Елена Михалкова - Восемь бусин на тонкой ниточке
Так и оказалось. Он завис над омутом, держась за одну из двух коряг, выступавших с берега, словно уродливые ноги лешего, вздумавшего охладить ступни в реке.
Нюта с детства ныряла лучше всех в деревне. Она набрала воздух, сосредоточилась и ушла под воду.
Самым сложным оказалось не выпустить его щиколотки, когда он начал биться и брыкаться, пытаясь освободиться от ее хватки. Но Нюта скорее бы утонула, чем отпустила его. Она так и решила, удерживая его на дне омута: утонут вместе. Кеша сможет жить спокойно и никого не бояться.
Но мужчина перестал биться раньше, чем она начала задыхаться. Мужчины никогда не бывают такими стойкими и выносливыми, как женщины.
...........................................................
Во время ее спокойного рассказа у Матвея ходили желваки.
– Мог бы догадаться и раньше, – сквозь стиснутые зубы выговорил он. – Это ведь не Анциферов, а ты достала тетушкин браслет со дна реки.
– Я хорошо плаваю, – отозвалась Нюта. – Только вот не додумалась, что вы всех проверяете. Я не очень сообразительная.
– Но яму ты сообразила кольями утыкать. Где ты успела их обтесать?
– А-а, это… В лесу. Все думали, что я в саду гуляю, а я ушла подальше. Не очень хорошая идея была с ямой, но лучше ничего не придумалось. Жалко, что не Марфа козу тогда повела. С ней бы все получилось как надо, я знаю.
– Спасибо хоть за то, что меня не добила, – поблагодарила Маша, криво усмехнувшись.
Нюта посмотрела ей в глаза.
– Зря не добила, – невыразительно сказала она. – Надо было. Если бы у меня было время, я бы что-нибудь придумала. Когда знаешь, что нужно делать, все складывается само.
Маше стало страшно. Даже страшнее, чем тогда, в яме.
Она сглотнула и тихо спросила:
– А меня-то за что?
– Ты нашла часы, – по-прежнему без всякого выражения сказала Нюта. – Если бы не ты, никто бы ни о чем не узнал. Кеша бы ни о чем не узнал.
Матвей понимающе кивнул:
– Это ведь были твои часы… Анциферов подарил их тебе. Мы, идиоты, решили, что на них его инициалы. Но ты ведь Анна. Твоя девичья фамилия начинается на «и», верно?
Нюта молчала. Да, она Анна Игнатова. «С любовью навсегда – Анне Игнатовой», – вот что было написано на крышке.
Подарок Кеши – его единственный подарок! – она почти не снимала с руки, даже спала в часах. Замок быстро разболтался, но она никак не могла собраться и отдать их в починку, как будто предстояло расстаться с частью себя.
После той ночи она все перерыла. И пришла к выводу, что часы свалились в воде, когда Марк Освальд пытался вырваться. Лежат ее любимые часики на дне реки, и не найти их теперь…
Она плакала, хотела купить похожие, но не нашла. Так и ходила без часов.
– Анциферов их узнал… – тихо сказала Маша. – Когда Матвей сказал, где они были найдены, он обернулся к вам. Сумел связать разговор с Марком Освальдом, его смерть и то, что вы их подслушали. Ведь ничем иным Иннокентий не мог объяснить появление часов в зарослях бузины под окнами библиотеки. И он был прав.
А когда он догадался про виновника гибели Марка, странная смерть Даши тоже получила объяснение. Анциферов не мог не думать о том, что девушка, с которой он расстался на мосту, ничуть не походила на потенциальную самоубийцу.
– Не на мосту, – внезапно сказала Нюта. – В кафе. Там я их и подслушала. Я следила за Кешей… Нет, не следила, но мне необходимо было находиться поблизости от него. Я зашла за ними, села неподалеку и слышала… Не все, конечно. Но мне и этого было достаточно.
– А я был дурак, – подал голос Матвей. – Увидел, как он поражен, и решил…
– Все так решили, – сказала Маша. – Когда ты показал часы, мы все смотрели только на Анциферова. Но я уверена, что если бы кто-нибудь взглянул на вас, Нюта, он бы увидел то же, что увидел ваш муж: страх и растерянность. Вы себя выдали! И он прочитал это на вашем лице.
– Может быть, он заодно понял еще кое-что? – предположил Матвей. – Например, что это вы убили его жену?
Мимо них, с удивлением косясь на странную троицу, прошла немолодая полная женщина. Нюта проводила ее взглядом.
Вера… Вера была глупая тетка. Открыла ей дверь, хотя Игнатова уже несколько месяцев не приходила делать уколы. Но достаточно было сказать, что Нюта знает кое-что об Иннокентии, и грубая толстуха попалась на крючок.
– Так что вы хотели рассказать, милочка моя?
Маленькие глазки горели жадным, недобрым любопытством. Жаба, мерзкая жаба, думала Нюта, стараясь не морщиться от отвращения. Такая съест ее Кешу, как комарика, и облизнется.
