Медальон с пламенем Прометея - Юлия Владимировна Алейникова
«Да, но захотела бы Овечкина выходить за Щеглова, если бы угроза со стороны Демченко исчезла?» – рассуждал Никита, усиленно хмуря лоб от натуги.
А почему бы и нет? Щеглов мог бы ее точно так же шантажировать, как и Демченко, теми же самыми записями. Так что деваться мадам просто некуда. Или позор, или брак. А может, Щеглов имел рычаги и пожестче. Просто зубы пока еще не показывал. Овечкина говорила, что он был на редкость изобретательным, предприимчивым и беспринципным человеком. Может, и не врет.
В любом случае ей повезло, избавилась сразу от обоих «женихов». Причем одним махом. И вот в этом-то и загвоздка. Уж больно все удачно сложилось для Овечкиной.
Но, с другой стороны, на момент убийства Овечкина у вдовы стопроцентное алиби, на время убийства Демченко тоже. Она сидела весь концерт в ложе, ни на минуту ее не покидала, и в ложу к ней никто не заходил, она предупредила служительницу, что никого не желает видеть. А когда концерт закончился, сразу покинула свое место и вышла из филармонии, не дожидаясь окончания оваций. Но убить Демченко она все равно не успевала и даже доехать до его дома. Алиби, чтоб его.
И все равно что-то Никиту глодало. Единственной уликой против Щеглова по-прежнему оставался «Делимобиль», а воспользоваться чужим аккаунтом не так уж и сложно. Лица Щеглова ни одна камера не зафиксировала. Отпечатков пальцев нет. Факт знакомства Демченко и Щеглова не доказан. Сплошные умозаключения и догадки.
А может, это Овечкина наняла Щеглова, чтобы убить Демченко и вернуть камень? Создала себе алиби, и вуаля? А может, она и мужа заказала?
Нет, вот это как раз вряд ли. Смерть Овечкина никакой выгоды ей не несет, если только… Демченко не начал ее шантажировать до убийства Овечкина, а требовать он мог как раз камень! И тогда Овечкина, чтобы не лишиться всего в результате развода, а Овечкин, увидев, чем занималась прежде его женушка, вполне мог подать на развод, без выходного пособия, с крошечными алиментами, решила его убить. Чем не мотив?
А копию камня заказал Демченко и вручил Овечкиной, чтобы та его подменила. И она его подменила. А потом Щеглов убил Овечкина.
Никита тер голову, ероша волосы. А не проще ли было сразу убить Демченко? Проще и логичнее, и связь с Овечкиной доказать было бы труднее.
– Слушай, Строганов, ты чего там воду мутишь? Дроздов на тебя жалуется, дело не даешь закрыть. Ты чем недоволен? – грозно пыхтя, допрашивал Никиту полковник. – Все же сложилось лучше некуда, тут тебе и родственник, и уголовник, и все найдены, и мотивы имеются, и способы, и все как на тарелочке. Чем ты недоволен?
– Всем доволен, только, помимо мотивов и косвенных улик, ничего мы Щеглову предъявить не можем, а он твердо стоит на своем. Найди он адвоката пошустрее, выкрутится как пить дать.
– Ну, ты краски-то не сгущай, – задумчиво почесал ухо полковник. – А что, совсем с доказательной базой плохо?
– А то стал бы я дергаться? – буркнул Никита.
– Ну, так придумай что-нибудь, покопайся в убийстве самого Овечкина. Может, упустили что? Побеседуй еще раз со свидетелями, поройся в прошлом убитого и подозреваемого, может, ниточки какие-нибудь отыщутся, прояви смекалку.
– Да все уже перетряхнул по сто раз, свидетелей задергал, а толку?
– А ты все же подумай, зайди с какого-нибудь бока, ты же у нас парень башковитый, соображай. А нет, так пусть Дроздов дело в суд передает. И все. Сроку неделя.
Зайти с бока. С какого?
Никита бездумно слонялся по кабинету, Крупенина на месте не было, посоветоваться было не с кем, своих идей у капитана Строганова тоже не имелось.
Может, к Жукову сходить? Не поможет, так хоть разозлит. Это криминалист умел делать на «ура», за пять минут мог вывести из себя любого, а Никите сейчас любая встряска на пользу, все лучше, чем вялое тупо бездействие.
И он потащился к Сергею Александровичу в царство трупов.
Ему действительно надо доказать связь Демченко со Щегловым. А что, если покопаться в их прошлом? Что, если они были знакомы раньше, до того, как Щеглова посадили? Что, если знакомство Щеглова с Овечкиной стало для Демченко сюрпризом? Может, он просто искал исполнителя для кражи камня и вспомнил старого знакомца?
Родителей Демченко тревожить не хотелось, старенькие уже, но куда деваться?
– Нет, нет. Мы никогда не слышали такого имени, – качала головой маленькая, сгорбленная от горя и старости женщина. – И человека этого мы никогда не видели. Олежек жил своей взрослой жизнью, мы совсем не знаем его знакомых. Их, наверное, Володенька знал, но и его… Обоих… Осиротели мы, вдруг осиротели… – Она заплакала, а муж, седой и такой же сгорбленный, обнял ее, и они, прижавшись к друг другу, плакали, не обращая внимания на Никиту, словно его и не было в комнате, погрузившись в пучину собственного горя.
Сестер и братьев у Демченко не было.
Что ж, попробуем зайти с другой стороны.
– Марина Анатольевна, я знаю, что вы не общаетесь с братом… – начал Никита беседу со старшей сестрой Щеглова, суровой, настороженной и крайне недовольной дамочкой лет сорока пяти. Не очень красивой, скучно одетой и совершенно не похожей на брата.
– Вы правы, и поэтому мне непонятно, зачем вы здесь.
– Я объясню. Меня интересует, вы не помните среди прежних знакомых брата некоего Олега Демченко, может, фамилию слышали?
– А почему вас интересуют знакомства Даниила, он что, опять кого-то ограбил? Этого Демченко? – Взгляд Марины Анатольевны был колючим, тон недовольным, разговоры о брате ей были неприятны и неинтересны, надо бы ее как-то расшевелить.
– Нет. На этот раз вашего брата подозревают в убийстве, возможно, в двух убийствах.
– Господи! Как хорошо, что родители не дожили! – воскликнула, не сдержавшись, Марина Анатольевна. – Они бы такого позора не вынесли! – А потом обратилась к Никите: – Я с этим негодяем не имею ничего общего. Мы уже лет восемь не разговариваем, не общаемся, и мне нет до него никакого дела!
– Я прекрасно вас понимаю и все же прошу вас помочь следствию и припомнить, не было ли среди знакомых вашего брата человека по фамилии Демченко, Олег Демченко.
– Это его он убил?
– Возможно, да.
– А кого еще?
– Это пока не доказано, но, возможно, Владимира Овечкина.
– Кого? – Марина Анатольевна страшно побледнела, у нее даже пальцы задрожали. – Овечкина? Тенора?
– Вы были с ним лично знакомы?
– Нет, – выпалила Марина Анатольевна, но сразу поправилась: – То есть да, но не близко. Просто знакома. Мы учились вместе. Давно. – Ее глаза бегали, голос дрожал, а Никита не сводил глаз с Марины Анатольевны. Вот он, кажется, что-то и нащупал.
– Скажите, а ваш брат был знаком с Овечкиным, возможно, тот бывал у