Андрей Троицкий - Дневник покойника
Тут в этой истории появляется третья фигура – сотрудник Министерства внутренних дел подполковник Сергей Старков. В ту пору он раскручивал громкое дело одной банды, похищавшей детей известных бизнесменов. Личности бандитов установили. Но чтобы их найти, нужен был хорошо информированный осведомитель в криминальных кругах. Подполковник решил, что Грач, имевший самые широкие связи с московскими бандитами, – подходящая кандидатура.
В следственном кабинете Бутырской тюрьмы Старков показал Грачу некоторые материалы его уголовного дела. Картина вырисовывалась безрадостная: пятнадцать лет тюрьмы особого режима где-нибудь в Восточной Сибири, можно сказать, уже в кармане. По статистике, заключенные там живут не более шести-семи лет. Так что шансов вернуться – почти никаких. Но, если возникнет желание сотрудничать с милицией, вместо лагерного срока можно получить свободу.
Грач отказался, но Старков был терпелив. Их встречи проходили два раза в неделю. Старков говорил, что об агентурной расписке, которую даст Грач, не будет знать никто, только сам Старков и капитан Муратов, через которого они будут связываться друг с другом. Грач снова отказался. Он был еще молод, верил в идею воровского братства, был пропитан ядом блатной романтики.
Но однажды ему стало плохо в камере. Он потерял сознание и долго не мог прийти в себя. В тюремной больнице поставили диагноз – туберкулез. И тут Грач дрогнул. Он понял, что умрет в тюрьме, и не через шесть-семь лет, а гораздо раньше. Страх смерти поселился в душе и не уходил. Во время следующей беседы с подполковником Старковым он подписал все бумаги – и превратился во нештатного осведомителя. Уголовное дело закрыли. Якобы в действиях Грача, избиениях и пытках коммерсантов, не было состава преступления.
Через неделю он вышел на волю и уехал на юг лечиться от туберкулеза. Но сначала сдал ту банду, похищавшую детей. Все кончилось благополучно, и уже через год Грач вернулся здоровым человеком. Старков беспокоил его нечасто. А с капитаном Муратовым постепенно сложились приятельские, а затем и деловые отношения.
Муратов находил богатого бизнесмена, частного коллекционера или антиквара, замешанного в темных делишках, этакий мешок с деньгами; выяснял, как подступиться к человеку, чтобы не было осечки. А Грач со своей бригадой вскрывал жертву на всю наличность и честно отдавал Муратову тридцать процентов выручки. Позднее к этой работе подключился и подполковник Старков из МВД. Дело расширялось и процветало. А деньги текли рекой.
Но однажды Муратов просчитался, выбрав не того кандидата: оптового торговца вином Кузнецова. Этот Кузнецов доводился зятем одному очень большому человеку. А этот большой человек привел в действие все свои связи, чтобы Грача посадили.
Ни Муратов, ни подполковник Старков ничем не могли помочь. Единственное, чего удалось добиться, – Грача выпустили до суда, взяв с него подписку о невыезде. И как раз в этот момент случилось другое происшествие. Сергей Лукин, известный режиссер и приемный отец Павла Грача, расстрелял из пистолета двух парней, угрожавших ему и его женщине. Лукин защищался, а не нападал. Парни, которых он пристрелил, были неоднократно судимы; они угрожали режиссеру и его даме холодным оружием. Лукин мог бы пойти в милицию и надеяться на снисхождение.
Сутки режиссер сидел дома и решал: идти ли в милицию с повинной, или подождать, когда милиция сама за ним придет. Он был в панике и искренне считал, что все хорошее кончено. Жизнь и карьера театрального режиссера погибли безвозвратно, поклонницы и поклонники, цветы и гонорары канули в Лету.
Своей бедой он поделился с приемным сыном Игорем Грачом, тот посоветовал молчать и в милицию не обращаться. Игорь искренне хотел помочь своему приемному отцу. Ведь Лукин – это, пожалуй, единственный человек, который его любил как родного сына и сделал ему много добра. Игорь посоветовался с адвокатом и решил, что за восемь бед – один ответ. Сесть в тюрьму все равно придется, но за решеткой он долго не задержится.
Дело в том, что в это время Игорь Грач, сам находившийся под следствием, проходил медицинское обследование. Возникло подозрение на рак легких. И он решил: если посадят, то скоро отпустят, позволят умереть дома. Грач выложил свои соображения Муратову, и тот согласился помочь все оформить как надо: найти свидетелей и «сшить дело». От Лукина требовалась некоторая сумма – скажем, пятьдесят тысяч долларов – на вознаграждение липовым свидетелям. Лукин, узнав новость, не мог сдержать слез, он расплакался и сказал, что готов отдать все, лишь бы избежать тюрьмы и позора.
