Дорога из стекла - Вероника Белл

Я захожу внутрь через узкий дверной проем и иду на второй этаж, зная, что подруга там. Так и есть. Поднявшись по последним ступенькам, я вижу Хлою, стоящую спиной ко мне возле застекленного окна.

– Ло, – с горечью произношу я.

– Привет, Элизабет, – откликается она.

Ее голос кажется таким холодным, пустым… На секунду мне кажется, будто со мной разговаривает совершенно другой человек. Девушка поворачивается. На ее лице застыла каменная маска.

– Шон не убивал Еву и Эвана. Я расскажу тебе все с самого начала…

Она, усмехнувшись, произносит:

– Не нужно. Я знаю, что он не убивал.

Я смотрю на подругу в растерянности.

– Это сделала я, – говорит Хлоя, пристально глядя на меня.

– Не смешно.

Я хочу, чтобы она прекратила говорить глупости и смотреть на меня с таким выражением лица. Это пугает…

– Я похожа на клоуна? Хотя, знаешь, я не думала, что зайдет так далеко… я не хотела убивать Эвана! Он ведь действительно был в меня влюблен. Но, черт возьми, этот идиот все-таки докопался до правды, которую ему совершенно необязательно было знать. Я до сих пор не представляю как… Горе от ума, так это называется?

В горле пересохло. Несколько секунд я не могу произнести ни слова.

– Ч-что ты несешь…

Хлоя смотрит на меня с высокомерно-насмешливым выражением лица.

– Что, не веришь? – спрашивает она. – Меня ужасно раздражала всеми обожаемая Ева с той самой секунды, как я ее увидела. Благодетельница… – На этом слове девушка морщится. – Да просто наивная дура!

В эту секунду я понимаю, что Хлоя говорит правду. Она не играет.

Смерть… да, люди умирают. Уходят из нашей жизни, но в то же время навсегда остаются с нами: в нашем сердце, памяти, воспоминаниях. Но предательство близкого человека, которого ты знал с детских лет, – это ни с чем не сравнимо. Это хуже, чем его смерть. Или нет? Ведь когда близкий человек умирает, ты понимаешь, что потерял навсегда нечто очень важное, то, без чего не представляешь свою жизнь… а когда предает – осознаешь, что у тебя этого никогда и не было.

– Не смотри на меня так, Лиза, – говорит равнодушное, совершенно незнакомое мне существо. – Скажи спасибо, что я напоила цианистым калием только ее, а не вас обеих. Хотя эта мысль была очень заманчива.

Внутри все кипит, разрывая меня на части. Я вижу перед собой подругу детства и убийцу в одном лице. Я не могу себе представить… что такое возможно.

– Она приняла тебя. Она сделала тебя частью нашей жизни. Ты была изгоем, когда перешла в нашу школу!

– Я же говорю – мать Тереза. А ты совершенно другая: богатенькая стерва, привыкшая, что все крутится вокруг тебя.

Я не верю в то, что слышу это…

– Я терпела вас обеих о-очень долго. А потом раз, и что-то во мне треснуло. После того, как Брендон начал встречаться с ней… Ну почему она?! Ответь мне: почему все всегда достается вам обеим? Я любила его и я должна была быть с ним!

Неужели Хлоя сделала это из-за зависти и ревности?.. Я слушаю ее, задержав дыхание, не зная, что делать дальше и как принять то, что я слышу…

– А вы все просто идиоты! – девушка начинает истерично смеяться. – Ты, Макс, Шон… один Эван оказался умнее. Хотя ненамного. Неужели непонятно: если ты знаешь о том, кто совершил убийство, не нужно ему об этом сообщать. Ну, это ведь очевидно, разве нет?

Столько лет я находилась рядом с человеком, который ненавидел меня и весь окружающий мир. Если бы Ева знала об этом… Ева. Она убита той, кто стоит сейчас передо мной. Мои руки сжимаются в кулаки, челюсть сводит от напряжения.

– Знаешь, я боялась, что кто-нибудь из вас вспомнит о том, что, победив в олимпиаде по химии, я ходила на экскурсию в Кельнскую лабораторию. Если честно, мне казалось, что эту пропажу в десять граммов обнаружат совсем нескоро.

Точно! Вот почему это название показалось мне таким знакомым… черт…

– Как ты сделала это? – изумленно спрашиваю я. – Как ты смогла проникнуть в лабораторию и украсть яд?

– Я знала, в какой кабинет мне нужно, поэтому задача значительно упрощалась. Там есть два входа: для персонала и для посетителей. Первый почти не охраняется, потому что о нем знают только сотрудники, а им незачем проникать туда ночью. Когда проходила экскурсия, я украла ключ от этой двери, зная, что когда-нибудь он мне пригодится.

В этот момент на лице Хлои появляется самодовольная улыбка.

Об этом должна знать полиция. Но у меня ведь нет никаких доказательств… Они не поверят моим словам. Как бы то ни было, я не могу больше находиться рядом с этой тварью. Кажется, оставшись здесь еще на минуту, я либо наброшусь на нее и со всей силы сожму пальцы вокруг ее тощей шеи, либо в истерике упаду на бетонный кафель.

Сделав несколько быстрых шагов в сторону лестницы, я останавливаюсь, услышав странный щелчок за спиной. Медленно оборачиваюсь и вижу в нескольких метрах от себя дуло пистолета…

– Еще шаг – и ты встретишься с подружкой. Заманчиво, не правда ли? Ты ведь веришь в жизнь после смерти? Ева верила.

– Какая же ты сволочь, – дрожащими от ярости губами произношу я.

Она самодовольно улыбается.

– Я всегда ходила за тобой по пятам и слушалась тебя… как дрессированная собачка. А сейчас твоя жизнь в моих руках… Один выстрел – и все кончено.

Девушка, которую я совсем недавно считала своей подругой, произносит эти слова с таким наслаждением и восторгом, что по моей коже пробегают мурашки. Такие мысли не могут появиться в голове здорового человека. Желание играть с жизнями людей – это противоестественно.

В этот момент мне становится по-настоящему жутко. Конечно, Хлоя не могла рассказать мне все это просто так. Излив мне свою душу, она выстрелит. За вторым убийством идет третье…

– Хлоя, хватит! Прошу тебя. Опусти пистолет, – произношу я только для того, чтобы потянуть время.

В этот момент в сумке начинает звонить телефон.

От неожиданности рука Хлои дергается, а мое сердце уходит в пятки. Лишь одно ее неловкое движение – и пуля пронзит мое тело.

– Брось сумку, Лиза, – спокойно произносит девушка, чуть склонив голову набок. – Во-он в тот угол.

– Зачем? Если я не отвечу, за меня будут беспокоиться. Может, лучше взять трубку и сказать, что все в порядке?

– Я сказала,