Анатолий Безуглов - Факел сатаны
В ресторане нас уже ждали накрытый столик и стоявший рядом официант, готовый исполнить любое наше желание. Все говорило за то, что Зерцалова здесь знали и уважали. Да и как не уважать такого человека: красивого, тонкого, умного. Его эрудиция вначале просто подавила меня. Из его уст, как из рога изобилия, сыпались одна за другой цитаты из Сократа, Платона, Аристотеля, Гегеля, Фейербаха, Плеханова, Бердяева. Когда мы коснулись различий в подходах к религии, Станислав вновь сослался на Бердяева, а также на его книгу «Русская идея», где он писал, что русские каждую идею воплощают в плоть свою, о чем еще раньше говорил Достоевский. А вот что касается коммунистов, то они готовили свои теории для других, для масс, для рабочих и крестьян, а сами жили совсем иными законами по принципу – проповедуй воду, а сам пей вино.
Еще год назад я бы, наверное, испугалась таких слов, а сегодня их можно прочитать на страницах чуть ли не каждого журнала и газеты. И, может быть, потому мне захотелось перейти к другим темам, а если быть точнее, то мне не терпелось спросить Станислава – не пересекались ли наши пути раньше? Но я не решилась и откладывала этот вопрос для более удобного момента, ну хотя бы до танцев. Стоило мне подумать о танцах, как Станислав сказал:
– Я, вероятно, утомил вас своим разговором, а потому хотел бы пригласить вас на танец.
Узнав, что больше других я люблю танго – еще с детских лет, а может быть, эта любовь досталась по наследству от мамы-бабушки, Станислав едва заметным жестом пригласил официанта, что-то шепнул и сунул в его руку две или три сторублевых купюры. Уже следующий танец был наш. Оркестр заиграл танго, а солист запел «Тихий день угасал, подымался туман…».
Для меня то был не танец, а сладкий, счастливый сон, который я видела сквозь лучи свечей, горящих по бокам. Станислав приблизил меня к себе, и как только соски моей груди коснулись партнера, по всему телу разлилась благодать, голова закружилась. Его правая рука стала спускаться все ниже и ниже, левой он перебирал мои пальцы… Голос поющего на эстраде солиста удалялся все дальше, и уже едва различимо доносились пророческие слова: «…И надежду на близкое счастье он мне несет…» Да, с ним я была счастлива. А когда его губы коснулись моей щеки, потом губ и, наконец, шеи, сладострастие овладело мною… Почувствовав это, Станислав еще крепче прижал мое трепетное тело… Хотя музыка и закончилась, я готова была продолжать и продолжать танец… Но, увы… Конечно, мне было не до вопросов. Не задала я их и позже в тот дивный вечер.
Не успели мы сесть за свой столик, как в воздух полетела очередная пробка от шампанского, а в высокие хрустальные бокалы полился сверкающий янтарный напиток.
– Еще раз за нашу новую встречу! – поднял бокал Станислав и добавил: – И новую надежду!
Сейчас я понимаю, что этот тост был с большим подтекстом, но… моим мыслям тогда было не до анализа. Я полностью находилась во власти эмоций. И каких! Еще не допив бокала шампанского, я почувствовала, как мой клитор и без того возбужденный, неожиданно коснулся чего-то теплого и упругого… «Рука?» – мелькнуло в голове, но тут же эта догадка была отвергнута, так как Станислав сидел напротив меня и его руки лежали на столе. «Его фаллос?» – было второй догадкой, но она оказалась еще более бредовой: не мог же он быть такой величины? А чудо-партнер продолжал в такт музыки массировать мой клитор, да так успешно, что уже через какие-то секунды мои уши горели, сердце участило свой бег, дыхание становилось прерывистым и, о боже, настал момент сладострастия. Партнер, хорошо понимавший свою партнершу, в этот момент отступил, а когда я несколько успокоилась, он вновь продолжал свое дело. И я снова кончила… И только потом, немного остыв и придя в себя, я обратила внимание на какое-то движение под столом и решила незаметно взглянуть туда… То, что я увидела, поразило меня, мое воображение и удивило – никто из учителей института любви и тех, с кем мне довелось трахаться, ни разу даже не намекнул о такой возможности удовлетворения половой страсти: Станислав, сняв туфлю и носок, ласкал мой клитор пальцем ноги…
Станислав, кажется, перехватил мой взгляд под столом, но это его не смутило и он провозгласил новый тост «За любовь, когда каждый хочет другого, не может жить без другого и оба сливаются в одно счастье».
Каждый мужчина – психолог, а Станислав – тем более. Почувствовав, а может быть, рассчитав, когда мне захотелось быть с ним наедине, Станислав предложил покинуть ресторан. Я охотно согласилась. Когда мы вышли, у подъезда нас ждала машина Зерцалова. Даже не спрашивая адреса, водитель кратчайшим путем доставил нас в мою квартиру.
