Антон Леонтьев - Отель сокровенных желаний

— Я за это время изучил «Петрополис». Конечно, всю разветвленную систему ходов, туннелей и потайных дверей не знаю, но… Но опасался чего-то подобного, поэтому заблокировал некоторые тайные ходы и вывел из строя рычаги, приводящие в движение решетки и двери…

Они быстро вышли из номера 184, спустились вниз, где Ярослав открыл одну из тайных дверей и, светя в черноту фонариком, произнес:

— У них имеется своя система. И, если не ошибаюсь, мы найдем ее сейчас в застенках около кухни… Ты пойдешь?

Роман кивнул, и молодые люди отправились во тьму. Следуя за Ярославом по туннелям, переходам и замшелым коридорам, Роман спросил:

— Она тебе нравится?

Ярослав тихо ответил:

— Да. А тебе?

— Мне тоже…

И, помолчав, добавил:

— Ты же не поймать ее хочешь, а помочь сбежать?

На это Ярослав ничего не ответил, и Роман пробормотал:

— Она же убийца… Она должна понести наказание…

— Не все убийцы несут наказание. Иногда на расстрел отправляют невиновных! — сухо заметил Ярослав.

— И ты… — Роман облизал от волнения губы. — Ты хочешь сбежать с ней? Потому что я тоже подумал, что если опекать ее, отгонять от нее все эти мрачные мысли, не допускать совершать преступления, то можно жить с ней долго и счастливо где-то далеко-далеко у синего моря…

В этот момент до них донеслись бухающие удары. Вывернув из очередного коридора, молодые люди заметили решетку, а за ней — пытавшуюся вскрыть ее Дилю.

Заметив Ярослава с Романом, она произнесла:

— Легки на помине! Ну что, поможете мне или сдадите на руки этим идиотам? Вы хотите, чтобы купчик с князьком снова восторжествовали? Они ведь всегда, из любой передряги, выходили сухими из воды. А моя прабабка была законной дочерью! Это все — ее! То есть теперь мое! А они лишили меня этого! Ну так что?

Ярослав подошел к решетке, сдвинул со своей стороны засов, вставил в замочную скважину ключ и повернул. Решетка распахнулась, и Диля бросилась ему на шею.

— Правильно поступил! Вы ведь пойдете со мной? Вы оба?

Роман и Ярослав переглянулись и двинулись за девушкой, которая уверенно шла куда-то по коридорам.

— Нам ведь туда… — проговорил Ярослав, а Диля упрямо качнула головой:

— Нет, здесь есть еще один выход… Ну, быстрее!

Роман увидел перед собой глухую стену, а потом услышал лязганье решетки и заметил, как Диля, пославшая их вперед, сама вдруг отстала и ловко захлопнула решетку, задвинув засов.

Ярослав дернул за прутья решетки и сказал:

— Диля, это не смешно…

Девушка расхохоталась:

— А работать на моих врагов, думаешь, смешно? Вы помогли этим мразям заманить меня в ловушку, вместо того чтобы прийти ко мне и предупредить! Такие спутники жизни мне не нужны! Найду в другом месте получше!

Она шагнула в сторону и исчезла, а молодые люди вдруг почувствовали запах бензина.

— Диля, ты что делаешь? — закричал Роман, а откуда-то издалека послышался ее голос:

— «Петрополис» мой, и только мой! Я — единственная законная наследница! Но они мне его не отдадут! Хотела помешать этой ужасной затее с ремонтом, организовав новые убийства, но ничего не вышло. Значит, спалю его к чертовой матери! И начну новую жизнь в совершенно другом месте! И отстрою себе новый «Петрополис»…

А затем до них донесся явный запах дыма.

— У нее здесь спрятаны запасы бензина! — крикнул Роман. — И она сейчас разливает их по подземелью и поджигает! Мы сгорим заживо!

Ярослав, кашляя от заполнявшего все сильнее и сильнее тупик дыма, произнес:

— Скорее, раньше задохнемся! Решетка хоть и металлическая, но ржавая. И петли от сырости плохо сидят. Помоги мне вышибить ее!

Молодые люди принялись раскачивать решетку. Роман чувствовал, что дышать становится нечем, глаза ужасно щипало от дыма, голова трещала.

Наконец, когда они уже этого не ожидали, решетка вдруг поддалась и с грохотом рухнула на пол.

Они кинулись по коридору направо, но там гудел столб пламени. Ярослав, с трудом ориентируясь в обволакивавшем их дыму, заявил:

— Обратно! Там должна быть дверь на кухню… Только бы найти ее, только бы найти…

Остов сгоревшей гостиницы «Петрополис» представлял собой печальное, но в то же время величественное зрелище. Было в нем нечто от сказочного дворца, спаленного огненным дыханием дракона, и от старинного храма, подожженного фанатиками.

