Сергей Пономаренко - Ловушка в Волчьем замке
Нотариус наконец нашел, что искал, и монотонным голосом сделал официальное сообщение о смерти Вилкаса Григория Антанасовича, ссылаясь на акт о его смерти, и тут же продемонстрировал заверенную ксерокопию акта. Затем он стал зачитывать текст завещания в пользу Вакуленко. Тимош почувствовал, как его тронули за плечо, и только сейчас заметил рядом с собой адвоката Семена Антоновича.
– Ваш выход! – жарко прошептал адвокат ему на ухо, оно тут же зачесалось, и Тимош брезгливо отстранился.
– Исходя из данного завещания наследодателя, Вилкаса Григория Антанасовича, наследником объявляется Вакуленко Тимош Петрович, – произнес нотариус.
Тимош поднялся со стула, не зная, куда деть руки в наручниках, и громко заявил:
– Я отказываюсь от завещания!
Тут же Семен Антонович пробрался к столу нотариуса и положил перед ним заранее подготовленное письменное заявление Тимоша. Присутствующие загудели, Юшта состроил удивленное лицо, поймал взгляд Тимоша и покрутил пальцем у виска: «Ты что, тронулся умом?» Лайма торжествующе улыбалась, поглядывая по сторонам. Нотариус подождал, пока стихнет шум, и сказал:
– Вследствие отказа наследника Вакуленко Тимоша Владиславовича право на наследование имущества, активов и пассивов Вилкаса Григория Антанасовича переходит к наследнику первой очереди, сыну, Вилкасу Ярославу Григорьевичу…
В кабинете мгновенно наступила мертвая тишина, поскольку большинству присутствующих было известно, что Ярослав уже несколько лет как почивает на Байковом кладбище в Киеве. Знал об этом и нотариус. Зачем же он вдруг вспомнил о покойном сыне Григория Вилкаса? Или у нотариуса с головой не все в порядке?
– …но, так как он умер пять лет тому назад, право на наследование переходит его сыну, внуку Вилкаса Григория Антанасовича, Григорию Ярославовичу Вилкасу.
– Неправда! – вскочив, в бешенстве прокричала Лайма. – У Ярослава нет сына, он не был женат!
– Женат не был, а сын есть, – твердо произнес нотариус. – Мне предоставлено свидетельство о рождении Григория Ярославовича Вилкаса, где в графе «отец» значится Ярослав Григорьевич Вилкас. Опекуном малолетнего сына Ярослава Вилкаса значится Ольга Николаевна Костюк, его бабушка. Ольга Николаевна, как опекунша малолетнего Григория Ярославовича, вчера написала заявление о принятии наследства.
– Я этого так не оставлю! Через суд вскрою эту аферу, и кому-то очень не поздоровится! – орала в лицо нотариусу разъяренная Лайма, брызжа слюной.
В кабинете поднялся шум.
Встал аграрий Пилипчук и насколько громким, настолько и спокойным голосом задал вопрос, который уже витал в воздухе:
– Нам известно, кто опекун наследника Григория Вилкаса, кто отец, но мы не услышали, кто его мать. Или ее нет в живых? Назовите хотя бы ее имя!
Шум в зале, как по мановению волшебной палочки, стал стихать, люди поудобнее устраивались на своих местах, словно ожидали продолжения спектакля. Даже Лайма растерянно, но уже спокойно спросила:
– В самом деле, кто его мать?
– Его мама жива, это я! – раздался спокойный и уверенный голос, и Тимош, взглянув туда, откуда он прозвучал, увидел Альбину и лишь потом понял, что это сказала Марта – золотая статуэтка, женщина, которая неоднократно спасала его от бед, была его палочкой-выручалочкой, тело которой дарило ему небывалое наслаждение и которая, как ему казалось, любила его. А на самом деле, использовав, выкинула на обочину жизни!
Уже возвращаясь в СИЗО, сидя в тесной камере автозака, Тимош клял себя за то, что был так слеп, разговаривал сам с собой. Ведь это было очевидно! События прошлого замелькали перед ним, словно кадры прокручиваемого в начало уже просмотренного фильма, когда ты знаешь концовку и тебе становятся понятными происшедшие перед этим события.