Все познается в сравнении. До сих пор пиком сладострастия я считала ночь на обкомовской даче. Но то, что мы со Станиславом испытали в прошедшую ночь,– за пределами земного блаженства. Как и тогда, давно – во время эротического сна, когда Саз просил меня, предаваясь сексу, забыть обо всем и вся, так и в прошлую ночь, теперь уже не приснившийся, а реальный Станислав просил меня о том же. Я даже не вспоминала лекций и наставлений по технике секса, прочитанных и услышанных рецептов восточной любви. Мы просто были ее воплощением. То была музыка любви, исполненная дуэтом, рожденным друг для друга. В нашем любовном оркестре каждый орган – его фаллос, моя вульва, наши руки, ноги, подмышки и шея, языки и губы, волосы, оральные и анальные места, даже реснички – играли свою партию, но делали это так точно и так слажено, что сливались в полную гармонию чувств, достигающих такого апогея, что мой разум отказывается понять происходящее. В результате я дважды за ночь от счастья теряла сознание. Первый раз, когда Станислав включил в действие «кошачье место»[12].
Придя в себя, я поняла, почему я испытывала оргазм во время танца в ресторане: свое дело сделала его рука и мое кошачье место. Вторая потеря сознания – результат его виртуозной работы языком.
10 июня 1990 г.
Сегодня мы со Станиславом впервые выехали за город на машине. Выбрали чудное место – берег моря, рядом лес. Светило ярко солнце. Пользуясь тем, что вокруг – никого, мы решили позагорать. Разделись, улеглись. Я от удовольствия закрыла глаза. Возможно, даже вздремнула. А когда открыла глаза, то увидела, что солнце затянуло тучами. Огорченная и слегка прозябшая, я стала одеваться. Стас жестом остановил меня и сказал:
– Сейчас будет солнце.
Я не поверила. Но после небольших усилий Стаса туча на небе рассеялась, и солнышко вновь засветило нам. Стало тепло, а на душе радостно. И тут я не выдержала и спросила:
– Почему тебе удается все, что ты хочешь?
– Потому, что я живу в союзе с природой, живу по се законам, а не борюсь с ними, как это делают многие земляне.
Последнее слово насторожило меня, и я решила уточнить:
– А разве ты, Стас, не сын Земли? – спросила я.
– Родившись на Земле, я стал гражданином Вселенной.
Но и этот ответ не внес ясности, о чем, видимо, красноречиво свидетельствовал мой растерянный вид и вопрошающие глаза. Заметив их, Станислав рассмеялся, достал бутылку коньяка и сказал:
– Без бутылки мою историю не понять.
Мы еще долго сидели на берегу, он подробно рассказал о путях-дорогах своей жизни. Конечно, я не все запомнила. Но и то, что теперь знаю о нем, хватило бы не на один роман. Стас родился и вырос в обычной семье. Женился неудачно. Полет в космос вместе с девушкой. Возвращение на Землю. За правдивый рассказ – годы в психушке. И что больше всего меня поразило, так это его заявление о том, что он, Станислав, является тем самым Сазом, который пытался в 1984 году со мной улететь в мир иной, но это не произошло по моей вине: несмотря на предупреждения, я действительно во время любви на миг задумалась о делах земных. В результате – Земля запеленговала мое исчезновение и вернула назад. Теперь же вот он, Стас, вновь вернулся на Землю с тем, чтобы во что бы то ни стало вновь найти меня – Лнна – и обрести со мной счастье. Наконец нашел. Мы снова вместе. Он – моя судьба, я – его. Мы долго искали друг друга. А теперь, когда нашли,– не расстанемся никогда! Он – мой Хозяин!.Мой Повелитель! Он послан мне Господом Богом! Станислав – гражданин Вселенной. Он – наместник Бога на Земле. А я лишь его послушница.
23 июля 1990 г.
Вчера была годовщина начала Великой Отечественной войны. Я вспомнила дедушку, погибшего на фронте. А сколько их погибло? Одни пишут – 20 млн., другие – 30, а кто и 40 млн. Боже, даже не могут сосчитать и захоронить каждого, как того заслуживает человек.
У нас был званый обед. Среди гостей: Иван Иванович Забалуев – председатель облисполкома с женой, Гаврысь – спортивная знаменитость, плюс еще народный депутат СССР, бывший заместитель Генерального прокурора СССР Борисов Фрол Игнатьевич то ли с племянницей, то ли с любовницей, генерал Дубровин из Москвы, кстати, вручивший мне великолепный букет гвоздик и набор французских духов, народный артист СССР – Кунин Лев Семенович, когда-то преподававший мне актерское мастерство в ГИТИСе и первый оценивший мои вокальные способности.
