая понять, что разговор окончен.
5 августа 1988 года (пятница) — 10.15. Москва, КГБ СССР
— Ты вовремя, Юра, — обратился Соболев к появившемуся на доклад Степному. — Вот пример нашего взаимодействия. Только что пришел справочный материал из военной контрразведки. Для того, чтобы это случилось потребовалось не только указание Координационного центра по САИ, но и твои внеслужебные связи.
— И что же они сообщают в своем информационном бюллетене?
— Ты оцени объем нашего взаимодействия. Ты им направил подборку по проблемам безопасности САИ и анализ оперативной обстановки в окружении ядерного полигона на двадцати трех страницах, а они ответили на одном листике.
— Видимо остальное совершенно секретно и не предназначено для «пиджаков» из эконмической контрразведки, шутливо подхватил зам.
— Давай оценим этот шедевр. Зачитаю только самое интересное без шапки и подписи заместителя Третьего Главка.
Для подготовки и проведения САИ дано разрешение на нахождение на Семипалатинском ядерном полигоне 160 американским специалистам.
В подготовке и проведении испытаний примут участие специалисты из нескольких организаций, сформированные в структурные группы:
— методического обеспечения — 18 чел.;
— гидродинамических измерений — 19 чел.;
— регистрации, телеметрии и исследований интрузивности — 12 чел.;
— автоматики управления — 9 чел.;
— обработки и обмена данных — 9 чел.;
— регламентных работ — 15 чел.;
— обеспечения — 18 чел.
Вспомогательные работы по подготовке испытаний, штатные измерения безопасности, метеообеспечения, обслуживание всего персонала САИ и другие операции будут осуществлять соответствующие службы и подразделения полигона.
Более развернутая и полная информация по вопросам входящим в компетенцию экономической контрразведки будет предоставлена после дополнительной аналитической обработки информационно-аналитическим отделом Третьего Главного управления КГБ СССР.
— Они что там с ума посходили, — возмутился зам, — Я сейчас пойду и…
— Не надо, Юра, мы сами уже провели всю эту «дополнительную аналитическую обработку», причем, надеюсь более качественно. Интересно, что даже через эти скупые и непонятные цифры проглядывает отношение наших партийных бонз. На наш полигон допускают 160 американцев, а на Невадский только 60 наших специалистов, а мы тут о паритете печемся.
— Да это же натуральное поднятие лапок вверх, мол сдаемся.
— Вот и тебя наконец проняло. Спасибо военной контрразведки. Ладно, давай работать.
10 августа 1988 года (среда) — 11.30. Москва, КГБ СССР
Соболев заканчивал с замом обсуждение предстоящего этапа САИ в Неваде.
— Итоги не радостные. Через неделю взрыв в Неваде, а мы по-прежнему в полном неведении, — сокрушался полковник.
— А как ты хотел, если наши верхи категорически запретили разведке и контрразведке работать по этому этапу. Про нас я вообще молчу, — задиристо констатировал зам. — И все-таки у меня какое-то стойкое предчувствие, что ЦРУ, в отличие от нас как-то проявит себя в Неваде.
— Нет, я по-прежнему полагаю, что главные события развернутся у нас в Семипалатинске.
— Да, но какую-то рекогносцировку они должны провести?
— Может быть, но мы об этом все-равно мало что узнаем. В нашей делегации только специалисты и ученые, а наш «Фарадей» несилен в противоборстве с ЦРУ.
— А ты его все-таки озадачил? Вопреки прямому указанию руководства Комитета? — возмутился Степной.
— Взял грех на душу. И хотя не верю, что в предполагаемых условиях что-то получится просто попросил его быть повнимательней.
— Эх, Андрей Иваныч, Андрей Иваныч, — с укоризной покачал головой подполковник, — Прав был наш генерал, даром, что он из партнабора, самодеятельность погубит тебя.
— Этого-то я не боюсь, лишь бы наша бездеятельность не погубила наше дело. Восьмой месяц заканчивается, а у нас по планам ЦРУ ничего не прибавилось. Как были как слепые котята, так и остались…
— Ну не совсем, — попытался приободрить друга Степной. — Аналитиков подготовили, ребята работают…
— Противник тоже работает и возможно лучше нас, раз мы ничего об этом не знаем, — перебил Соболев. — Поэтому не самоуспокаиваться надо, а продолжать работать. На очередном сеансе связи передай «Альфе» и «Омеге», что начинаем работать в круглосуточном режиме.
— Ребята и так без выходных работают, — попробовал защитить аналитиков Степной.
— Все разговор окончен. Это приказ.
18 августа 1988 года (четверг) — 20.00. Москва, КГБ СССР
— Вчера в Неваде успешно прошел первый этап САИ, но ЦРУ никак себя не проявило. Значит мы были правы в своих предположениях, — констатировал Соболев и посмотрел на сидящего напротив него подполковника Степного. — Ведь там на своей территории они могли осуществить любую провокацию, но не стали этого делать. Срыв САИ в Семипалатинске — это крах авторитета нашей страны, как инициатора ядерного разоружения. Но если мы подготовим соответствующий документ с такими выводами, нам скажут, что этот ваш анализ — полная паранойя. И успешные испытания в США доказывают, что нет никакого заговора против САИ.
Рассматривая ситуацию, полковник, по обыкновению чертил различные геометрические фигуры на листе бумаги. — А если мы действительно что-то поняли не так. Поэтому неправильно "просчитали" действия ЦРУ. Если мы в этом не разберемся, то не сможем защитить САИ.
— Все мы спрогнозировали правильно, — попытался поддержать друга Степной. — Главный удар они нанесут в Семипалатинске. Надо придерживаться выработанной стратегии. Шараханья ни к чему не приведут.
— Нам категорически нельзя заниматься самоуспокоением, но ты прав, — согласился полковник и взял паузу в