«Когда Марта предложила мне украсть корону, я ей нужен был не для того, чтобы совершить кражу, – это уже сделал ее подельник, бармен Дмитрий, – а чтобы затем спихнуть все на меня. Ее возлюбленный Дмитрий! Ха-ха! Она специально назвала мне его настоящее имя, только не призналась, что он все время был рядом. Это для того, чтобы я спокойно сел в его автомобиль для поездки в один конец! Зайдя в кабинет Вилкаса, я оставил бы кучу следов, но короны не нашел бы. Нет короны – нет вознаграждения. Спецназовец Демон-Дмитрий повез бы меня в аэропорт, но не довез бы – закопал бы в каком-нибудь лесочке. Нет человека – нет проблемы! Искали бы меня долго. Скорее всего, Вилкас неожиданно вернулся в кабинет и застал там бармена, который убил его подвернувшейся под руку статуэткой. Я не зашел в кабинет Вилкаса и тем самым поломал их планы. Да, я засветил часы, но она об этом не сразу узнала. А позже Марта побоялась, что этой улики будет недостаточно. Часы все равно находились у нее, и она могла пустить их в ход в любой момент. Когда я попросил вернуть мне часы, она так и сделала, чтобы не вызвать подозрений, но после этого неоднократно тайно проникала в комнату в мое отсутствие, пытаясь найти часы, – но не нашла!
Марта знает французский язык, выходит, это она тайно пробралась в мою комнату, что-то искала и перевернула страницы в книге Дали. И это она написала записку от имени архивариуса и направила меня в квартиру своего сообщника, с которым решила разделаться. Я приехал туда неожиданно быстро, когда она еще находилась в квартире. Это Марта обездвижила меня электрошокером! Она не спешила избавиться от меня, играя, как кошка с мышкой, и, лишь убедившись, что я не выскользну, захлопнула ловушку! Теперь ее приз – миллионы Вилкаса, а мой – тюрьма!»
25Тимош в сопровождении конвоира вошел в кабинет следователя, и с него сняли наручники. Следователь прокуратуры, худощавый мужчина лет сорока с большими залысинами и красными воспаленными глазами, что-то торопливо набирал на компьютере. Мельком взглянув на Тимоша, он скомандовал конвоиру:
– Подожди в коридоре!
После этого он еще минут десять набирал текст, лишь иногда искоса поглядывая на Тимоша, растирающего запястья, на которых остались следы от браслетов наручников.
– Что у тебя? Чего это вдруг захотел ко мне на исповедь? Совесть замучила и мальчики кровавые в глазах[52]? – наконец уделил ему внимание следователь.
– Теперь мне все стало ясно! – запальчиво сказал Тимош. – Я знаю, кто за всем этим стоит!
– За чем – за этим?
– За убийствами! Она специально меня послала украсть корону, чтобы подставить. А корону ее сообщник украл и убил неожиданно вернувшегося Григория Вилкаса! Это она все придумала!
– Давай по порядку. Кто – она?
– Марта Кушнир, она проходит по этому делу свидетелем.
– Что за корона?
– Есть легенда о похищении короны у литовского князя…
– Стоп! Мне еще легенд не хватало! У меня времени в обрез! Говори конкретно или выметайся!
– Марта рассказала, что Григорий Вилкас нашел очень ценную древнюю корону, реликвию их рода, и утаил находку от государства. Она мне сказала, что выполняет заказ банкира Зотова.
– Это его расстреляли вместе с охранником?
– Да, его! – приободрился Тимош, заметив интерес в глазах следователя. – Она сделала так, чтобы я наткнулся на труп Григория Вилкаса.
– Зачем ей это было надо?
– Чтобы подозрение в убийстве пало на меня, а не на ее подельника, бармена Дмитрия!
– Она посоветовала тебе сунуть руку с часами в воду?
– Нет, это вышло случайно.
– Если бы твоя рука с часами не засветилась в бассейне, то на тебя вряд ли бы вышли. Твоя версия?
– Это ей надо было… для чего-то…
– Очень толково пояснил.
– Это она подделала почерк архивариуса и заманила меня в квартиру своего сообщника – бармена, заранее спланировав его убийство!
– Знаешь, в чем разница между твоим положением и положением Марты?
– Я нахожусь под следствием?
– Это вторично. Первично то, что против тебя имеются доказательства, а против нее – нет. Или ты хочешь возразить и предоставить доказательства в подтверждение своих слов?
Тимош опустил голову:
– Доказательств нет, но это все она затеяла!
– Насколько мне известно, именно она наняла тебе первоклассного адвоката, который попортил мне много крови и, боюсь, еще будет портить. Это как-то нелогично с ее стороны: то она тебя топит, то вытаскивает. Чего это ты так на нее взъелся? Узнал, что она с кем-то трахается, пока ты тут? Такова твоя участь! Надеялся, что она будет десятилетиями ждать твоего освобождения? И не таких ломало время и либидо!
– Она мне никто!
– У тебя больше ничего конкретного по делу нет? – Следователь, не ожидая ответа, нажал на кнопку под столом.
– Лицом к стене! Руки за спину! – скомандовал вошедший конвоир и, защелкнув на запястьях Тимоша наручники, открыл дверь. – Вперед! Не оглядываться, не останавливаться!
Адвокат Андрей Васильевич, в отличие от следователя, очень внимательно выслушал рассказ Тимоша, то и дело задавая наводящие вопросы.