– Во-первых, мы с ним любовники, – улыбнулась ей Нюта. – Во-вторых, он хочет вас убить. И вашего отца тоже.
Она еще много чего сказала. Через две минуты Вера Львовна тяжело задышала, воздух стал вырываться с сипением из приоткрытого рта. Она побагровела – еще чуть-чуть, и хватит удар!
А потом бросилась за своим баллончиком.
Но Нюта опередила ее. Знала, где стоит аптечка у Анциферовых, и выхватила баллончик перед самым носом жабы. Был еще запасной – Нюта и его отобрала у Веры.
Поэтому можно было сказать, что жена Иннокентия умерла почти без ее вмешательства. Просто в нужное время под рукой не оказалось лекарства.
– Зато Кеша смог на мне жениться, – вслух подумала Нюта. – Он всегда этого хотел. Ему нужна была такая жена, как я. С Верой он был несчастлив.
– Возможно, – сказала Маша и встала. – Но он ничего не знал. Вы сказали чистую правду: ваш муж – не убийца. Его потрясло то, что вы сделали. А выдержать такое потрясение – узнать, что ты почти десять лет прожил с убийцей троих человек – не каждому под силу. Иннокентий не выдержал. Вы убили его жену, убили троюродного брата, убили девушку, с которой он встречался, и хотели убить Марфу. Видите ли, Нюта, наверное, вам будет сложно это понять… Но с точки зрения нормального, обычного человека вы – чудовище. А ваш муж нормальный. Быть женатым на вас – это как быть женатым на паучихе.
Нюта запахнула куртку поплотнее, опустила ноги в туфельки и встала.
– Все-таки жалко, что я вас не убила, – по-детски сказала она.
– Слушайте, Нюта, – озадаченно спросил Матвей, – а вам известны другие способы решения проблем, кроме убийств?
Нюта посмотрела на окна первого корпуса. Наверное, ее уже пустят к Кеше… О чем там спрашивает этот человек? Другие способы?
– Да, – сказала она. – Известны. Но все они для меня слишком сложные.
Когда Маша с Олейниковым шли к машине, Матвей проворчал:
– Давай хотя бы попробуем привлечь ее за попытку убийства. Понятно, что шансов мало. Но она как бешеная собака, ее нельзя оставлять на свободе!
Маша молча покачала головой.
– Почему нет? Из-за своей любви она убила троих!
– Из-за своей любви она обречена на ад, – спокойно возразила Маша. – Ты можешь хотя бы на минуту представить, что значит быть женой паралитика?
– Да она сбежит от него и начнет новую жизнь!
Маша остановилась и посмотрела на Матвея.
– Ты и правда в это веришь? – удивленно спросила она. – В самом деле?
Олейников поморщился и признал:
– Нет.
– И правильно делаешь. Матвей, Нюта никогда его не оставит. Если Иннокентий умрет, она умрет тоже. Зачахнет от тоски, и даже ребенок ее не удержит.
Они одновременно обернулись и посмотрели на парк. Тоненькая фигурка шла по дорожке, удаляясь от них. Белый подол развевался от ветра.
– Такая нежная… – задумчиво проговорила Маша. – Неудивительно, что она всем казалась жертвой. Молодая девушка, влюбленная в мужа и подчиняющаяся ему во всем… Никто не замечал, что Нюта всегда добивается своего, что бы ни твердил Иннокентий. Он думал, что его жена будет рожать в затерянной деревушке, а она уже договорилась с врачом в роддоме. Иннокентий был уверен, что она совершает моцион в саду, а Нюта тихо занималась своими делами. Она не притворялась жертвой, нет. Но так уж это выглядело со стороны. Если перед тобой тихая голубоглазая девушка с гладким лбом и напыщенный дурак вроде Анциферова, помыкающий ею каждую минуту, то кто из них покажется монстром? Нюту все жалели. Тихая, бессловесная, погруженная в себя… Но когда я сообразила, что Нюта – это уменьшительное имя, мне вспомнилось, как легко она испугала Еву, сходу подхватив мою выдумку.
Правда, она проговаривалась. Самой серьезной ее ошибкой было то, что при первом же нашем разговоре она упомянула бабушку, которая жила в ближайшей деревне. Я это запомнила.
Еще Нюта сказала, что она долго замужем за Иннокентием. Но я решила, что для нее долго – это год или два… Она казалась такой молоденькой! Но Нюта говорила буквально: они женаты уже восемь лет, и это действительно не так уж мало для двадцативосьмилетней женщины.
А помнишь, мы все пошли на выручку Гене Коровкину, когда он застрял? Нюта очень не хотела идти. Если бы Иннокентий не потащил ее с собой, она бы осталась дома. И тогда – голову даю на отсечение – вернувшись, мы застали мы рыдающую девушку и Марфу Степановну… ну, скажем, упавшую с лестницы. Или ударившуюся головой об угол камина. Не сомневаюсь, Нюта придумала бы что-нибудь. Она очень быстро соображает.