С момента пожара, вернее, поджога, прошло ровно два месяца. Стояла середина декабря, и со свинцового питерского неба падал редкий снег. Город готовился к наступающему Новому году.

Олигарх Прасагов, поежившись, произнес:

— Ну вот, наш объект… Можно сносить!

Ярослав Красин отвернулся, чтобы не видеть почерневшего «Петрополиса», обреченного стать жертвой бульдозеров.

Роман Лялько, отец которого скоропостижно скончался от несчастного случая во время чистки именного пистолета в последний день октября, спросил:

— Вы уверены, что так и надо?

Олигарх — в строительной каске и дорогой дизайнерской куртке — заявил:

— А что прикажете делать? После того как эта сумасшедшая спалила «Петрополис» и страховая компания отказалась платить, мне надо как-то спасать инвестиции. Хорошо, что князь Степа подсобил. Впрочем, ему в очередной раз пришлось спешно покинуть родину его предков, ведь шпионов-то, хоть и бывших, у нас не жалуют!

Олигарх потер руки и стал рассуждать о том, что страховую компанию они, конечно, дожмут и будут с ней судиться и что ущерб, нанесенный пожаром, в итоге компенсируют.

Вместе с Ярославом, прочими архитекторами и прорабами олигарх, на чьих ногах красовались резиновые сапоги, отправился на пепелище.

Жанна Хват, как всегда, вся в черном, осталась около Романа, который так и не решился ступить на территорию бывшего «Петрополиса».

— Мои соболезнования, — произнесла она.

Роман медленно ответил:

— Для отца… да, для моего отца, ведь он мой отец, несмотря ни на что, это был лучший выход. Для всех это нелепый несчастный случай, а на самом деле самоубийство. Сожалею теперь, что так и не сумел поговорить с ним до этого, но… Но сделанного не воротишь. Ярослав отказался теперь от мысли требовать пересмотра дела своего отца. Все останется, как и есть. Ведь виновный покарал себя сам… И, кстати, спасибо, что смогли убедить Красина согласиться на это…

Он взглянул на Жанну Хват и с удивлением обнаружил, что впервые видит ее без неизменных солнцезащитных очков. Глаза у Жанны были удивительные, ярко-голубые, превращавшие ее из суровой особы в милую, немного печальную женщину.

— У вас с Красиным серьезно? — спросил Роман, и Жанна снова надела очки и, скрывшись за ними, словно за крепостной стеной, сказала:

— Да, тебя мы пригласим на свадьбу. Свидетелем со стороны жениха. Это ведь вы меня в лесбиянки записали, а я на самом деле обычная женщина, очень домашняя, всегда мечтала о равном мне муже рядом и куче детишек. Просто не находила. А вот познакомившись с Яриком, поняла, что нашла. Кстати, пора нам перейти на «ты»…

Они помолчали, а Роман произнес:

— Диля… Точнее, ее одежда… Которую извлекли из колодца в одном из подземных ходов… Она точно погибла?

Жанна усмехнулась:

— Это была моя первая мысль. Есть ее одежда, испачканная, как показал анализ ДНК, ее кровью, но нет ни ее тела, ни хотя бы какой-то его части! Думаю, она все предусмотрела!

Роман вздрогнул и прошептал:

— Думаешь, там, в колодце… Ее тела там нет?

— Думаю, нет. Хотя, может, и есть. И на старуху бывает проруха, как говорится.

А Роман отчего-то испытал облегчение, а вовсе не страх, хотя Диля и пыталась убить Ярослава и его самого.

И пусть Диля, если она в самом деле еще жива, обретя другое имя и поселившись в другом месте, будет счастлива.

Странно, но он не отказался бы, даже зная всю ее подноготную, оказаться сейчас рядом с ней. И прожить с ней всю жизнь. Ведь быть бок о бок с убийцей ему не привыкать…

— Тоскуешь по ней? — спросила Жанна. — Выкинь ее из головы! Даже если и жива, она тебе не пара. Рано или поздно она бы тебя убила, как ее мать убила своего второго мужа, или вовлекла бы в криминальные деяния, как обе Антонины Роберта Ильича.

Жанна снова замолчала, а Роман наблюдал за бурно жестикулирующим Прасаговым, который, топчась на черной от сажи земле, давал наставления внимательно слушавшим его архитекторам и строителям.

— Скоро тут возникнет новый «Петрополис». Конечно, не чета старому. Хотя Прасагов хочет сохранить интерьер. Но это будет, конечно, совершенно другой отель, — проговорила Жанна. — Хотя в то же время… — Она задумалась, а потом тихо продолжила: — Знаешь, что меня все беспокоит… Прежний «Петрополис» был своего рода магнитом для ужасных людей с ужасными планами. Словно проклятие над ним висело. Старый-то сгорел, но ведь как корабль назовешь, так он и поплывет. И с гостиницами, думаю, та же петрушка… И хоть все в нем будет новое, но аура-то останется старая!