Да, это была всего одна короткая минута слабости. Парализующей слабости, которая накатила, словно высокая океанская волна, завертела и утащила Лукина за собой. Слабость, за которую пришлось дорого заплатить.
Только он не хотел впутывать в эту грязную историю ту женщину из ресторана. Кстати, что за дама была с ним, выяснить не удалось. Есть непроверенные сведения, что она иностранка. Кроме того, Лукин не хотел, чтобы приемный сын страдал из-за него. Грач, чтобы успокоить отца, выложил ему правду. Рассказал, что давно сотрудничает с милицией, поэтому долго в тюрьме не задержится. Кроме того, он тяжело болен. Словом, нет причин волноваться. Длительный срок – это не для него.
Тогда Лукин был при деньгах. Получил гонорар за постановку полнометражного художественного фильма, который позднее взял приз на одном из европейских фестивалей. Полгода в театре при полном аншлаге шла новая постановка пьесы Оскара Уайльда. На следующий день Лукин снял деньги с банковского счета и передал их Муратову. Поздней осенью состоялся закрытый суд над Игорем Грачом, который, по требованию прокуратуры и следственных органов, засекретили и закрыли для публики. Грач получил смехотворные четыре года. Он отбыл в колонию, где купил себе должность начальника хлеборезки при столовой.
Время шло. Когда у Муратова случались финансовые затруднения, он наведывался к режиссеру и требовал денег. Каждый раз для поборов находились новые объяснения. Надо подмазать свидетеля, который захотел написать жалобу в прокуратуру и навредить Грачу. Или дотошный прокурор якобы хочет предъявить приемному сыну обвинение в другом преступлении.
Лукин со временем понял, что стал жертвой вымогателя, но ничего уже не мог поделать. А Муратов так обнаглел, что перестал придумывать поводы и причины для поборов. Он просто заваливался в театр или домой к Лукину и говорил: «Нужны бабки. Крайний срок – неделя». Как раз в то время у него появилась новая молодая подруга, он купил квартиру для интимных встреч. Часть режиссерских денег Муратов отдавал своему покровителю из Министерства внутренних дел. Он был уверен, что в скором времени Грач умрет от рака; даже звонил начальнику колонии, где отбывал срок Грач, просил рассказать о здоровье заключенного и удивлялся, почему Грача еще не закопали.
Однажды Лукин сказал, что больше не даст ни копейки, потому что ему хлеб купить не на что. Он действительно сидел без денег. Гонорар за постановку новой пьесы и фильма, как выяснилось в ходе следствия, Лукин перевел в США какой-то женщине. Имя получателя банкиры не называют, но есть версия, что это та самая особа, что в тот роковой вечер сидела с режиссером в ресторане. К гадалке не ходи – тут была большая любовь.
Муратов выслушал отказ и сказал: «Что ж, значит, сам скоро сядешь в ту же зону, где сидит твой пасынок». Через неделю Лукина на темной улице избили неизвестные. Он пролежал в больнице почти месяц. После выписки появился Муратов и потребовал денег, но снова ничего не получил. Вскоре выгнали с работы Старкова, полковника из МВД, ангела-хранителя Муратова. Подходил к концу срок заключения Игоря Грача. С ним предстояло неприятное объяснение, которое могло кончиться кровью.
Муратов думал: что же делать? И нашел решение. Режиссер погиб в автомобильной катастрофе, подстроенной Муратовым и его сообщником, владельцем одного из автосервисов. Автомобиль обгорел так сильно, что эксперты не смогли установить точную причину аварии.
Разговор с Игорем Грачом, вернувшимся из мест лишения свободы, все же состоялся. Но о Лукине не сказали ни слова. Муратов понял, что ему все сошло с рук: Грач не знает, что все эти годы мент тянул деньги с его отца. Игорь и Муратов посидели в «Национале», выпили и вспомнили былые дела. Мент хотел, чтобы все оставалось по-старому. Он будет давать наводки на богатых коммерсантов, которые не ладят с законом, а Грач займется тем, что у него лучше всего получается.
Однако Игорь не хотел снова попадать в кабалу. Он точно знал, что доказательств его прежнего сотрудничества с милицией уже нет. Агентурная расписка, что хранилась у Старкова, уничтожена, а сам полковник живет за границей.
Наверное, на этом все бы и закончилось. Муратов и Грач разошлись в разные стороны и никогда бы не увидели друг друга.
