Где я ее оставила - Эмбер Гарза
– Пора идти, Лорен. – Отец легонько подтолкнул ее локтем.
Сидя на больничной койке, она придвинулась ближе к маме. Но мама кивнула, улыбаясь.
– Иди. Завтра мы с сестрой будем дома.
– Правда? Обещаешь? – Лорен подняла голову и посмотрела в глаза матери.
– Обещаю.
В десять лет Амелию впервые пригласили в гости с ночевкой. Ее переполняло волнение, сердце стучало, словно барабан. После школы, едва забравшись в машину, она выхватила приглашение из рюкзака и подбросила его в воздух.
– Кейси пригласила меня на пижамную вечеринку! – Слова выпрыгивали изо рта, как конфеты, вылетевшие из разбитой пиньяты.
Мама отнеслась к известию без восторга.
– Кажется, я не знаю Кейси. Так?
– Да… вроде бы не знаешь. – Сердце Амелии замерло.
– Тогда эта затея мне не нравится.
Ну вот, так и знала! Мама на все отвечает отказом! Ну почему ей не досталось такой классной мамы, как у Кейси?
– Ну ма-а-ам, ну пожалуйста…
– Я сказала – нет.
Обычно Амелия безропотно смирялась. Мама не меняла своих решений. Но на следующий день, когда все девочки обсуждали предстоящую вечеринку, она вдруг остро ощутила, что пропустит все самое интересное, если не пойдет. И, когда ее спросили, будет ли она, она ответила: «Конечно».
В тот вечер за ужином она так отчаянно умоляла маму отпустить ее, что даже опасалась, не перестаралась ли. Как ни странно, мама уступила.
– Хорошо. Только мне нужно заранее поговорить с мамой Кейси и убедиться, что она будет за вами приглядывать.
Щеки Амелии вспыхнули от стыда, когда она представила, как Кейси расскажет об этом девочкам. Другие родители ни за что не станут так контролировать своих детей. Ни у кого в мире нет такой властной и подозрительной матери.
И все же она была готова стерпеть насмешки, только бы попасть на вечеринку, поэтому дала маме номер телефона. И каково же было ее удивление, когда никто и не подумал ее высмеивать. Возможно, мама Кейси не сказала дочке о звонке. А возможно, Амелия ошибалась, и другие мамы не так уж отличалась от ее собственной.
Впрочем, выяснилось, что самая большая проблема впереди, и Амелия никак ее не ожидала. Накануне вечеринки, когда она складывала вещи для ночевки, Амелия нервничала и тряслась так, будто на нее напала целая армия муравьев. Ее мучила неизвестность, в голову лезли всякие мысли. Где она будет спать? Вдруг ей приснится кошмар, и она испугается? Что, если другие девочки обидят ее, а домой не уйти? В тот момент Амелия даже пожалела, что мама уступила и не сказала «нет».
Она перестала собирать вещи и, стоя на коленях, заплакала.
– Что случилось?
Мама бросилась к ней, опустившись на колени рядом, ласково прикоснулась к щеке Амелии, убрала с лица выбившуюся прядку. Ее прикосновения были удивительно нежны. Успокаивали.
– Милая, что с тобой?
– Я боюсь, – призналась она.
– Все будет хорошо, – заверила мама.
Амелия недоверчиво нахмурилась.
Мама снова попыталась ее успокоить.
– Ты так ждала вашей вечеринки, мечтала о ней всю неделю. Мама Кейси сказала, что будут разные игры, будет пицца, будет торт. Повеселитесь от души! Тебе понравится.
Похоже, что так. Амелия всхлипнула.
– Правда?
Мама вздохнула и погладила Амелию по волосам.
– Знаешь? Если вдруг тебе там не понравится, позвони мне, и я тебя заберу. В любое время. Даже в три часа ночи.
На душе полегчало, но потом Амелия покачала головой. Нельзя пожаловаться маме! Подруги ее засмеют.
– Все скажут, что я веду себя как малышня, чуть что – сразу к мамочке.
Глаза мамы расширились, как будто ей пришла в голову мысль. Она щелкнула пальцами.
– А мы с тобой используем секретный код!
– Код? – Амелия выпрямилась, глядя с интересом.
Прикусив губу, мама оглядела комнату. Заглянула в шкаф, и на ее лице появилась загадочная улыбка.
– «Красная куртка». – Амелия рассмеялась, вспомнив о ней. – Здорово, правда? Шутка, которую понимаем только мы с тобой, больше никто. – Мама говорила быстро. Воодушевленно. – Если ты позвонишь мне и произнесешь фразу «красная куртка», я выдумаю какую-нибудь чрезвычайную семейную ситуацию и приеду за тобой. Договорились?
Амелия просияла.
– Договорились!
В тот раз код не понадобился, но с тех пор они часто его использовали. И, как и было условлено, мама всегда спешила на помощь. Сразу. Без лишних вопросов. Последние недели Лорен пыталась убедить Амелию, что ее мама – источник всех бед. Хитроумная и коварная преступница. Отвратительный человек. Но она не знала ее так, как Амелия.
Эта женщина баюкала ее ночами, напевая колыбельные, хотя и фальшивила, придумала секретный код, чтобы дочка чувствовала себя защищенной, нежно обнимала ее и гладила по головке, когда ей снился кошмар, всегда поддерживала… Не могла она быть злодейкой! И Лорен никогда не убедит ее в обратном!
Когда они с Лорен встретились впервые, Амелии как раз осточертел постоянный, неусыпный контроль бдительной матери. Она бунтовала. Отдалялась. О сложностях в отношениях с матерью, своем недовольстве она поведала новой подруге. Девушке, которую она приняла за ровесницу, с которой случайно познакомилась на вечеринке. Однако Лорен ошибалась, решив, что без труда сможет перетянуть Амелию на свою сторону.
В глубине души Амелия сердилась на маму. Она надеялась, что Уитни опровергнет обвинения, и не останется никаких сомнений в том, что они с Амелией одна плоть и кровь. Именно этого она ожидала, когда мама подошла к ним сегодня на кладбище. Однако все вышло по-другому. Признание матери ударило очень больно, но не вызвало ненависти.
А вот Лорен ненавидела Уитни.
Это было видно по ее лицу. Об этом говорил язык ее тела. Амелия боялась, как бы Лорен не навредила маме. Что бы она ни задумала, ее нужно остановить. История мамы казалась вполне правдивой: наркоманка, вышедшая замуж за преступника, который к тому же поднимал на нее руку, отдает своего ребенка лучшей подруге – благополучной женщине с приличным мужем. Да и сама Лорен много рассказывала Амелии о своем детстве – оно было просто жутким. Неважно, говорила ли мама правду; главное, она спасла Амелию от той жизни. Разве за одно это Амелия не должна быть благодарна?
Больше всего причиняло боль то, что ей лгали. От нее скрывали правду. Мама всегда много говорила о честности, требовала от Амелии говорить правду. А сама оказалась главной лгуньей. Потому Амелия и не могла сейчас вернуться домой, будто ничего не случилось. Когда она сказала, что ей нужна свобода, она имела в виду свободу от
