Загадка жертвы - Марина Серова
Тот подошел, взял ее в руки, даже развернул и посмотрел с обратной стороны. Его брови полезли вверх от удивления, и он посмотрел на меня, а потом на Вишневского. Я кивнула, подтверждая его догадку.
– То есть вы хотите сказать, что под этими котиками…
– Там картина моего прадеда, – не выдержал Вишневский своего молчания и заговорил, искоса глянув на меня. Я одобрительно кивнула, и он продолжил: – Мой прадед хотя и не был профессиональным художником, а был врачом, но в конце девятнадцатого – в начале двадцатого столетия был вхож в общество петербургских художников, и его картины весьма хвалили такие столпы живописи того времени как Борисов-Мусатов, Левицкий, Серов, Коровин.
– Сейчас я вам покажу, – сказала я, достала свой смартфон и, открыв фото-приложение, повернула смартфон к Краснову. – Вот его картины. Я сфотографировала, когда мне Ва… – Имя Василиса чуть не выскочило из меня, но я его вовремя проглотила. – Когда ваша жена, Александр, – я кивнула Алику, – мне их показывала. Не знаю только, которая из них…
– Вот эта, – указал художник Сергею Валентиновичу на один из пейзажей, пролистав несколько фотографий.
– Хм, – одобрительно хмыкнул Краснов. Потом задумчиво почесал подбородок и отвернулся от нас.
Мы с Аликом молча ждали его решения, ведь именно от него сейчас зависело, удалось ли нам уговорить его пойти на сделку.
– Ну что ж, – повернулся он к нам. – Можете считать, что вы, Танюша, меня уговорили. Я согласен на ваше предложение и обещаю оставить любезного Александра Андреевича с супругой в покое. В ответ я жду от вас таких же искренних действий. И никакой полиции… – посмотрел он на меня многозначительно. – Ведь вы же понимаете, Танечка, что всякое нарушенное с вашей стороны слово принесет очень большие неприятности вашему клиенту.
– Так же, как и ваше, Сергей Валентинович, – улыбнулась я многозначительно, – нарушенное слово принесет беспокойство вам.
Тот кивнул в знак согласия и сказал:
– Не вижу больше причин задерживаться в этом заведении, если вы только не хотите чего-нибудь перекусить. – Мы с Вишневским дружно помотали головой. – Тогда едем ко мне и произведем справедливый обмен.
Краснов пошел к выходу с террасы, предоставив Вишневскому самому забирать картину и заворачивать ее в холстину, но потом вдруг резко повернулся к нам и сказал:
– Вы моего Писателя-то отпустите!
Глава 35
– Ой, – остановилась я и очаровательно улыбнулась Краснову, – это хорошо, что вы мне напомнили. – Я позвонила Василисе и, когда она ответила мне, спросила: – Как там наш подопечный?
– Все с ним в порядке, – бодро доложила Васька. – Сначала он долго дрыгался и пытался развязаться, но потом упал с сиденья на пол. Там места для таких упражнений маловато, он и притих, только мычит иногда. Ругается, наверное, – хихикнула она, как нашкодившая школьница.
– Ладно, пусть ругается, а ты давай садись за руль и выдвигайся в сторону Калининского района к дому Краснова. Помнишь адрес, который я тебе называла?
– Да, помню, – уверенно подтвердила Василиса.
– Когда приедешь, поставь машину как-нибудь так, чтобы не на стоянке напротив дома, а в соседнем дворе, а когда я тебе в следующий раз позвоню, ты подъедешь к подъезду. Куда – я тебе уточню потом. Хорошо?
– Ок, – коротко ответила Василиса. – Уже еду. – И отключилась.
– Ну вот, – обратилась я к Сергею Валентиновичу, который все это время внимательно слушал мой разговор. – Все и уладили. Вовика сейчас доставят, куда нужно, а отпустим мы его только тогда, когда все дела наши с вами решим окончательно.
– Заложник, значит? – одобрительно усмехнулся Краснов и, наклонив голову набок, с хитрецой посмотрел на меня. – А ничего, что закон нарушаете, Танечка?
– Ой, да кто бы говорил! – махнула я рукой. – Пойдемте уже! Время, как говорится, деньги.
Краснов рассмеялся, покачал головой и быстрым шагом направился к лифтам.
Когда мы вышли на улицу, то вместо солнышка на небе уже толпились тучки и даже накрапывало что-то мелкое.
Быстро пройдя к «Крузеру» Краснова, мы все в него загрузились – Сергей Валентинович на место шофера, я – рядом с ним на пассажирское сиденье, а Вишневский с картиной сел сзади.
Ехали не очень быстро. В воскресный полдень машин на дороге хватало. Всю дорогу мы молчали. Не знаю, о чем уж там думали Краснов и художник, а я размышляла, как мне лучше поступить по прибытии на место. Нужно было решить – вдвоем с Вишневским мне подниматься в квартиру к Краснову или оставить его на улице, чтобы снизить риск.
Продумав все варианты развития событий, а их было не так уж и много, я все-таки решила, что Вишневскому лучше всего остаться на улице. Приняв решение и продумав все инструкции, которые я ему дам, я расслабилась и позволила себе любоваться видами Питера.
Любоваться пришлось недолго. Через десять минут мы въехали в знакомый мне двор и стали выгружаться из авто.
– Александр, – обратилась я к Алику и забрала у него из рук картину. – Я поднимусь с Сергеем Валентиновичем, а вы пока побудьте на улице. А чтобы вас не намочил дождик, спрячьтесь где-нибудь в ближайшем магазинчике или еще лучше – найдите машину, в которой сейчас пребывает Вовик под надежной охраной, – я подмигнула Вишневскому, – и останьтесь в ней, пока я не позвоню. А вот если я через пятнадцать минут не позвоню, – я повернулась в сторону Краснова и опять очаровательно ему улыбнулась, – вы сами позвоните, но уже в полицию. Договорились?
Я опять перевела взгляд на Вишневского. Тот понимающе кивнул.
– Ну что вы, Танечка, – развел руками Краснов, выражая тем самым свое красноречивое недоумение, – неужели же вы считаете меня таким непорядочным? У нас ведь с вами джентльменское соглашение, хотя вы и
